Akademik

        «О ДУШЕ» (греч. «Peri psyches»; лат. «De anima»). — Трактат Аристотеля, состоящий из трех книг. В первой книге Аристотель касается методологических проблем исследования души и затем, в соответствии с требованиями диалектического исследования, дает критический анализ различных взглядов на природу души. Во второй книге Аристотель обосновывает свою концепцию души, а в третьей рассматривает преимущественно мыслительную способность души и в связи с этим затрагивает гносеологическую проблематику.

        Для аристотелевского взгляда на душу характерно, с одной стороны, противопоставление души и тела, а с другой — подчеркивание их тесной связи. Душа не является телом. Она является сущностью, своего рода «формой» естественного тела, потенциально одаренного жизнью. Жизнью Аристотель называет всякое питание, рост и разрушение, если оно происходит самостоятельно; сущность же он характеризует как осуществление ('evre\t)(ia.) тела (De an., II, 1,412а 13—22). Душа является сущностью, осуществлением, завершением не всякого, а только органического тела, источник жизни которого находится в нем самом. Она — причина и начало живого тела (De an., Ill, 4, 415b 7). Она — источник движения, цель и сущность осуществления тел (De an., Ill, 4, 415b 10—11). Душа вместе с телом составляют живое существо. Тело является материей души подобно тому, как воск является материей изображения. Тело Аристотель определяет и как орудие души (De an., Ill, 4,415b 13). Хотя душа не является телом, ее нельзя отделить от тела и без тела она не может существовать (De an., II, 2,414а 20—21).

        Душа состоит из способностей, но она едина, правда, в том же смысле, что и понятие фигуры в геометрии. Подобно тому, как фигура не существует наряду с треугольником, так и душа не существует помимо своих способностей (De an., II, 3, 414b 21—22). Если в начале трактата Аристотель требует начинать доказательное исследование с такого определения души, из которого вытекали бы все ее свойства, то во второй книге для определения того, что представляет собой каждая из способностей, он считает необходимым начать с разъяснения их проявлений, так как, «с точки зрения познания, все виды деятельности и действия предшествуют возможностям» (De an., II, 4,415а 19—20). Аристотель выделяет три способности — мыслительную, ощущающую и растительную (питательную), к которым он часто добавляет еще две — влечение ('ореОО и способность передвижения в пространстве (De an. Ill, 10, 433b 2—3). Растительной он называет ту часть души, которая способна к питанию. В функции растительной души помимо питания входит также производство потомства. Она является первой и самой общей способностью души, без которой не может существовать ни ощущающая, ни мыслительная способность. Ощущение ( E 'i a O n a i c, ) Аристотель определяет как «то, что способно принимать формы чувственно воспринимаемых предметов без их материи, подобно тому как воск принимает оттиск печати без железа и золота» (De an. II, 12,424а 16—18). Аристотель различает способность ощущения и действительное ощущение. Ощущающая способность не есть нечто действительное, но только возможное (De an., II, 5,417а 6—7). Благодаря воздействию предмета ощущающая способность становится активно воспринимающей (De an., Ill, 7,431а 4—5).

        Ощущение Аристотель характеризует как «страдательное движение» (De an., II, 5,416b 33—34). Предметом актуального чувственного восприятия являются единичные вещи, существующие вне субъекта. Поэтому ощущение не находится во власти субъекта. Испытав воздействие предмета, ощущающая способность уподобляется ощущаемому объекту. Аристотель выделяет три вида предметов чувственного восприятия: 1) те, которые воспринимаются одним чувством; 2) те, которые воспринимаются всеми чувствами (к ним он относит движение, покой, число, фигуру и величину) и 3) те, которые воспринимаются случайно. Согласно Аристотелю, первые два вида чувственных качеств воспринимаются сами по себе. Первый вид предметов не допускает обмана; а точнее — каждая ощущающая способность не может ошибиться относительно того, что такое цвет, звук и т.п., но может обмануться относительно того, какой предмет обладает данными качествами и где он находится (De an., П., 6, 418а 12—16). Согласно Аристотелю, нет какой-то особой способности, которая воспринимала бы «общие качества». Ощущения не дают знания, так как «знание есть знание общего, а общее некоторым образом находится в душе» и является предметом мышления (De an., II, 5,417b 23-25).

        То, чем душа мыслит и постигает, Аристотель называет умом. Природа ума заключается только в возможности, и до мышления она не является чем-то действительно существующим. В возможности ум заключает в себе известным образом предметы мысли. Аристотель согласен с Платоном в том, что «душа есть местонахождение форм, с той лишь оговоркой, что не вся душа, а только разумная, и она содержит формы не в действительности, а в возможности» (De an., Ill, 4, 429а 27—29). Существуют два вида ума: «с одной стороны, такой ум, который становится всем, с другой стороны — ум, все порождающий, — свойство, подобное свету» (De an., Ill, 5,430а 13—15). Первый вид ума, как и ощущающая способность, причастен страданию; он отделим от тела, подобно тому как вещи отделимы от материи, тогда как чувственная способность не бестелесна. Страдательный разум преходящ и без деятельного разума ничего не может мыслить. Деятельный разум не причастен страданию. От страдательного ума он отличается также целенаправленностью. Только будучи отделен от тела, он становится тем, что он есть на самом деле, и «только он является бессмертным и вечным» (De an., Ill, 5, 430а 23-25).

        Если ум мыслит неделимое по форме в неделимое время и неделимой частью души (De an. Ill, 5, 430b 1—15) и если предмет познания берется в его сущности, то такой ум, согласно Аристотелю, всегда усматривает истинное (De an., Ill, 5,430b 27—28). Ложь возникает тогда, когда ум соединяет представления: «Ошибка заключается всегда в сочетании (ouv Ti Osic,)» (De an., 111, 5, 430b 1—2). Ум всегда действует правильно, тогда как влечение и воображение ((pavTaoict) — иногда правильно, а иногда неправильно. То, ради чего возникает влечение, является исходным пунктом практического разума. Влечение и практический разум, таким образом, являются источником деятельности нашей души (De an., Ill, 10, 433а 14—16).

        Для Аристотеля знание в его реализованном виде и предмет — одно и то же. Он различает два вида знания (потенциальное и актуальное) и два вида предметов (чувственно воспринимаемые и умопостигаемые). Согласно Аристотелю, эти два вида предметов охватывают все существующее. Научное и чувственное знание распределяются по объектам: «потенциальное знание сводится к объектам, данным в возможности, чувственное знание — к объектам в их реализованном виде» (De an., 111, 8, 431b 24—26). Так как помимо чувственно воспринимаемых предметов ничего не существует, то и предметы мысли находятся в чувственно воспринимаемых формах, причем как «то, что называется абстракцией, так и то, что составляет свойства чувственно познаваемого» (De an., Ill, 8, 432а 3—6). Именно поэтому, считает Аристотель, «душа никогда не может мыслить без образов» (De an., Ill,7, 431b 15—16), даже если она мыслит саму себя. Для него «ум — это форма форм, а ощущение — форма чувственно воспринимаемых объектов» (De an., Ill, 8, 432а 1—2). И хотя первичные понятия — не образы, но без образов они не могут проявится.

        С.Г. Секундант