Akademik

соответствующий действительному положению вещей, но имеются также и неоткрытые, неизвестные истины. «Множество цветов покрывало это дерево прошедшей весной» – здесь слово «множество» является вполне указуемым числом, даже если его никто не знает; поэтому предложение, которое т. о. выражает число, является для меня объективной истиной, даже если этого числа никто не знает» (Бернард Больцано). Против старого, идущего еще от Аристотеля положения о том, что истинность суждения заключается в его соответствии (лат. adae-quatio) фактическому положению вещей, выдвигается возражение, что такая истина не может быть познана без одновременного познания самого соответствия, но это знание было бы суждением, и так до бесконечности. Истинным является суждение, с очевидностью выражающее какое-либо положение дел. Или, говоря иначе, суждение является истинным тогда, когда противоположное ему суждение с очевидностью невозможно. Если мы считаем суждение истинным, то представляем себе нечто очевидное и именно т. о., что сравниваем его (качество и предмет) с суждением, которое названо истинным, и представляем себе первое суждение согласующимся со вторым. Предполагается сравнительное отношение, но при этом, однако, предмет суждения не отождествляется, как это считает теория отождествления, с суждением, а суждение сравнивается с суждением. Но высшим критерием истины было и остается объективное бытие, «действительность» как целое; из этого следует, что каждая единичная «истина» может претендовать только на относительную ценность, т.е. что она несовершенна (ср. Заблуждение) и имеет значение только в данный момент, что она не является всей истиной. Но вероятно, что возможность познания истины в ходе развития истории, начиная с весьма примитивной стадии, все время увеличивается, углубляется, мышление все более и более отвечает бытию (однако всегда только как субъективная параллель объективной), приближается к состоянию, где оно соответствует бытию; см. Конвергентность.