Akademik

        ИНТУИЦИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ (от лат. intueri — пристально, внимательно смотреть и intellectus — познание, понимание, ум) — способность непосредственного познания интеллектом без обращения к чувствам; умозрение, созерцание рассудком. Интуитивное познание, как непосредственное, традиционно противопоставляется дискурсивному, как опосредованному. Несмотря на то что в немецкой терминологии 18— 19 вв. для обозначения И. и. чаще использовался термин «интеллектуальное созерцание (intellektuelle Anschauung)», ныне уместно говорить лишь о синонимии интеллектуального созерцания и И. и., но не о синонимии созерцания и интуиции как таковых. Если в 18 в. созерцание традиционно приписывается чувственности, а в случае признания И. и. — и рассудку, то оно рассматривается как рациональный процесс познания; со второй же половины 19 в. можно встретиться с представлениями об интуиции как о мистической или иррациональной способности познания, которая далеко не всегда приписывается интеллекту или рассудку; и в этом случае интуиция уже не находится в рамках противопоставления созерцание—понятие.

        Классическую трактовку И. и. дал Р. Декарт, хотя и без использования самого термина: интуиция есть «не зыбкое свидетельство чувств и не обманчивое суждение неправильно слагающего воображения, а понимание ясного и внимательного ума, настолько легкое и отчетливое, что не остается совершенно никакого сомнения относительно того, что мы разумеем»; «несомненное понимание ясного и внимательного ума, которое порождается одним лишь светом» (Декарт Р. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 1. С. 84). Сходным образом И. и. истолковывали Б. Спиноза, Д. Юм и иные мыслители Нового времени. Дж. Локк, как и Декарт, подчеркнул связь интуиции с дедукцией, или доказательством, определяя ее следующим образом: ум «воспринимает истину, как глаз воспринимает свет: только благодаря тому, что он на нее направлен» (ЛоккДж. Сочинения: В 3 т. М., 1985. Т. 2. С. 8). Таким образом, характерными чертами И. и. для философии Нового времени были очевидность, непосредственность, ясность, отчетливость, достоверность, отсутствие сомнения, невозможность неприятия, фундаментальность для всего остального знания и познания.

        И. Кант проводит различение между чувственностью как производным способом созерцания и интеллектуальным созерцанием как его первоначальным способом: если первый присущ конечному мыслящему существу, то второй — первосущности. Интеллектуальному созерцанию Кант приписывает некую божественную творческую силу, ибо с его помощью не только происходит познание, но и творится сам предмет познания, причем как со стороны материи, так и со стороны формы: «Сознание самого себя (апперцепция) есть простое представление о Я, и если бы через одно это представление самодеятельно было бы дано все многообразное в субъекте, то внутреннее созерцание было бы интеллектуальным» Кант И. Критика чистого разума. М., 1994. С. 66). Если бы человек обладал интеллектуальным созерцанием, то он был бы способен познавать ноумены в положительном смысле, и для него не существовало бы принципиальной разницы между явлением и вещью самой по себе (см. Вещь в себе).

        Вопрос о непризнании у человека И. и. явился одним из водоразделов между Кантом и последовавшим за ним немецким идеализмом: уже И. Г. Фихте пытается приписать человеку интеллектуальное созерцание: «Созерцание самого себя при выполнении акта, благодаря которому у него возникает Я, я называю интеллектуальным созерцанием. Оно есть непосредственное сознание того, что я действую, и того, что за действие я совершаю; оно есть то, чем я нечто познаю, ибо это нечто я произвожу» Фихте КГ. Соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 489). Эти идеи развил в дальнейшем Ф. Шеллинг: понимая интеллектуальное созерцание как «знание, которое одновременно есть продуцирование своего объекта», он объявил его «органом трансцендентального мышления» Шеллинг Ф. Соч.: В 2 т. М., 1987. Т. 1. С. 257, 258). Однако спекуляции представителей немецкого идеализма привели к тому, что само понятие интеллектуального созерцания было серьезно дискредитировано. Со временем вновь стала доминировать кантовская точка зрения, согласно которой человек не обладает способностью интеллектуального созерцания; интуиция же в 20 в. все чаще стала интерпретироваться не как интеллектуальная, или рациональная, а как иррациональная, или сверхразумная, способность познания.

        А.Н. Круглое