Akademik

Курбский Андрей Михайлович, князь

Курбский Андрей Михайлович (ок. 1528 г. – V 1583 г.) – князь, писатель, публицист, переводчик. К. происходил из рода князей Ярославских, по материнской линии приходился родственником царице Анастасии. В 1549 г., имея дворовый чин стольника, в звании есаула участвовал в Казанском походе. В августе 1550 г. был назначен царем Иваном Грозным на ответственный пост воеводой в Пронск, где в то время ожидалось нашествие Орды. Через год был зачислен в тысячники и получил во владение под Москвой 200 четвертин земли. В 1551–1552 гг. нес воинскую службу поочередно в Зарайске, Рязани, Кашире, занимал там высокие должности. Во время начавшейся Казанской кампании 1552 г. К. должен был выступить в поход, но был послан вместе с боярином князем Петром Щенятевым во главе полка правой руки против крымских татар, осадивших в это время Тулу. Татары были разгромлены, и К. во главе тридцатитысячного войска двинулся к Казани, участвовал в штурме города, прославившись как храбрый полководец. В 1553–1555 гг. К. вначале во главе сторожевого полка, а затем командуя всем русским войском, принимал участие в подавлении восстания поволжских народов. В 1556–1557 гг. К. участвовал в проведении политики «избранной рады». Он проводил смотр служилых людей в Муроме, участвовал в определении размеров поместных окладов дворян. В 1556 г., в возрасте 28 лет, К. был пожалован боярским чином. В январе 1558 г., в начале Ливонской войны, К. командовал сторожевым полком, а в июне того же года, будучи вместе с А. Ф. Адашевым во главе передового полка, участвовал в успешно завершенном походе на Нейгауз и Дерпт. В марте 1559 г. К. был послан на южные рубежи Русского государства для защиты от набегов крымских татар. В 1560 г. он некоторое время командовал всем русским войском в Ливонии, в марте 1562 г. был поставлен во главе пограничного с Литвой гарнизона в Великих Луках, откуда напал на Витебск и разорил его, а в сентябре того же года был назначен вторым воеводой сторожевого полка в армии, которая в январе 1563 г. под предводительством Ивана Грозного выступила из Великих Лук на Полоцк. После взятия Полоцка К. получил назначение воеводой в Дерпт сроком на один год начиная с 3 апреля 1563 г. По истечении годового срока он еще около месяца находился в Дерпте в ожидании смены, а в ночь на 30 апреля 1564 г. бежал в Литву. Вероятно, еще задолго до побега К. вступил в тайные сношения с властями Польско-Литовского государства. Дважды он получал послания от короля польского Сигизмунда II Августа, гетмана литовского Николая Радзивилла и подканцлера Великого княжества Литовского Евстафия Воловича с приглашением переехать в Литву и обещанием возместить все его имущественные потери в Русском государстве. Причиной побега послужило, возможно, изменение отношения к нему Ивана Грозного (назначение в Дерпт можно было рассматривать как проявление царской немилости – ранее туда же был сослан опальный А. Ф. Адашев). В Великом княжестве Литовском и на Волыни, которая до 1569 г. входила в его состав, а затем перешла под власть Польши, К. получил от короля богатую Ковельскую волость и город Ковель с замком (ранее принадлежавшие королеве Боне) и староство Кревское, а позже Смединскую волость и имения в Упитской волости. Однако по литовским законам он не имел права полной собственности, а мог владеть ими лишь на ленном праве. Поэтому наравне с другими обывателями и шляхтой он должен был выполнять земскую военную повинность. Зимой 1565 г. он участвовал в походе на Великие Луки, предводительствуя пятнадцатитысячным отрядом, а позже, в 1575 г., принимал участие в отражении набегов татар на Волынскую землю. В 1579 г. вместе со своим отрядом К. участвовал во взятии Полоцка Стефаном Баторием. В 1581 г. по приказу короля он снова должен был выступить ко Пскову, но по причине серьезной болезни вернулся в свое имение Миляновичи около Ковеля, где через два года и умер. Вероятно, еще в молодости К. получил довольно широкое образование, был связан с московскими книжниками. Большое влияние на него оказал Максим Грек, с которым он встречался весной 1553 г. в Троице-Сергиевом монастыре, когда сопровождал царя с семьей на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь. К. многократно и с большим почтением упоминал Максима в своих сочинениях, называя его своим учителем. Возможно, К. является автором одного из Сказаний о Максиме Греке. Среди наиболее авторитетных для К. людей был и его духовный отец Феодорит Кольский. Произведения К. московского периода представлены несколькими посланиями. Три письма старцу Псково-Печерского монастыря Вассиану Муромцеву, по мнению Н. Андреева, были написаны К. в последний год его пребывания в России, в Дерпте. Эти послания, а также «Ответ о правой вере Ивану многоученному» (вероятно, известному в Дерпте протестантскому проповеднику И. Веттерману) посвящены догматическим вопросам. По мнению А. И. Клибанова, К. является автором двух житий Августина Гиппонского, также написанных в московский период. Антилатинская и антиеретическая направленность ранних сочинений К. получила еще большее развитие в произведениях литовского периода. В 80-е гг. он составил компилятивную «Историю о осьмом соборе», указав ее источник – подобное сочинение, написанное в «Вилне от неякого субдиякона». Этим источником является сочинение Клирика Острожского «История о листрийском, то есть разбойничьем, Феррарском или Флорентийском соборе» (напечатана в Остроге в 1598 г.); оно направлено против папства и поэтому привлекло внимание К., который был противником надвигавшейся церковной унии. Находясь в Литве, К. вступил в свой знаменитый спор с Иваном Грозным, началом которому послужило его первое послание царю, написанное в 1564 г., сразу же после бегства в занятый литовцами Вольмар (Валмиера), и резко критикующее террор Ивана Грозного. Получив ответ царя, составленный летом того же года, К. отправил ему второе, написанное в традициях гуманистической эпистолографии, краткое послание. В этом послании он продолжал обвинять царя в гонениях на бояр и критиковал его за неумение вести споры и излагать свои мысли. Второе послание К. царю было отправлено им только вместе с третьим посланием, которое было ответом на второе послание царя. Царь написал его в 1577 г., после успешного похода русских войск в Ливонию, что и послужило для него причиной торжества в спора с оппонентом. Но в 1578 г. обстановка резко изменилась в пользу Речи Посполитой, и это дало повод К. написать царю третье послание. Военные успехи каждого из государств оппоненты рассматривали как доказательство правильности своих политических взглядов. Рукописная традиция посланий К. Ивану Грозному богата, но самые ранние списки датируются второй четвертью XVII в. Послания К. Ивану Грозному входят, как правило, в состав так называемых «печерских сборников» и «сборников Курбского» последней трети XVII в. Первое послание известно в трех редакциях, самая ранняя из которых, первая (известно 24 списка), возникла на основе «печерского сборника», сложившегося в Псково-Печерском монастыре в 20-х гг. XVII в. Вторая редакция первого послания, вторичная по отношению к первой, входит в многочисленные «сборники Курбского», где она соседствует со вторым и третьим посланиями, «Историей о великом князе Московском» и другими сочинениями К. «Сборники Курбского» делятся на два вида, первый из которых представляет, по-видимому, более близкий архетипу вариант. Третья редакция представлена одним списком и отражает более поздний этап в истории текста. Второе и третье послания дошли в единственной редакции в составе «сборников Курбского». Наиболее значительным и интересным произведением К. является «История о великом князе Московском», которая была закончена, вероятно, в первой половине 70-х гг. XVI в. Существует мнение, что она написана в 1573 г., во время бескоролевья в Речи Посполитон (1572–1573 гг.), с целью дискредитировать претендовавшего на польскую корону русского царя в Великом княжестве Литовском. В стилистическом отношении «История» неоднородна. В ее составе можно выделить единое сюжетное повествование об Иване Грозном и мартиролог мучеников, погибших от рук Ивана. А внутри этих двух частей в свою очередь обнаруживаются еще более мелкие повести (например, о взятии Казани, о Феодорите Кольском), которые были написаны, вероятно, в разное время. О поэтапности создания «Истории» свидетельствует и трансформация образа Ивана, который в начале «Истории» предстает лишь как «неправедный» царь, а в конце ее становится «сыном сатаны» и апокалиптическим «зверем». Тем не менее «История» представляет собой единое произведение, объединенное общей целью – развенчать тирана и противопоставить его политическим принципам свои. В «Истории» нигде не излагаются четко взгляды К. – он преимущественно критикует своего противника, но в этой критике проявляются некоторые особенности его политической концепции. Будучи сторонником государственного устройства времен «избранной рады», К. осуждает царя за отход от принципов управления государством 50-х гг., считая, что мудрый и справедливый государь должен всегда прислушиваться к голосу окружающих его советников. В отказе от помощи мудрых советников К. видел причину тех бед, которые обрушились на Россию во времена правления Ивана Грозного. Правда, причиной многих несчастий К. считал также подверженность царя влиянию злых советников – иосифлян, обличаемых им как пособников террора. Для аргументации своих положений автор апеллирует к священной истории, цитирует Писание, но довольно часто обращается и к другим источникам – он ссылается на русские летописи, на Космографии (без точного указания источников); был он знаком также с сочинением Сигизмунда Герберштейна. В объяснении эволюции царя присутствуют рациональные моменты (дурная наследственность, отсутствие надлежащего воспитания, своенравность), что делает «Историю» новаторским произведением, в котором отражен интерес автора к человеческой личности. Будучи ярким памятником русской публицистики, «История» является в то же время важным этапом в развитии русской историографии. Современные события нашли в ней своеобразное и нетрадиционное отображение. Она в значительной мере знаменует собой переход историографии от погодного разделения повествования к тематическому, что характерно и для других исторических сочинений того времени (например, Летописец начала царства, Казанская история). К. пошел дальше, посвятив свое сочинение одной теме. Он не столько пишет историю царствования Ивана Грозного, сколько стремится объяснить превращение Ивана из «прежде доброго и нарочитого государя» в кровожадного тирана. В рукописной традиция известно более 70 списков «Истории», разделяющихся на четыре редакции: Полную, Сокращенную, Краткую и Компилятивную. Полная редакция представляет собой первоначальный авторский текст, Сокращенная – текст, систематически сокращенный и упрощенный, Краткая – значительно урезанный текст и Компилятивная – текст Полной редакции, значительно сокращенный и дополненный сведениями из «Выписи о втором браке Василия Ивановича», Степенной книги и других источников. Попав в Литву, К. сблизился с представителями православного литовского дворянства, со многими из которых поддерживал переписку. Среди его литовских корреспондентов – крупнейший волынский магнат князь Константин Константинович Острожский, бежавший из Москвы и живший при дворе князя Юрия Слуцкого старец Артемий, а также владелец виленской типографии Кузьма Мамонич. Переписка К. обычно входит в состав «сборников Курбского» и довольно широко представлена в рукописной традиции. Она включает в себя три письма к воеводе киевскому князю Константину Острожскому, письмо к ученику Артемия Марку Сарыхозину, два письма к виленскому печатнику Кузьме Мамоничу, письмо к Кодиану Чапличу, два письма к пану Федору Бокею Печихвостовскому, письмо к княгине Ивановой-Черторижской, письмо к пану Остафию Троцкому, письмо к пану Древинскому и к мещанину львовскому Семену Седларю. Большинство этих посланий самим автором не датировано. Точно датированы только три письма: «Епистолия ко Кодияну Чапличю Андрея Ярославского» – 21 марта 1575 г.; «Цыдула Андрея Курбского до пана Древинского писана» – 1576 г.; «Посланейцо краткое к Семену Седларю, мещанину львовскому, мужу честному, о духовных вещах вопрошающему» – январь 1580 г. Вся литовская переписка К. имеет ярко выраженный полемический характер. К. выступает в ней апологетом православия. Он глубоко враждебен к «латинству», но еще большую враждебность проявляет по отношению к реформационным движениям. Полемике с этими идеологическими противниками и укреплению позиций православия он и посвятил всю свою свободную от воинской службы жизнь в Западной Руси. В его имени Миляновичи существовал своего рода скрипторий, где переписывались рукописи и переводились различные сочинения, прежде всего восточно-христианских писателей. Есть основания полагать, что в кружке К. была составлена Толковая Псалтирь с антииудейской и антисоцинианской направленностью (ГИМ, собр. Новоспас. м-ря, № 1). Основная цель К. в его литературно-культурной деятельности – заменить дурные или неполные переводы сочинений авторитетных для православной церкви писателей более точными и полными, что он считал необходимым условием чистоты православия. Для организации переводческой работы К. посылал учиться в Краков и в Италию своего соратника князя Михаила Андреевича Оболенского; он сотрудничал также с «неким юношей имянем Амброжий», от которого постигал «верх философии внишныя» (по мнению В. Андреева, это был литовский шляхтич Амброжий Бжежевский, переводчик Хроники Мартина Бельского на белорусский язык). Сам К. уже в преклонном возрасте начал изучать латынь, чтобы самому заниматься переводами. Переводческая программа К., которую он четко формулирует в предисловии к «Новому Маргариту» и в письмах, оформилась под непосредственным влиянием Максима Грека. При выборе произведений для перевода он следовал указаниям Максима. К. составил сборник под наименованием «Новый Маргарит», названный «новым» в отличие от традиционно бытовавших в древнерусской рукописной традиции сборников сочинений Иоанна Златоуста постоянного состава под названием Маргарит, с которым творение К. ничего общего не имеет. «Новый Маргарит» почти полностью состоит из произведений Иоанна Златоуста, большей частью ранее неизвестных по-славянски или, по мнению К., плохо переведенных. Он считал, что многие сочинения приписали Иоанну Златоусту еретики, пытавшиеся использовать его авторитет в своих целях. Чтобы отличить подлинные сочинения Златоуста от подложных, К. поместил в конце сборника полный перечень его произведений. Хотя «Новый Маргарит» сохранился только в двух списках (дефектный список ГБЛ, собр. Ундольского, № 187; список полный Б-ки герцога Августа в Вольфенбюттеле, God-Guelf. 64–43 Extrav.), он был широко известен, ибо некоторые отрывки из «Нового Маргарита» использовались для дополнения сборников сочитений Златоуста другого состава. «Новый Маргарит» состоит из 72 статей, пять из которых не являются сочинениями Иоанна Златоуста. Это предисловие К. к «Новому Маргариту», небольшое сочинение (вероятно, самого К.) «О знаках книжных», посвященное вопросам пунктуации, два Жития Иоанна Златоуста, одно из которых взято из Хроники Никифора Каллиста, и «Сказ» К., в котором он объясняет, почему обратился к этой Хронике. В предисловии к «Новому Маргариту» К. вкратце изложил историю своей жизни, а также в концентрированном виде сформулировал программу своей переводческой деятельности (опубликовано Н. Д. Иванишевым, А. С. Архангельским, Ф. Ливер, И. Ауэрбах). Руководствуясь этой программой, К. обратился к философскому произведению Иоанна Дамаскина «Источник знания», бытовавшему в древнерусской рукописной традиции в неполном переводе X в. Иоанна экзарха Болгарского и известному под названием «Небеса». Свой перевод К. дополнил и другими произведениями этого автора и снабдил предисловием (опубликовано М. Оболенским). Предисловие и многочисленные «сказы» и схолии на полях мало изучены. Не решен также вопрос об атрибуции переводов других сочинений Иоанна Дамаскина, сопровождающих обычно в рукописной традиции «Источник знания», например его «Фрагментов». Сомнительна атрибуция К. «Диалога» константинопольского патриарха Геннадия Схолария (или Скулариса) с турецким султаном, который тематически дополняет один из фрагментов – «Прение христианина с сарацином». Скорее всего перевод этого сочинения, существовавший раньше, привлек К. полемической направленностью и был включен им в свой сборник. Отсутствуют очевидные доказательства того, что К. переводил Повесть о Варлааме и Иоасафе, которая также обычно дополняет перевод сочинений Иоанна Дамаскина. Неясен вопрос о причастности К. к переводу и составлению сборника сочинений Симеона Метафраста (сохранился в единственном списке – ГИМ, Синод. собр., № 219; в его состав входят кроме метафрастовых житий некоторые статьи из «Нового Маргарита»), хотя К. широко цитирует произведения Метафраста и часто упоминает его в своих оригинальных сочинениях. В этот сборник вошли четыре метафрастовых жития в переводе Максима Грека, под влиянием которого К., вероятно, и обратился к творчеству Симеона Метафраста. В переписке К. существуют свидетельства того, что он занимался переводами из Василия Великого и Григория Богослова, но списки этих переводов не сохранились или неизвестны. К. приписывается также перевод небольших отрывков из произведений Епифания Кипрского и Евсевия Кесарийского, которые входят обычно в состав сборников, содержащих переводы из других авторов или его оригинальные сочинения. Традиционно считалось, что К. принадлежал перевод повести Энея Сильвия «Взятие Константинополя турками». Как убедительно доказал Б. М. Клосс, переводчиком этой повести на самом деле был Максим Грек. Традиционно приписываемый К. перевод небольшого отрывка из Дионисия Ареопагита, который он посылает в письме к К. Острожскому, выполнен ранее К., так как этот отрывок полностью совпадает с текстом перевода, помещенным в Великих Минеях Четиих. Перевод К. сочинения малоизвестного немецкого автора, ученика Лютера, Иоганна Спангенберга «О силлогизме» обычно встречается в списках вместе с переводом произведений Иоанна Дамаскина и служит как бы дополнением к нему. Поскольку К. предлагал использовать произведения Иоанна Дамаскина в полемике против католиков и протестантов, он считал необходимым также дать читателю инструментарий для философских споров и с этой целью перевел трактат о силлогизме, заранее предупредив при этом читателя, что не все силлогизмы годятся для постижения истины, но многие из них используются своекорыстно искусными в спорах иезуитами. Перевод К. сочинения И. Спангенберга свидетельствует о его интересе к светским знаниям – «внешней философии», о которой он не раз вспоминает в своих сочинениях как о необходимом для каждого христианина элементе образования. Поэтому К. обращается и к произведениям Цицерона, два отрывка из «Парадоксов» которого в собственном переводе он включил в свое третье послание к Ивану Грозному. Использование произведений античных авторов было характерно для гуманистической эстетики, с принципами которой К. познакомился, приобщившись к западной образованности в Великом княжестве Литовском. Влияние гуманистических идей и своеобразие таланта обусловили особое место К. в истории русской литературы. Изд.: 1) Переписка с Иваном Грозным: Сказания князя Курбского / Изд. Н. Г. Устрялова. СПб., 1833, ч. 1–2 (2-е изд. СПб., 1842; 3-е изд. СПб., 1868); Иванишев Н. Д. Жизнь князя Курбского в Литве и на Волыни. Киев, 1849, т. 1–2; Оболенский М. О переводе князя Курбского сочинений Иоанна Дамаскина // Библиограф. зап., 1858, т. 1, № 12, стб. 355–366; Архангельский А. С. Борьба с католичеством и западно-русская литература конца XVI – первой половины XVII в. // ЧОИДР, 1888, кн. 1, отд. 1. Приложения, с. 1–166; Сочинения князя Курбского. Т. 1. Сочинения, оригинальные / Изд. Г. З. Кунцевича // РИБ, СПб., 1914, т. 31; Stählin К. Der Briefwechsel Iwans des Schrecklichen mit dem Fürsten Kurbskij. Leipzig, 1921; Liewehr F. Kurbskij’s Novyj Margarit. Prag, 1928 (Veröffentlichungen der Slavistischen Arbeitsgemeinschaft an der Deutschen Universität; Prag, 2. Reihe: Editionen, Heft 2); The Correspondence between Prince A. M. Kurbsky and Tsar Ivan IV of Russia / Ed. by J. L. I. Fennell. Cambridge, 1955; Ivan 1e Terrible. Epîtres avec le Prince Kourbski / Trad. de D. Olivier. Paris, 1959; Ivan den Skraekkelige: Brevveksling med Fyrst Kurbskij 1564–1579. Oversat af B. Norretranders. Munksgaard, 1959; Der Briefwechsel zwischeri Andrej Kurbskij und Ivan dem Schrecklichen / Hsgb. von H. Neubauer, J. Schutz. Wiesbaden, 1961; Prince Kurbsky’s History of Ivan IV / Ed. by J. L. I. Fennell. Cambridge, 1965; Prince André Kurbski. Histoire du règne de Jean IV (Ivan le Terrible) / Trad. de M. Forstetter. Genève, 1965; Eisman W. О sillogisme vytolkovano: Eine übersetzung des Fürsten Andrej M. Kurbskij aus den Erotemata Trivii Johan Spangenbergs. Wiesbaden, 1972 (Monumenta Linguæ Slaviae Dialectae Veteris. Fontes et Dissertationes, 9) Курбский А. М. История о великом князе Московском: (Отрывки) / Подг. текста п примеч. Я. С. Лурье // Изборник. М., 1972; Kurbskij A. M. Novyj Margarit: Historisch-kritische Ausgabe auf der Grundlage der Wolfen-bütteler Handschrift. Lieferungen 1–5. Hsgb. von Inge Auerbach. (Bausteine zur Geschichtc der Literatur bei den Slaven). Giessen, 1976–1977. Доп.: Курбский Андрей. История о великом князе Московском / Подг. текста и комментарии А. А. Цехановича, перевод А. А. Алексеева // ПЛДР. 2-я пол. XVI в. М., 1986, с. 218–399, 605–617. Лит.: Кавелин Л. Объяснение плана Казани, неизвестное Устрялову // Маяк, 1843, т. 8. с. 49; Горский А. В. Жизнь и историческое значение князя А. М. Курбского. Казань, 1854; Попов Н. А. О биографическом и уголовном элементе в истории // Атеней, 1858, № 46, с. 131–168; Опоков З. З. Князь Курбский // Киев. унив. изв., 1872, август, № 8, с. 1–58; Андреев В. Очерк деятельности князя Курбского на защиту православия в Литве и на Волыни. М., 1873; Петровский М. Князь А. М. Курбский: Историко-библиографическио заметки по поводу последнего издания его «Сказаний» // Учен. зап. Казан. ун-та, 1873, т. 40, июль – август, с. 711–760; Бартошевич Ю. Князь Курбский на Волыни / Перев. с польск. // Исторический вестник, 1881, сентябрь, с. 65–85; Архангельский А. С. Борьба с католичеством и умственное пробуждение Южной Руси к концу XVI в. // Киев. старина, 1886, т. 15, май, с. 44–78; июнь, с. 237–266; Четыркин О. Два русских деятеля в Польше // Колосья. 1886. ноябрь, с. 85–96; Ясинский А. Сочинения князя Курбского как исторический материал // Киев. унив. изв., 1889, октябрь, с. 45–120; Шумаков С. Акты литовской метрики о князе Курбском и его потомках // Книговедение. 1894, № 7 и 8, с. 17–20; Харлампович К. 1) Западнорусские православные школы XVI и начала XVII в. Казань, 1896, с. 237–276; 2) Новая библиографическая находка // Киев. старина, 1900, июль – август, с. 211–224; Владимиров П. В. Новые данные для изучения литературной деятельности князя Андрея Курбского // Тр. IX Археол. съезда в Вильне. М., 1897, т. 2, с. 308–316; Соболевский А. И. 1) Переводная литература, с. 279–282; 2) Эней Сильвий и Курбский // Сборник в честь Ю. А. Кулаковского. Киев, 1911, с. 11–17; Попов Н. Рукописи Московской синодальной библиотеки. М., 1905, вып. 1 (Новоспасское собрание), с. 117–157; Иконников. Опыт по историографии. Киев, 1908, т. 2, с. 1816–1830; Московская политическая литература XVI в. СПб., 1914, с. 85–132; Балухатый С. Переводы князя Курбского и Цицерон // Гермес, 1916, январь – май, с. 109–122; Грушевский А. С. Из полемической литературы конца XVI в. // ИОРЯС, 1917, т. 22, кн. 2, с. 291–313; Лурье Я. С. 1) Вопросы внешней и внутренней политики в посланиях Ивана IV // Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951, с. 468–519; 2) Донесения агента императора Максимилиана II аббата Цира о переговорах с А. М. Курбским в 1569 г. // АЕ за 1957 г. М., 1958, с. 457–466; 3) Первое послание Грозного Курбскому: (Вопросы истории текста) // ТОДРЛ. Л., 1976, т. 31, с. 202–235; 4) Вторая пространная редакция Первого послания Грозного Курбскому // Там же. Л., 1977, т. 32, с. 56–69; 5) О возникновении и складывании в сборники переписки Ивана Грозного с Курбским // Там же. Л., 1979, т. 33, с. 204–213; Курилова Л. А. Из наблюдений над языком и стилем трех писем кн. А. Курбского к разным особам в Польше // Доповiдi та повiдомлення Львiв. ун-та, 1952, вып. 1, с. 27–34; Dénissoff élie. Une biographie de Maxime le Grec par Kurbski. – Orientalia Christiana Periodika, 1954, vol. 20, p. 44–84; Andreyev N. I) Kurbsky’s Letters to Vas’yan Muromtsev. – Slavonic and East European Review, 1955, vol. 33, p. 414–436; 2) Was the Pskov-Pechery Monastery a Citadel of the Non-Possessors? // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas, 1969, N. F., Bd 17, H. 4, S. 481–493; Зимин A. A. 1) И. С. Пересветов и его современники. М., 1958; 2) Когда Курбский написал «Историю о великом князе Московском»? // ТОДРЛ. М.; Л., 1962, т. 18, с. 305–312; 3) Первое послание Курбского Ивану Грозному: (Текстологические проблемы) // Там же. Л., 1976, т. 31, с. 176–201; Скрынников Р. Г. 1) Курбский и его письма в Псково-Печерский монастырь // Там же, т. 18, с. 99–116; 2) Переписка Грозного и Курбского: Парадоксы Эдварда Кинана. Л., 1973; 3) О заголовке Первого послания Ивана IV Курбскому и характер их переписки // ТОДРЛ. Л., 1979, т. 33, с. 219–227; Rozemond К. Kurbsky’s Translation of the Works of Saint John of Damaskus // Texte und Untersuchungen, 1966, Bd 94, S. 588–593; Шмидт С. О. 1) К изучению «Истории князя Курбского» (о поучении попа Сильвестра) // Славяне и Русь. М., 1968, с. 366–374; 2) Новое о Тучковых: (Тучков, Максим Грек, Курбский) // Исследования по социально-политической истории России. Л., 1971, с. 129–141; 3) Об адресатах Первого послания Ивана Грозного князю Курбскому // Культурные связи народов Восточной Европы в XVI в. М., 1976, с. 304–328; 4) К истории переписки Курбского и Ивана Грозного // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976, с. 147–151; Freydank D. 1) Zu Wesen und Bergiffbestimmung des Russischen Humanismus // Zeitsehrift für Slavistik, 1968, Bd 13, S. 57–62; 2) A. M. Kurbskij und die Theorie der antiken Historiographie // Orbis mediaevalis / Festgabe für Anton Blashka. Weimar, 1970, S. 57–77; 3) A. M. Kurbskij und die Epistolographie seiner Zeit // Zeitschrift für Slavistik, 1976, Bd 21, S. 261–278; Auerbach I. I) Die politische Forstellungen des Fürsten Andrej Kurbskij // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. N. F., 1969, Bd 17, H. 2, S. 170–186; 2) Nomina abstracta im Russischen des 16. Jahrhunderts // Slavistische Beiträge, 1973, Bd 68, S. 36–73; 3) Kurbskij-Studien: Bemerkungen zu einem Buch von Edward Keenan // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. N. F., 1974, Bd 22, S. 199–213; 4) Further Findings on Kurbskij’s Life and Work // Russian and Slavic History / Ed. by D. K. Rowney and G. E. Orchard. 1977, p. 238–250; Backus O. P. A. M. Kurbsky in the Polish-Lithuanian State (1564–1583) // Acta Balto-Slavica, 1969–1970, t. 6, p. 78–92; Рыков Ю. Д. 1) Владельцы и читатели «Истории» князя А. М. Курбского // Материалы научной конференции МГИАИ. М., 1970, вып. 2, с. 1–6; 2) Редакции «Истории» князя Курбского // АЕ за 1970 г., М., 1971, с. 129–137; 3) Списки «Истории о великом князе Московском» кн. А. М. Курбского в фондах Отдела рукописей // Зап. Отд. рук. ГБЛ. М., 1974, т. 34, с. 101–120; 4) К вопросу об источниках первого послания Курбского Ивану Грозному // ТОДРЛ. Л., 1976, т. 31, с. 235–246; 5) Князь А. М. Курбский и его концепция государственной власти // Россия на путях централизации. М., 1982, с. 193–198; Keenan Е. L. The Кurbskij – Groznyj Apocripha: The Seventeenth Century Genesis of the «Correspondence», Attributed to Prince A. M. Kurbskij and Tsar Ivan IV. Cambridge, Mass., 1971; 2) Putting Kurbskij in his Place; or: Observations and Suggestions Concerning the Place of the History of the Muscovity in the History of Muscovite Literary Culture // Forschungen zur Osteuropaische Geschichte, 1978, Bd 24, S. 131–162; Уваров К. И. 1) «История о великом князе Московском» А. М. Курбского в русской рукописной традиции XVII–XIX вв. // Вопросы русской литературы. М., 1971, с. 61–79; 2) Неизданный труд Г. З Кунцевича (обзор гранок второго тома «Сочинения князя Курбского») // АЕ за 1971 г. М., 1972, с. 315–317; Лихачев Д. С. 1) Курбский и Грозный – были ли они писателями? // РЛ, 1972, № 4, с. 202–209; 2) Существовали ли произведения Курбского и Грозного? // Лихачев Д. С. Великое наследие. 2-е изд. М., 1979, с. 376–393; 3) Стиль произведений Грозного и стиль произведений Курбского // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским, с. 183–214; Клосс Б. М. Максим Грек – переводчик повести Энея Сильвия «Взятие Константинополя турками» // Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник 1974. М., 1975, с. 55–61; Юзефович Л. А. Стефан Баторий о переписке Ивана Грозного и Курбского // АЕ за 1974 г. М., 1975, с. 143–144; Осипова К. С. 1) О стиле и человеке в историческом повествовании второй половины XVI в. // Учен. зап. Харьк. гос. ун-та. Харьков, 1962, т. 116, с. 25–28; 2) «История о великом князе Московском» А. Курбского в Голицынском сборнике // ТОДРЛ. Л., 1979, т. 33, с. 296–308; Gоltz H. Ivan der Schreckliche zitiert Dionysios Areopagites // Kerygma und Logos Gottingen, 1979, S. 214–225; Васильев А. Д. Об особенности употребления военной лексики в посланиях А. М. Курбского к Ивану Грозному // Исследования словарного состава русского языка XVI–XVII вв. Красноярск, 1980, с. 56–64; Rossig N., Rønne В. Apocriphal – nor Apocriphal? A Critical Analysis of the Discussion Concerning the Correspondence Between Tsar Ivan IV Groznyj and Prince Andrej Kurbskij. Copenhagen, 1980; Беляева Н. П. 1) Ученые и литературные труды князя А. М. Курбского // Матер. XIX Всесоюзн. студенческой конф. Филология. Новосибирск, 1981, с. 53–63; 2) Материалы к указателю переводных трудов А. М. Курбского // Древнерусская литература: Источниковедение. Л., 1984, с. 115–136; Гладкий А. И. 1) К вопросу о подлинности «Истории о великом князе Московском» А. М. Курбского: (Житие Феодорита) // ТОДРЛ. Л., 1981, т. 36, с. 239–242; 2) «История о великом князе Московском» А. М. Курбского как источник «Скифской истории» А. И. Лызлова // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1982, т. 13, с. 43–50; Морозов С. А. О структуре «Истории о великом князе Московском» А. М. Курбского // Проблемы изучения нарративных источников по истории русского средневековья. М., 1982, с. 34–43; Цеханович А. А. К переводческой деятельности князя А. М. Курбского // Древнерусская литература: Источниковедение. Л., 1985, с. 110–114. Доп.: Auerbach I. Andrej Michajlovič Kurbskij: Leben in Osteuropäishen Adelsgesellschaften des 16. Jahrhunderts. München, 1985; Цexанович А. А. А. М. Курбский в западнорусском литературном процессе // Книга и ее распространение в России в XVI–XVIII вв. Л., 1985. С. 14–24; Лихачев Д. С. Великий путь: Становление русской литературы XI–XVII вв. М., 1987. С. 179–182; Freydank D. Zwischen grrechisches und lateinisches Tradition: A. M. Kurbskijs Rezeption des humanistischen Bildung // Zeitschrift für Slawistik. 1988. Bd 33, H. 6. S. 806–815.

А. И. Гладкий, А. А. Цеханович

Словарь книжников и книжности Древней Руси.