Akademik

Марлинский

Марлинский: МАРЛИНСКИЙ (1797—1837) — литературный псевдоним Александра Александровича Бестужева, писателя-декабриста. Р. в знатной дворянской, но сильно обедневшей семье. Учился в Горном корпусе, дослужился до чина штабс-капитана в лейб-гвардии драгунском полку в Марли под Петергофом (отсюда позднейший его литературный псевдоним), позднее был адъютантом при принце Вюртембергском. Литературную деятельность М. начал в 1819. К концу 1822 относится сближение М. с Рылеевым, оказавшим на него сильнейшее идейное воздействие («Мы мечтали вместе, и он пылким своим воображением увлекал меня еще более»). Вместе с Рылеевым Бестужев издал литературные альманахи «Полярная звезда» за 1823, 1824 и 1825, пользовавшиеся исключительным успехом. Перу Бестужева, кроме ряда беллетристических произведений, принадлежат в этом альманахе «Взгляды на русскую словесность», критические обзоры, сыгравшие огромную роль в становлении русского романтизма и в развитии русской критики. В 1824 Бестужев был введен Рылеевым в «Северное общество», в котором занимал довольно умеренную позицию сторонника конституционной монархии. По его собственным признаниям, Рылеев и Оболенский называли его фанфароном и не раз говорили, что «за флигель-адъютантский эксельбант я готов отдать все конституции». 14 декабря Бестужев находился на Сенатской площади, но после разгрома восстания добровольно отдался в руки Николая I и, как отмечают официозные оценки, «изъявил совершенное раскаяние и в ответах был весьма чистосердечен». В течение года был заключен в форте «Слава» в Финляндии, в 1827—1829 находился в ссылке в Якутске, в 1829 по его личной просьбе был переведен в действующую армию на Кавказ. Однако ни растущая известность М. как прозаика ни отвага, проявленная им в боях с горцами, не ограждали его от постоянных издевательств командиров; лишь в 1835 он удостаивается чина унтер-офицера. В битве при мысе Адлер Бестужев был убит.
       Многие важные эпизоды лит-ой деятельности Бестужева (напр. степень его участия в сочиненных вместе с Рылеевым сатирических песнях «Ах, где те острова» и «Ах, тошно мне и в родной стороне») остаются до настоящего времени крайне смутными. Разгром декабризма мрачной тенью лег и на литературную деятельность Бестужева-Марлинского. Все его позднейшее творчество представляет собою мучительный процесс изживания характерной для декабристов идеологии капитализирующегося дворянства и перехода Бестужева на новые, гораздо более консервативные политические позиции. Если раньше, в «Ревельском Турнире», «Замке Венден», у Бестужева звучали ноты социального протеста, то после разгрома декабризма, после уничтожения той политической базы, на к-рую Бестужев-Марлинский мог бы опереться, в его произведениях появляются новые мотивы. В этом смысле закономерны в его лирике мотивы одиночества (стих. «Облако» предвосхищает Лермонтова «Тучки небесные, вечные странники»). Лирика М. мрачна и безотрадна: «Плыву я грустен и один. На чуждом бреге тьма ночная; как сон, бежит далекий брег и вечен лед и вечны тучи... И близко бездна океана белеет саваном тумана» («Сон»). В отличие от гражданского историзма рылеевских «Дум» повести М. изображают историю преимущественно в батальном плане — русские легко побеждают наполеоновские войска и на своей почве («Латник», 1832) и даже в далекой и незнакомой для них Голландии («Лейтенант Белозор», 1831). В эпохе смутного времени («Наезды», 1824), в русском средневековьи («Роман и Ольга, повесть 1396 года») М. выделяет все те же мотивы национального самосознания, вообще чрезвычайно характерные для декабризма, но в 30-х гг. лишенные политически-прогрессивного содержания. Еще шире эти националистические мотивы развертываются в очерках и повестях М. на кавказские темы. В «Аммалате-Беке» (1832), «Мулле-Нур» (1835—1836) и др. М. является создателем напыщенной прозы романтизма. Широкие полотна этнографических зарисовок, экзотика кавказских пейзажей, выспренные описания битв с горцами снискали повестям М. любовь массового дворянского и буржуазного читателя 30-х гг. И наконец последней составной частью творчества М., последним жанром его стиля являются его светские повести («Испытание», «Роман в 7 письмах»). Здесь действие уже явно ограничено аристократической средой, тематика — всякого рода любовными интригами, развертывающимися в атмосфере постоянных балов, пирушек, празднеств и т. п. Изобилующие легкой салонной болтовней, уснащенные массой цветистых эпитетов и метафор, повести эти не отличались сколько-нибудь значительным содержанием; но в формальном отношении они были явлением незаурядным в истории русской прозы (быстрый рассказ, отточенность композиции, утонченная игра романтическими эпиграфами, изощренность эпистолярной формы и пр.). На всем протяжении 30-х гг. М. пользовался огромной популярностью как в критике, так и в читательской среде. Сокрушительный удар этой популярности нанесен был только Белинским, в большой статье (1840) подвергнувшим романтическую риторику автора «Аммалат-Бека» предельно резкой по тону и отрицательной по содержанию оценке.
       Творчество М. сыграло немаловажную роль в истории русской литературы. Оно сильнейшим образом воздействовало на аристократическую часть дворянской литературы 50-х гг. и на творчество ряда писателей, только начинавших свою литературную деятельность Отметим в этом плане, с одной стороны, авантюрные повести Вонлярлярского (50-е годы), «Марину из Алого Рога» Маркевича (1872), с другой стороны — «Спальню светской женщины» Ив. Панаева (1832), «Счастливую ошибку» Гончарова (1839) и др. Художники передовых групп русского дворянства, испытывавших воздействие процесса капитализации, или выходили из-под влияния М. или открыто с ним боролись. Так, Лермонтов, бесспорно многим обязанный М. (картины кавказской экзотики, ряд светских образов, особенно в «Княгине Лиговской», лирическая тематика), преодолевал и самодовлеющий порою батализм М. («Валерик») и его бездумную эротику.
Библиография:

I. Русские повести и рассказы, 12 чч., СПБ, 1832—1839; Второе полное собр. сочин., 4 тт. (12 частей), СПБ, 1847 (По счету изд. 4-е).

II. Семевский А., А. А. Бестужев, «Отечественные записки», 1860, № 5—7; Его же, А. Бестужев в Якутске, «Русский вестник», 1870, № 5 (письма к родным 1827—1824); Его же, А. Бестужев на Кавказе, там же, 1870, № 6—7 (письма к родным 1829—1837); Белинский В. Г., Полное собр. сочин., Под редакцией С. А. Венгерова, том V, СПБ, 1901, стр. 126—160, 552—554 (примеч.); Котляревский Н., Декабристы, кн. А. П. Одоевский и А. А. Бестужев, СПБ, 1907; Замотин И., Романтизм 20-х гг. XIX ст. в русской литературе, т. II, СПБ, 1913; Алексеев М. П., Тургенев и Марлинский, в сб. «Творческий путь Тургенева», Под редакцией Н. Л. Бродского, П., 1923; Восстание декабристов, т. I, М. — Л., 1925 (следственное дело А. А. Бестужева); Измайлов Н. В., А. А. Бестужев до 14 декабря 1825, сб. «Памяти декабристов», т. I, Л., 1926; Прохоров Г. В., А. А. Бестужев-Марлинский в Якутске, там же, т. II, Л., 1926; Коварский Н., Ранний Марлинский, сб. «Русская проза XIX века», Под редакцией Б. М. Эйхенбаума и Ю. Н. Тынянова, Л., 1926; Алексеев М., Этюды о Марлинском, Иркутск, 1930; Воспоминания Бестужевых, Москва, 1931.

III. Венгеров С., Критико-биографический словарь русских писателей и ученых, т. III, СПБ, 1892; Ченцов Н. М., Библиография декабристов, Москва — Ленинград, 1929.