Akademik

    ЯВНОЕ (араб. захир) — фундаментальное понятие арабомусульманской философии, употребляется в паре с понятием “скрытое” (батин). Модель “явное—скрытое” служит общетеоретической парадигмой. Явное и скрытое могут быть различаемы в области и вербального, и реального. Для слова явным служит его звуковая или графическая оболочка, скрытым — смысл, для вещей явное представлено воспринимаемыми качествами или событиями, скрытое — обосновывающими их “смыслами”, сенсибелъными или интеллигибельными, существующими в вещах (см. Смысл). Кроме того, в качестве явного и скрытого могут рассматриваться и два смысла, напр. явный и скрытый смыслы текста. Для определения соотношения явного и скрытого принципиальную роль играет представление о том, что они составляют условие друг для друга и обосновывают друг друга, причем ни одно, ни другое не обладает исключительным статусом истинности. “Истиной” (хакйка) именуется такое соотношение явного и скрытого, когда одно правильно представляет другое. Поэтому ни явное, ни скрытое не должны пониматься как подлинность вещи одно в отрыве от другого, с чем связано отрицательное отношение в арабо-мусульманской мысли как к захиритам, отдававшим предпочтение явному и не допускавшим равноправности перехода к скрытому в толкованиях авторитетных текстов, так и к батынитам, считавшим, что скрытая сторона вербального или реального может рассматриваться как более ценная в сравнении с явным.

    Хотя явное может ассоциироваться и с внешним как находящимся на поверхности (так, могут различаться “явные” органы чувств в противоположность “скрытым” под кожным покровом), оно существенно отличается от внешнего как внеположного (харидж, хариджийй) именно своей прямой связанностью со “скрытым”. Соответственно и “скрытое” всегда предполагает явленность и этим отличается от “спрятанного” (хафийй) или “сокрытого” (гайб) как недоступного взору, или познанию, недостижимого.

    В теории познания явленность связывается с очевидностью: явное не нуждается в определениях, схватывается непосредственно и служит основой разъяснения прочего. Процесс познания понимается как “выявление” (изхар) тех смыслов, которые стоят за явным вещи (чувственное или интуитивное познание) либо содержатся в качестве неявного смысла в уже эксплицированном знании (рациональное познание, силлогистика). Явленность поэтому связывается с “выясненностью” (байан) как самоочевидностью либо дискурсивной доказательностью.

    Диалектика явного и скрытого как отношения первоначала к мирозданию развита в “Книге гемм” (Китаб ал-фурус), автором которой считается ал-Фараби: явленность понимается как эксплицированность всех следствий первоначала (т. е. градаций бытия), без чего первоначало не может быть самим собой, тогда как скрытость его состоит в неявленности его как такового, так что явленность и скрытость невозможны одно без другого и ведут одно к другому. Выявление скрытого поэтому понимается не только в эпистемологическом, но и в онтологическом плане как “осуществление” (тахаккук) функции первоначала. В дальнейшем в суфизме “выявление” (зухур, изхар) начинают отличать от “проявления” (таджаллин; см. Проявление).

    В исмаилизме, хотя и признается, что в любой вещи выделяются ее явное и скрытое, особое значение имеет рассмотрение явного и скрытого поклонений (поклонения знанием и действием), обусловливающих друг друга (см. Поклонение). Выявление скрытых структур мироздания по явным считается составляющим особенность исмаилитской методологии познания (см. Знание).

    У Ибн 'Арабч форма как явное вещи устойчиво противопоставляется ее смыслу как скрытому. Вместе с тем квалификация той или иной стороны вещи и миропорядка в целом в качестве явной, а другой как скрытой у Ибн 'Арабй не фиксирована. Если рассматривать отношение между вечностной и временной сторонами миропорядка по модели “основаветвь” (см. 'Асл), то любая из них в зависимости от того, с какой начинается круг рассуждения, может быть принята в качестве “основы”, а значит, и в качестве явного, ведущего к своему скрытому. Соответственно в любой вещи и явным, и скрытым могут равно выступать и “Истина”, и “Творение”.

    А. В. Смирнов