Книги имеют свою судьбу.
Теренциан Мавр, "О буквах, слогах и размерах", 1286.
"Тема книги выражена в известном изречении: "Книги имеют свою судьбу" - "Habent sua fata libelli" - что обычно переводится: "Книги имеют свою судьбу смотря по тому, как их принимает читатель". Немногие слышали имя римского грамматика Теренциана Мавра - он жил в III в. [ Ошибка цитирующего автора - I - II в. - авт. ] нашей эры, мало кто читал его сочинение "О буквах, слогах и размерах", труды его забыты, но изречение, брошенное им, продолжает жить, и благодаря этому не кануло в забвение и имя того, кому принадлежит это изречение, словно подтверждая и истинность и парадоксальность его слов". Сергей Львов, Эхо в веках .
□ В парафразах см. Habent sua fata manuscripta и Habent sua fata scriptōres
...чтобы быть вполне беспристрастным, вполне "критическим", я отложил на время "Зиккингена", вернее - одолжил его кое-кому из знакомых (здесь еще есть несколько немцев, более или менее образованных в вопросах литературы). Но "habent sua fata libelli", - когда их одолживаешь, то редко получаешь обратно, - и моего "Зиккингена" мне тоже пришлось отвоевывать силой. (Ф. Энгельс - Фердинанду Лассалю, 18.V 1859.)
В Телемахиде находится много хороших стихов и счастливых оборотов. Радищев написал о них целую статью (см. собрание сочинений А. Радищева). Дельвиг приводил часто следующий стих в пример прекрасного гекзаметра:
Корабль Одиссеев,
Бегом волны деля, из очей ушел и сокрылся
Вообще изучение Тредьяковского приносит более пользы, нежели изучение прочих наших старых писателей. Сумароков и Херасков верно не стоят Тредьяковского, - habent sua fata libelli. (А. С. Пушкин,"Путешествие из Москвы в Петербург".)
Habent sua fata libelli. "Полтава" не имела успеха. Вероятно она и не стоила его; но я был избалован приемом, оказанным моим прежним, гораздо слабейшим произведениям; к тому ж это сочинение совсем оригинальное, а мы из того и бьемся. (Он же, Возражение критикам "Полтавы".)
Я теперь гощу у дочери Тани Сухотиной. И ее муж Михаил Сергеевич и его взрослые сыновья от первой жены очень умные молодые люди. Один из них проходит курс философии в Швейцарском университете. Так вот я нынче хочу почитать им места из вашей книги. [ Ф. А. Страхов, Искания Истины. - авт. ] Habent sua fata libelli. Как моим писаниям приписывается совсем не подобающее им значение, так ваши книги проходят совершенно неизвестными среди людей, которым они, казалось бы, так крайне нужны. (Л. Н. Толстой - Ф. А. Страхову, 16.VIII 1910.)
Habent sua fata libelli; и статьи, конечно, - тоже, и писатели, и литературные партии - тоже. Бывает так, что какая-нибудь статья, какой-нибудь писатель, какая-нибудь группа писателей вдруг становятся модными: о них говорят, спорят, от них проходу нет - и все это часто вовсе не потому, чтобы в них блеснула какая-нибудь совершенно новая мысль или вообще какие-нибудь выходящие из ряда вон достоинства, а по причинам, даже вне их лежащим и почти неуловимым. (Н. К. Михайловский, Записки профана.)
Особняком стоит седьмой и последний экскурс [ Статья под заглавием Vince, sol "Побеждай, солнце", которая существенно отличается остальных по жанровому характеру. - авт. ]: я хотел в нем представить синтез того, что я, как истолкователь древнего мира, имею передать тем, для кого я работаю. Я хотел его первоначально озаглавить "моим друзьям", разумея под последними не одних только моих личных друзей, но и всех тех, кто, подобно мне, признает обязательным для себя "кодекс чести мыслителя" (см. стр. 91). После нескольких метаморфоз он вылился, в силу художественных соображений, в настоящую свою форму. Так-то я лишний раз убедился, что от автора зачастую зависит только решение, писать ли книгу или не писать ее; раз решение принято - она пишется сама и принимает ту форму, которую должна принять по внутренней необходимости. В этом - особый смысл известной поговорки habent sua fata libelli; и, пожалуй, самый глубокий и "роковой" ее смысл. (Ф. Ф. Зелинский, Древний мир и мы.)
Латинская пословица "habent sua fata libelli" - "книжки тоже имеют свою судьбу" - приобретает необычайно широкое значение, когда мы станем говорить не о судьбе книжки (или другого какого-нибудь художественного произведения) во время жизни ее автора и в смысле перемены настроений, мод и вкусов читателей определенной эпохи, а попытаемся определить судьбу такой книжки или произведения искусства, которое оказалось поразительно долговечным: вот тогда мы почти неизбежно наткнемся то на оценки необычайно высокие, то на затмение прослеживаемого нами шедевра. (А. В. Луначарский, О наследстве классиков.)
Латинско-русский и русско-латинский словарь крылатых слов и выражений. — М.: Русский Язык. Н.Т. Бабичев, Я.М. Боровской. 1982.