Akademik

    ХРИСИПП (Χρύσιππος) из Сол (ок. 278 - ок. 205 н. э.), третий схоларх Стой и крупнейший представитель стоицизма, ученик и преемник Клеанфа.

    Жизнь. Единственное определенное хронологическое свидетельство - «Хроники» Аполлодора (SVF II 1 = D. L. VII 184): X. умер в 143 ол. (208/7-205/4) 73-х лет; по другим сведениям (Luc. Macrob. 20; Val. Max. VIII 7, 10), дожил, возможно, до 81 года. Т. обр., возможные даты рождения - 289/5 или 281/277. Согласно основным источникам - Александр Полигистор, Деметрий Магнесийский, Гекатон Родосский, Страбон и др. (D. L. VII 179-185), - X. происходил из киликийских Сол. До обращения к философии занимался атлетикой (как и Клеанф) - бегом на длинные дистанции. Учение непосредственно у Зенона из Кития маловероятно (по хронологическим обстоятельствам), но и не исключено. Основные сведения о стоической доктрине X., по всей видимости, получил от Клеанфа, с которым, однако, быстро разошелся по ряду вопросов (о чем свидетельствует, помимо прочего, соч. Антипатра «О различии между Клеанфом и Хрисиппом» - SVF III Antip. 66), а потому слушал (вероятно, в 250-240-е годы) академиков Арке си лая и Лакида. После смерти Клеанфа возглавил школу. В отличие от Зенона и Клеанфа, так и не ставших афинскими гражданами, X., по-видимому, принял гражданство (Plut. St. rep. 4, 1034 а), но никак не участвовал в афинской государственной жизни.

    Сочинения. X. писал «по 500 строк в день» (поэтому его сочинения изобиловали противоречиями, повторами, многочисленными цитатами и отличались неряшливым стилем - S VF II 1) и написал значительно больше, чем любой другой стоик. От каталога сочинений у Диогена Лаэртия (VII189-192 = SVF II 13), который должен был содержать свыше 705 названий, сохранилось 161 (логические и часть этических); с учетом других источников известно немногим более 210 названий (в некоторых случаях не ясно, является ли название просто вариантом или относится к самостоятельному сочинению). Если исходить из презумпции «самые важные - самые цитируемые», то таковыми являются ел едущие соч. X.: 1) Логика. «О разуме» [«Логика»] (Πβρι λόγου), 2 кн.; «О пользовании разумом» (Περὶ τῆς χρήσεως τοῦ λόγου); «О диалектике», 4 кн.; «Диалектические определения», 6 кн.; «Об определениях», 7 кн.; «О возможных высказываниях» (ПерХ δυνατών), 4 кн.; «Об ограничительных высказываниях» (Περὶ τῶν κατὰ στέρησιν λεγομένων); «Ο противоположном» (Περὶἐναντίων), 2 кн.; «Введение о силлогизмах» (Περὶ συλλογισμῶν βϊσαγωγή); «О риторике», 4 кн. и др. 2) Физика. «Физические исследования» (Φυσικά ζητήματα); «Лекции по физике» (Φυσικαϊ τέχναι); «О мире», 2 кн.; «О сущности» (Περὶ οὐσίας), 3 кн.; «О природе», 5 кн.; «О пустоте»; «О движении», 2 кн.; «О частях», 5 кн.; «О душе», 2 кн.; «О влечении (Περὶ ορμῆς); «О судьбе» (Περὶἐιμαρμένης), 2 кн.; «О провидении», 4 кн.; «О гадании», 2 кн.; «О богах», 3 кн.; «О Зевсе» и др. 3) Этика. «Этические исследования» (Ηθικά ζητήματα), 10 кн.; «О конечной цели» (Περὶ τέλους); «О благах» [«О благе»], 3 кн.; «Об избираемом ради него самого» (Περὶ τῶν δι' αὐτά ἀιρετών); «Ο прекрасном и о наслаждении», 10 кн.; «О добродетелях» 2 кн.; «О различии добродетелей» 4 кн.; «О страстях, 4 кн.; «О надлежащем» 7 кн.; «О нравственно-правильных действиях» (Перс κατορθωμάτων); «О ТОМ, ЧТО добродетели - ЭТО качества» (Περὶ τοῦ ποιας είναι τας άρετάς); «О законе»; «О справедливости», 3 кн.; «О согласии (Περὶ ομονοίας), 2 кн.; «О государстве» и др. 4) Прочее. «Об образе жизни (Περὶ βίων), 4 кн.; «Об увещании» (JJepl τοῦ προτρέπβσθαή, 3 кн.; «О пословицах» и др. В S VF (II-III) помещено ок. 2 тыс. текстов, содержащих цитаты из соч. X. или пересказ (как считает Арним) его мнений. Исходя из презумпции (никем до сих пор серьезно не оспоренной), что основная масса доксографических материалов по раннему стоицизму отражает то состояние доктрины, в которое она была приведена X., Арним следует принципу: текст, который не может быть отнесен к определенному автору, скорее всего, принадлежит X., - и группирует основную массу анонимных мнений под его именем (хотя во многих случаях расположение разделов не соответствует принятому сейчас порядку реконструкции стоического учения).

    Учение. X. принял школу у Клеанфа в тот момент, когда она обрела влияние и вместе с ним критиков - преимущественно академических. На долю X. выпала задача проработать школьное учение и придать ему законченную форму. Природный дар систематика позволил X. упорядочить практически все разделы стоицизма и создать нормативную догматику. Это, в свою очередь, позволяет рассматривать учение X. в качестве канона, с которым следует соотносить учения прочих стоиков (в т. ч. средних и поздних), и считать его в большинстве отношений соответствующим той системе, которая изложена в статье Стоицизм. Фактически X. стал вторым основателем Стой: по словам крупнейшего академического критика стоиков, Карнеада, «если бы не было Хрисиппа, не было бы и Портика» (D. L. IV 62; VII 183). Заметное у Зенона и Клеанфа влияние кинической и ионийской традиции сменилось у X. предпочтением перипатетических элементов.

    X. признавал предложенный Зеноном порядок частей философии логика—физика—этика (SVF I 46; II 43), но в учебных целях допускал схему логика-этика-физика и, видимо, считал целесообразным завершать обучение теологией (SVF II 42 сл.). Он подчеркивал, что логика не орудие, а полноправная часть философии (II 49). В гносеологии X. предпочел описывать «впечатление» не по аналогии с отпечатком на воске (в отличие от Зенона и Кленфа), а как «изменение» (έτεροίωσις) души, свидетельствующее об ответной активности воспринимающего субъекта. Он предложил каноничное определения «каталептического впечатления» - «испытываемое душой воздействие (πάθος), обнаруживающее само себя и то, что его вызвало (ένδείκνύμενον ἀυτό те καϊ τὸ πεποιηκός)», И в Т. ч. связывающее его С суждениями: «Сначала бывает впечатление, а затем уже - выговаривающая мысль (διἀνοια έκλαλητική), способная выразить в слове то, что испытывается впечатлением» (II 52 сл.). X. оформил стоическое учение об общих представлениях (έννοια, πρόληφις - II 33) и опыте (ίμπβυρία - II 82 сл.), лишь вчерне намеченное его предшественниками.

    Диалектику X. определял как науку «об обозначающем и обозначаемом», или как знание истинного, ложного и того, что не является ни истинным, ни ложным (II 122 сл.). Формальная логика (часть диалектики, трактующая об «обозначаемом») была практически полностью разработана X. как наука о соотношении «мыслимых предметностей» (λεκτά), соотносящихся с определенными денотатами (фактами или ситуациями) (166 сл.), а также о формах и формальных условиях истинности высказываний и умозаключений.

    «Лектон» делятся на недостаточные (незаконченные), или неполные (ελλιπείς), выражаемые только предикатом («пишет»), и достаточные (законченные), или полные (αὐτοτελείς), состоящие из субъекта и предиката («Сократ пишет», см. II 181 сл.).

    Подкласс полных «лектон», именуемых высказываниями (αξιώματα; их смысл - заключение к наличию или отсутствию некоей предметности, т. е. «схватывание» причинных связей), составляет основу стоической силлогистики - учения о формах и формальных условиях правильности высказываний и умозаключений. Деление высказываний на простые (субъект плюс предикат - II 193 сл.) и сложные производится по формальному признаку (простое есть то, что не является частью сложного). Классификация сложных высказываний (II 207 сл.), способных изменять истинностную значимость, основана на различии между типами логического соединения: 1) импликация (συνημμενον) («если 1, ТО 2»); 2) КОНЪЮНКЦИЯ (συμπεπλεγμενον) («1 и 2»); 3) дизъюнкция (διεζευγμένον) («1 или 2»). Эмпирическая истинность определяется «каталептическим» критерием; логическая истинность понимается как формальная корректность логической связи.

    Крайне плохое состояние источников затрудняет ответ на вопрос, как X. решал проблему модальности (где, вероятно, учитывал разработки ме-гарских логиков). Ясно лишь, что для X. «возможное» (тождественное «ненеобходимому») есть, собственно, только «квазивозможное», гносеологическая издержка в оценке всекосмической необходимости (то же самое действительно для физики). Если всякое высказывание либо истинно, либо ложно применительно к неким конкретным обстоятельствам, то все высказывания в конечном счете могут быть представлены как необходимые (II 201 сл.).

    Основным «инструментом» для получения нового знания является силлогизм, терминами которого являются простые и сложные высказывания (II 231 сл.). Созданная по образцу аристотелевской силлогистики, силлогистика X. имела, однако, приципиально иную цель - установить зависимость (изоморфную причинно-следственным связям в физическом мире) между смыслами, не состоящими в родо-видовых отношениях и выраженных терминами силлогизмов (это обстоятельство позволяет считать логику X. первой «логикой пропозиций» в европейской традиции). Силлогизмы классифицируются по критерию формальной корректности; формально верные и имеющие истинные посылки сводятся в конце концов к т. н. ἀναπόδεικτοι (посылки и вывод которых не нуждаются в демонстрации). Пять не нуждающихся в демонстрации фигур силлогизма представлены в виде модусов (τρόποι, σχήματα) - чистых формул, в которые может быть подставлено любое содержание; импликация: 1) если 1-е, то 2-е; 1-е - следовательно, 2-е (напр.: «если стоит день, то светло; но стоит день; следовательно, светло); 2) если 1-е, то 2-е; не 2-е - следовательно, не 1-е; отрицательная конъюнкция; 3) не (вместе 1-е и 2-е); 1-е — следовательно, не 2-е («не стоит вместе и день и ночь; но стоит день; следовательно, ночь не стоит»); дизъюнкция; 4) либо 1-е, либо 2-е; 1-е - следовательно, не 2-е («либо день, либо ночь; но день; следовательно, не ночь»); 5) либо 1-е, либо 2-е; не 2-е -следовательно, 1-е (см.: II240 сл.). Анализ силлогизмов - процедура, позволяющая установить, что: а) данное умозаключение не тождественно ни одной из пяти основных фигур, но б) может быть сведено к одной из них. Для этого служат четыре «правила» (об/χατα) описывающие механизм редукции сложных силлогизмов к простым (II 255 сл.).

    В области физики X. систематизировал и, видимо, подверг подробной рубрикации основные темы: первоначала, элементы, пневма, всеобщее смешение, пустота, пространство и время, качество и состояние, движение, ми-роустроение и космические циклы, небесные явления, теология (которой X. придавал особое значение) и т. д. Собственный его вклад - учение о причинности, судьбе и ответственности, а также реформа психологии, имевшие этическое приложение. Функциональное деление причин на основные, или «самодостаточные» (αντοτβλή) и вспомогательные (с учетом «безличности» события или участия разумного субъекта) (SVF II 346 сл.; 976 сл.), имела целью сохранить в цепи мировой причинности место для свободного произвола субъекта и моральной ответственности. Вероятно, с той же целью X. ввел терминологическое различие между «необходимостью» (ανάγκη) и «судьбой» ^Ιμαρμενη) как сочетанием внешней необходимости и свободного произвола (И 912 сл.).

    В психологии X., в отличие от Зенона, считал импульсы, включая страсти (которые подробно классифицировал и определил — S VF III 169 сл.; 377 сл.), не следствиями ошибочных суждений, а самими этими суждениями (III 377 сл.), в силу чего стоическая психология приобрела законченный интеллектуалистический характер. Предельный монизм этой теории, категорически отрицавшей какое-либо иррациональное начало в душе, затруднял объяснение природы противоразумных импульсов и стал объектом критики в Средней Стое.

    В области этики X. также выступил как универсальный систематизатор и подробно детализировал основные разделы: конечная цель, благо, зло и безразличное, добродетель и порок, страсти, «средние» и «совершенные» обязанности, право и закон, мудрость и ее носитель и т. д. Формулировки X. в большинстве случаев стали нормой стоической доктрины (см. Стоицизм). Его разногласия с предшественниками (X., напр., в отличие от Клеанфа, считал, что в определенных состояних добротетель может быть утрачена -III 237), по-видимому, не носили принципиального характера. Особой заслугой X. следует считать «космодицею», доказывающую, что благо и зло должны выступать для субъекта только как объект нравственного целепо-лагания, не являются свойством космической причинности, зависят только от решения субъекта и безусловно вменимы (II 974 сл.), а также подробную разработку учения о природном праве, о всеобщем и частном законе и о «космополисе» как совершенном сообществе разумных существ (III 308 сл.). Возможно, X. одним из первых стал понимать право как совокупность правил, обеспечивающих взаимосовместимость индивидуальных произволов: «В жизни каждый может добиваться всего, что считает для себя нужным, но не вправе отнимать это у другого» (III 689).

    Помимо перечисленного X. занимался толкованием Гомера в духе типичной стоической аллегорезы (III 769 сл.).

    Фрагм.: SVF П-Ш; логические фрг.: Baldassari M. La logica stoica. Testimonianze e frammenti. Testi originali con introduzione e traduzione commentata. T. I—III. Como, 1985-1986; Hülser K.-H. Die Fragmente zur Dialektik der Stoiker. Bd. I-IV. Stuttg., 1987-1988.

    Лит.: Pohlenz M. Zenon und Chrysipp, - NGG, n. f. II, 1938, S. 173-210; Bréhier É. Chrysippe et l'ancien stoïcisme. P., 19512; Mates В. Stoic Logic. Berk.; L. Ang., 19612; Gould J. B. The Philosophy of Chrysippus. Leiden; N. Y., 1970; Ioppolo A. M. La dottrina della passione in Crisippo, - RSF 27, 1972, p. 251-268; Donini L. P. Crisippo e la nozione del possibile, - RFIC 101, 1973, p. 333-351; Todd R. B. Chrysippus on infinite divisibility (D. L. VII 150), - Apeiron 7, 1973, p. 21-30; Frede M. Die Stoische Logik. Gott., 1974; DoniniL. P. Fato e volontàumana in Crisippo, -ЛАТ 109,1975, p. 187-230; Glibert-ThirryA. La théorie stoïcienne de la passion chez Chrysippe et son évolution chez Posidonius, - RPhL 75, 1977, 393-435; Barreau H. Cléanthe et Chrysippe face au maître-argument de Diodore, -Les Stoïciens et leur logique. Ed. J. Brunschwig. P., 1978, 21-40; Hager P. Chrysippus' theory of pneuma, - Prudentia 14, 1982, 97-108; Couloubaritsis L. La Psychologie chez Chrysippe, - ENTRETIENS 32. Aspects de Philosophie hellénistique. Vandv.; Gen.; 1985, p. 99-146; Bobzien S. Die Stoische Modallogik. Würzb., 1986; Görler W. «Hauptursachen» bei Chrysipp und Cicero? Philologishe Marginalien zu einem vieldiskutierten Gleichnis (De fato 41^И),-ДШ130,1987, S. 254-274; GardoP. Laconcezionedeiπάθη daZenoneeCrisippo a Panezio, - StudSR 13, 1989, p. 183-195; Tieleman T. Galen and Chrysippus. Argument and Refutation in the De Placitis Books II—III. Utrecht, 1992; Idem. Chrysippus' «On Affections». Reconstruction and Interpretation. Leiden, 2003.

    А. А. СТОЛЯРОВ