Akademik

        «ПОЗНАНИЕ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ» — под таким названием издательство «Шиповник» (Спб.) в 1912 г. в серии «Библиотека современной философии» опубликовало книгу приват-доцента Берлинского университета Эрнста Кассирера «Substanz- und Funktionsbegriff» («Понятие субстанции и понятие функции»), вышедшую в свет в 1910 г. в Берлине.

        Книга была посвящена проблеме оснований теоретического знания. Она оказалась в центре внимания ученых начала 20 в. в связи с быстрым развитием математики и всего цикла «наук о природе», которые избавлялись от установок эмпиризма и позитивизма, характерных для естествознания предшествовавшего столетия, и теперь использовали математику в качестве универсального «языка науки» и как интеллектуальный инструмент. Теперь с ее помощью формулировались идеальные модели тех классов объектов, которые исследовали ученые «опытных наук». В условиях попыток преодолеть кризисные явления в науке, возникшие в ситуации конфликта «опытного» естествознания, нуждавшегося в новом теоретическом и философско-методологическом инструментарии для обобщения и обработки своего наблюдательного и экспериментального материала, с абстрактным теоретизированием классического философского идеализма, неспособного (и не желавшего) помочь в этой работе, широкое одобрение ученых встречает тезис логика и математика Ф. Брентано: «Истинный метод философии — не что иное, как метод естествознания». В этом же направлении в общем развивалась и мысль Кассирера, с тем отличием, что он искал решение, обратившись к анализу развития методов научного познания в контексте истории культуры, которая как важный компонент включает историю философии.

        В центре его внимания была проблема образования и функций понятия, которая включает как «логический», так и «метафизический» аспекты. Механизмы их взаимодействия Кассирер рассматривал на материале исторических изменений содержания и взаимоотношения понятий «субстанция» и «функция», которые он считал ключевыми и для науки, и для философии. Начал он с критики основ аристотелевской логики (где логические, грамматические и метафизические — онтологические — аспекты были слиты друг с другом). Кассирер показал, как преодолевалась аристотелевская онтологизация грамматических и логических категорий, сначала подвергнутая «психологической» критике у Беркли, затем в индуктивизме Милля и, наконец, в логико-математическом анализе абстракции у Ламберта и Лотце. В конечном счете дело закончилось тем, что понятие субстанции, бывшее базовым для логики (а также для онтологии и теории познания) было заменено понятием отношения (функции). Такая замена избавила логику и теорию познания от «метафизических» вкраплений и предрассудков. Обратившись к истории понятия числа и его отношения к чувственному представлению количественных характеристик, потом — к переменам в понимании пространства в истории геометрии (и математики вообще) и, наконец, к трансформации понятий в разных разделах физики и химии, Кассирер представил общую картину эволюции логических и теоретико-познавательных основ науки.

        Во второй части книги он переходит к переменам, к которым эта эволюция понятий и оснований научной мысли привела в философии науки. Он показал, как происходит «синтез» теории познания с практикой экспериментальных методов, как индукция связана с экспериментом, как ученые избавляются от наивной онтологизации научных формулировок, которые еще недавно понимались как «законы природы» (т.е. как «сущностный уровень» бытия, независимого от опыта) и т.д.

        Затем, рассматривая изменения в самом «ядре» философии, Кассирер обратил внимание на то, что понятие «реальность» замещается понятием «действительность»; а это значит, что в научном знании теперь не проводится жесткая граница между «субъективным» и «объективным» и складывается свободное от этого дуализма «физическое понятие о действительности», которое выражает «единство физического образа мира».

        Выводы методологического характера содержат две последние главы книги: «Субъективность и объективность понятий об отношениях» и «К психологии отношений». Здесь рассмотрено отношение теоретического и эмпирического знания с точки зрения связи «формы» познания и его «материи». Главная тема — активность познающего субъекта. Как считает Кассирер, она относится, прежде всего, если не целиком, к компетенции психологии, позитивной «науки о духе», которая претендует занять место прежней метафизики. Эта наука избавилась от мировоззренческой оппозиции субъективного и объективного «начал» до такой степени, что даже позволяет определить базовое онтологическое понятие действительности как «спроектированное единство». Под этим углом зрения Кассирер обратил внимание читателей на то, что «новая психология» оппозиционна традиционному философскому понятию души, которое идет от Платона. Однако сама идея научной психологии все-таки восходит к учению Платона, поскольку именно он впервые отделил понятие души от понятия природы.

        В этих главах, как и везде, где Кассирер обращался к современным ему концепциям знания и познания, он рисует общую картину тех дискуссий, которые тогда происходили на данном проблемном поле, а участники споров выдвигали до такой степени разные программы, что они казались просто несовместимыми друг с другом. При этом он не желает выступать в роли третейского судьи, который берет на себя право выносить окончательное решение, кто из спорящих и в какой степени близок к истине. Напротив, на его взгляд, можно заметить общую тенденцию — «первоначальная противоположность методов начинает превращаться в чистую корреляцию» («П. и Д.». С. 447). При этом, если посмотреть на ситуацию с позиций нашего времени, речь идет не только о психологии, но и о логике, и о теории познания, поскольку для программы «критической» теории познания, которой придерживался Кассирер, «мышление не там, где оно чисто рецептивно воспринимает и отображает в себе смысл готовой связи суждений, но там, где оно творит и возводит некоторую, полную смысла, совокупность положений» (Там же).

        В целом эта книга столь четко обрисовала методологическую концепцию Марбургской школы неокантианства, что ее содержание можно считать образцовым представлением принципов этого учения (хотя для самого автора «марбургский период» начался лишь в 1919 и к тому же был ознаменован достаточно решительным смещением сферы его философских интересов от проблем методологии и теории познания к истории культуры и философской антропологии).

        А.Ф. Зотов