Akademik

        (от метод игреч. — слово, понятие, учение), система принципов и способов организации и построения теоретич. и практич. деятельности, а также учение об этой системе. Первоначально М. была неявно представлена в практич. формах взаимоотношений людей с объективным миром. В дальнейшем

        она вычленяется в спец. предмет рационального познания и фиксируется как система социально апробированных правил и нормативов познания и действия, которые соотносятся со свойствами и законами действительности. Задача накопления и передачи социального опыта потребовала специальной формализации содержащихся в самой деятельности принципов и предписаний, приёмов и операций. Начатки методологич. знаний обнаруживаются уже на ранних ступенях развития культуры. Так, в Др. Египте геометрия выступала в форме нормативных предписаний, которые определяли последовательность измерит. процедур при разделе зем. площадей. Важную роль при этом сыграла такая форма социальной деятельности, как обучение трудовым операциям, их последовательности, выбору наиболее эффективного способа действия. С развитием производства, техники, искусства, элементов науки и культуры в целом М. становится предметом спец. теоретич. рефлексии, формой которой выступает прежде всего филос. осмысление принципов организации и регуляции познават. деятельности, выделения в ней условий, структуры и содержания знания, а также путей, ведущих к истине. Так, напр., в учении Гераклита «многознание» противопоставляется уму как способу познания диалектики мироздания — всеобщего логоса, отличного от многообразия получаемых ненадёжным путём «мнений», преданий и др. Правила рассуждения, эффективного доказательства, роль языка как средства познания стали предметом спец. исследования в философии софистов. Особое место в разработке проблем М. принадлежит Сократу, Платону и Аристотелю. Сократ выдвинул на первый план диалектич. природу мышления как совместного добывания истины в процессе сопоставления различных представлений, понятий, их сравнения, расчленения, определения и т. д. Учение о переходе от смутных представлений к расчленённым и отчётливым общим понятиям рассматривалось им как метод совершенствования искусства жить. Т. о., логич. операции подчинялись у Сократа этич. целям: предметом истинного знания должно быть только то, что доступно целесообразной деятельности, цель же определяется посредством соот-ветств. образом организованной работы мысли. Платон усматривал смысл своей диалектики понятий и категорий в поиске принципа каждой вещи; для достижения этого мысль должна двигаться соответственно объективной логике познаваемого предмета. Аристотель подверг анализу принципы построения суждения, правила умозаключения и доказательства, вопросы определения терминов, роль индукции и дедукции в достижении истины. Ему принадлежит важная для М. разработка учения о категориях как организующих формах познания, их диалектике (соотношение Потенциального и актуального, формы и материи и др.). Аристотель рассматривал созданную им логич. систему как «органон» — универс. орудие истинного познания.

        До нового времени проблемы М. не занимали особого места в системе знания и включались в контекст натурфилос. и логич. построений. Развитие производит. сил в условиях нарождающейся капиталистич. формации вызвало бурный расцвет естествознания, что потребовало коренных изменений в М. Эту потребность отразило направленное против схоластики учение Ф. Бэкона об индуктивном эмпирич. подходе к явлениям природы. В качестве образца науч. М. признавались принципы механики, ставшие руководящими для Галилея и Декарта. По Галилею, науч. познание должно базироваться на планомерном и точном эксперименте — как мысленном, так и реальном. Для реального эксперимента характерно непосредств. изменение условий возникновения явлений и установление между ними закономерных причинных связей, обобщаемых посредством математич. аппарата. У Декарта проблема М. выступает в связи с обсуждением вопроса о том, на каких основаниях и с помощью каких методов достижимо новое знание. Декарт разработал правила рационалистич. метода, среди которых первым является требование допускать в качестве истины только такие положения, которые осознаются ясно и отчётливо. За исходные принимаются аксиомы как самоочевидные истины, усматриваемые разумом интуитивно, без всякого доказательства; из непосредственно узреваемых положений выводится путём дедуктивного доказательства новое знание.

        Другая линия в М. нового времени была представлена англ. эмпиризмом. Так, напр., Локк стремился разработать такие способы мышления, которые способствовали бы построению строго эмпирич. науки, основанной на чувств. опыте.

        Ограниченность как рационалистич., так и эмпири-стского направлений в М. была выявлена нем. классич. философией, которая подвергла критич. анализу условия познания, его формы и организующие принципы. В противовес механистич. М., метафизически трактовавшей пути и способы познания, была развита диалектич. М., выступившая в классич. нем. философии в идеалистич. форме (Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель).

        Кант критически проанализировал структуру и типы познават. способностей человека, разграничил конститутивные и регулятивные принципы познания, соотношение между его формой и содержанием. У Канта критич. отношение к наличному знанию служит ме-тодологич. основанием для преодоления догматич. и метафизич. воззрений на мир. Учение Канта утверждало принцип достоверности знания, который, однако, не был последовательно реализован из-за кантовского априоризма. Элементы диалектики, содержавшиеся в кантовском анализе процесса познания, получили развитие в диалектич. философии Гегеля. Его диалектика имела характер всеобщего метода познания и духовной деятельности. Разработанные Гегелем категории и законы диалектики образовали тот мыслит. аппарат, который позволил под принципиально новым углом зрения исследовать взаимосвязи, противоречия и развитие бытия и мышления. Важнейшую роль в М. Гегеля играет принцип восхождения от абстрактного к конкретному— от общих и бедных содержанием форм к расчленённым и наиболее богатым содержанием, к системе понятий, позволяющей постичь предмет в его сущностных характеристиках.

        Рациональные принципы М. предшествующих эпох были обобщены и переработаны на последовательно ма-териалистич. основе в марксистской философии, обогащённой новыми достижениями науки и социальной практики. Диалектич. метод претерпел в марксизме коренные преобразования: из метода анализа форм знания самих! по себе — безотносительно к реальности и объективным закономерностям её развития — он стал методом наиболее полного и содержат. исследования Этого развития, орудием не только теоретич. познания, но и революц. преобразования действительности на началах науч. коммунизма. Стихийно-диалектич. методы мышления, способствовавшие прогрессу естеств. и обществ. наук, были теоретически переосмыслены в М. марксизма. Диалектико-материалистич. М. позволяет адекватно понять характер отношений между теорией и методом, а также роль практики в познании. Если теория представляет собой результат процесса познания, то М. является способом достижения и построения этого знания. Так, напр., методологич. принцип детерминистского объяснения мира является организующим началом соответств. физич., биологич., социальных теорий. В свою очередь, будучи проверены обществ. практикой, эти теории могут выполнять методологич. функцию, т. е. служить направляющим началом в исследрват. деятельности.

        Диалектико-материалистич. М., носящая всеобщий характер, конкретизируется применительно к различным сферам црактич. и теоретич. деятельности соответственно их условиям и задачам. Если в домарксистской философии понятие М. охватывает преим. познават. деятельность (в силу чего наиболее разработанной оказалась М. науки), то новый подход к М., утверждённый марксизмом, позволил существенно расширить сферу М. и дать филос. обоснование способов и приёмов организации всего многообразия видов че-ловеч. деятельности. Специфика этих сфер предполагает разработку методов, адекватных изучаемым и преобразуемым объектам. При многообразии методов неизбежно возникает проблема выбора наиболее адекватного метода и его оценки с т. зр. перспектив решения конкретных теоретич. и практич. задач. Это придаёт М. аксиологич. аспект, побуждая оценивать методы как с т. зр. их истинности, так и их эффективности.

        Основой различных методов является единая диалек-тико-материалистич. М., которая соотносится со сложной иерархией конкретных способов и приёмов деятельности на различных уровнях организации материального и духовного производства. Филос. уровень М. реально функционирует не в виде жёсткой и однозначной системы норм, «рецептов» и формальных приёмов, а в качестве общей системы принципов и регулятивов чело-веч, деятельности. Такой общей системой является диалектич. и историч. материализм. Эвристич. роль диалектич. материализма обеспечивается тем, что он ориентирует исследования на раскрытие объективной диалектики, выражая её в законах и категориях. Мировоззрение выступает как предпосылка и основание М., поскольку материалистической диалектике присуще единство мировоззренч. и методологич. функций. Вся система методологич. знания непременно включает в себя мировоззренч. интерпретацию оснований исследования и его результатов.

        В 20 в. происходит быстрый рост методологич. исследований, что обусловлено революц. изменениями в социальной практике, науке, технике и др. сферах жизни. Особое влияние на развитие М. оказывают процессы дифференциации и интеграции науч. знания, коренные преобразования классич. и появление множества новых дисциплин, превращение науки в непосредств. производит. силу общества. Перед обществом возникают глобальные проблемы экологии, демографии, урбанизации, освоения космоса и др., для решения которых требуются крупномасштабные программы, реализуемые благодаря взаимодействию мн. наук. Возникает необходимость не только связать воедино усилия специалистов разного профиля, но и объединить различные представления и решения в условиях принципиальной неполноты и неопределённости информации о комплексном объекте. Эти задачи обусловили разработку таких методов и средств, которые могли бы обеспечить эффективное взаимодействие и синтез методов различных наук (теоретич. кибернетика, системный подход, концепция ноосферы В. И. Вернадского и др.).

        Если раньше понятие М. охватывало преимущественно совокупность представлений о филос. основах науч.-познават. деятельности, то теперь ему соответствует внутренне дифференцированная и специализированная область знания. От теории познания, исследующей процесс познават. деятельности в целом и прежде всего — его содержат. основания, М. отличает акцент на методах, путях достижения истинного и практически эффективного знания. От социологии науки и науковедения М. отлична своей направленностью на внутр. механизмы, логику движения и организации знания.

        Существует неск. классификаций методологич. знания. Одним из распространённых является деление М. на содержательную и формальную. Первая включает в себя след. проблемы: структура науч. знания вообще и науч. теории в особенности; законы порождения, функционирования и изменения науч. теорий; понятийный каркас науки и её отд. дисциплин; характеристика схем объяснения, принятых в науке; структура и операциональный состав методов науки; условия и критерии научности. Формальные аспекты М. связаны с анализом языка науки, формальной структурой науч. объяснения, описанием и анализом формальных и формализованных методов исследования, в частности методов построения науч. теорий и условий их логич. истинности, типологии систем знания и т. д. В связи с разработкой этого круга проблем возник вопрос о логич. структуре науч. знания и началось развитие М. науки как самостоят. области знания, охватывающей всё многообразие методологич. и методич. принципов и приёмов, операций и форм построения науч. знания. Её высшим и определяющим уровнем является филос. М., направляющие принципы которой организуют методологич. работу на конкретно-науч. уровне.

        Некоторым конкретно-науч. направлениям (структурализм, ряд интерпретаций системного подхода и др.) присуща неоправданная тенденция к универсализации, стремление обрести статус филос. концепций. Истоки такой универсализации — неправомерное отождествление филос. и конкретнонауч. уровней М. Конструктивная роль материалистич. диалектики как М. состоит в том, что она показывает несостоятельность подобных устремлений, позволяет определить реальные возможности и границы каждой формы конкретно-науч. М.

        см. также Диалектический материализм, Исторический материализм, Диалектика, Философия.

        Маркс К. и Энгельс Ф., Святое семейство, Соч., т. 2; Mapкс К., Нищета философии, там же, т. 4; е г о же, Экономим, рукописи 1857—1859 гг., там же, т. 46, ч. 1; Эн ге лье Ф., Диалектика природы, там же, т. 20; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, т. 18; его же, Филос. тетради, там же, т. 29; Философия и наука, М., 1972; Философия, М., наука, М., 1972; Копнин П. В., Диалектика, логика, наука. Сб. ст., М., 1973; его же, Гносеологич. и логич. основы науки, М., 1974; Проблемы истории и М. науч. познания, М., 1974; Рузавин Г. И., Методы науч. исследования, М., 1974; Ракитов А. И., Филос. проблемы науки, М., 1977; Ильичев Л. Ф., Философия и науч. прогресс, М., 1977; Штофф Б. ?., Проблемы М. науч. познания, М., 1978; Юдин Э. Г., Системный подход и принцип деятельности. Методологич. проблемы совр. науки, М., 1978; Материалистич. диалектика. Краткий очерк теории, М., 1980.

        А. Г. Спиркин, Э. Г. Юдин, М. Г. Ярошевский.

(от метод и греч. λόγος – учение; учение о методе) – философское учение о методах познания и преобразования действительности; применение принципов мировоззрения к процессу познания, к духовному творчеству вообще и к практике.

М. возникла и развивалась как аспект филос. осмысления мира под углом зрения критич. исследования методов познания – как общефилософских, так и конкретно-научных. Философы не только разрабатывали опред. методы на основе обобщения развития науки и творчества в целом, но и теоретически их обосновывали, выявляли их место в системе средств познания, взаимосвязь методов различных наук.

В античной философии не было разветвленной М., поскольку проблемы метода не занимали центрального места. Вместе с тем уже тогда закладывалась филос. основа М. Великим методологич. памятником античного мира являются "Органон" и "Метафизика" Аристотеля, к-рый обобщил опыт научного познания своего времени. Открытые Аристотелем формы и закономерности мышления получили значение норм для всякого научного исследования и построения научных систем на мн. века вперед.

В философии нового времени в связи с гигантским взлетом научного познания мира разработка научной М. стала центром теоретич. мысли. Поиски правильного, философски обоснованного метода стоят в центре филос. исканий Ф. Бэкона, Декарта и др. философов 17–18 вв. Значение философии как М. науки подчеркивается в этот период тем, что сама философия стремится к естественнонаучной систематичности и точности, в связи с чем использует в качестве образца построения филос. системы математику. Влияние развития точных наук на философию 17–18 вв. сказалось в распространении механич. материализма как М. естествознания. Проникновение диалектич. идей в естествознание, особенно в биологич. науки, и выявление несостоятельности механич. материализма как М. были в значит. мере причинами появления кантовского критицизма как реакции на механицизм. Кант стремился вообще превратить философию в М., выдвинув идею "трансцендентальной методологии", призванной вскрыть формальные условия системы чистого разума, в пределах к-рой только и возможна, по Канту, строгая наука. Самая постановка проблемы "критики разума" содержала в себе неизбежность субъективистского и агностич. разрешения, поскольку границы разума были Кантом отождествлены с границами логики, т.е. им по существу отрицалась объективность последней. Гегель разрушил кантовскую критич. М., показав, что логика развития есть объективная диалектика. Однако он истолковал свое открытие идеалистически, представив объект логики как абсолютно всеобщее, идею. Поэтому у Гегеля "Наука логики" может быть рассматриваема как М., в к-рой систематически развертываются категории его метода – идеалистич. диалектики.

Процесс формирования научной М. завершился созданием диалектич. материализма. Возникнув в условиях всестороннего развития науки, когда теоретич. естествознание полностью освободилось от натурфилос. умозрений, и опираясь на конкретно-научные теории осн. форм движения материи, диалектич. материализм стал философией нового типа – наукой о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления, а в качестве таковой – общей М. научного исследования любой конкретной науки. Методологич. роль выполняет не только материалистич. диалектика, ее категории и законы, но и материализм. Применительно к истории общества роль всеобщей М. играет диалектич. материализм в единстве с историч. материализмом. Марксистская философия – это универсальная М., поскольку она изучает наиболее общие законы развития природы, общества и мышления. Отличительная черта марксистской М. состоит в том, что она выступает не только в качестве орудия познания, но и революц. преобразования мира. Методологич. значение диалектич. материализма неизмеримо возросло по сравнению с философией старого типа. Теоретич. и методологич. основы конкретных наук разрабатываются не только философией, но и ими самими. Конкретные науки, являясь по отношению к философии специальными, в свою очередь могут выступать как методологические по отношению к более узким разделам данной области знания. Так, общая биология вооружает общими методами исследования, напр., ботанику, зоологию и т.д. Общая биология, опираясь на философию, разрабатывает методологич. проблемы, относящиеся ко всем разделам биологич. науки и в то же время использует и обобщает их достижения. Аналогич. отношения существуют и во всех др. науках, напр., основания математики и все др. разделы этой науки, политич. экономия и отраслевые экономики и т.д. Но единств. научной методологич. основой для теоретич. дисциплин, к-рые сами выступают как М. по отношению к частным научным дисциплинам в составе определ. конкретной науки, является диалектич. материализм. Последний является содержательной логикой познавательного процесса – логикой диалектической. Использование марксистско-ленинской философии в качестве М. научной и практич. деятельности исключает толкование ее как догмы, как серии "рецептов" или технич. приемов, а предполагает раскрытие объективной диалектики конкретного содержания процессов, происходящих в действительности. Поэтому диалектико-материалистич. М. является руководством для живого, творч. процесса познания и преобразования мира в соответствии с его законами. См. Диалектика, Метод, Наука.

    МЕТОДОЛОГИЯ — тип рационально-рефлексивного сознания, направленный на изучение, совершенствование и конструирование методов (см. Метод) в различных сферах духовной и практической деятельности. Существуют методологические представления и концепции разной степени разработанности и конструктивности, различного уровня и широты охвата (методология на уровне философской рефлексии, общенаучная методология и методология науки междисциплинарного уровня, методология частных наук). В настоящее время разрабатываются методологические концепции, связанные с отдельными видами деятельности (методология образования, методология инженерного дела, методология проектирования и пр.). Формирование самой идеи учения о методе как некоего “правильного пути” познания и смысложизненной ориентации связано с появлением философии, выступающей в качестве рационально-теоретической формы мировоззрения и тем самым подвергающей рефлексивному анализу и контролю исходные предпосылки отношения человека к миру В античной философии представление о методе в указанном выше смысле содержится в достаточно развитой форме в учении Сократа, как оно было представлено в т. н. сократических диалогах Платона. Сократ в этих диалогах предлагает определенную методология поиска истины, направленную на выявление противоречий в позиции собеседника, представляющей расхожее, обыденное мнение, и открывающую возможности продуктивного решения проблемы. “Сократическая” майевтика выступила первой исторической формой методологии более позднего периода. Идеи и практика философской методологии развивались также в трудах других крупнейших представителей античной философии, прежде всего Платона и Аристотеля.

    Разработка универсально-теоретических методов является необходимым условием становления и развития науки как формы рационально-теоретического сознания в отличие от “рецептивно-технологического” характера преднауки, непосредственно вписанной в практическую деятельность людей. Отличие древнегреческой геометрии, получившей свое выражение в “Началах” Евклида, ставших на долгое время парадигмой структуирования систем научно-теоретического знания, от “землемерия” древних цивилизаций Египта и Двуречья как раз и состояло в тщательной разработке методов развертывания теоретических систем, заложивших основы методологии дедуктивных наук. В Античности также возникают и развиваются методы научно-эмпирического исследования — описания и классификации, в первую очередь связанные с именем Аристотеля. Возникновение и существование и философии, и науки как форм рационально-теоретического сознания невозможно без наличия “методологической составляющей”, методологических представлений и концепций, обеспечивающих выделение, формулировку и нормирование методов рационального мышления в этих видах духовной деятельности. При этом разработка методов рационального мышления в философии и в науке с самого начала имела ярко выраженный проективно-конструктивный характер. Методология не просто выявляет уже сложившиеся приемы и способы деятельности, а активно формирует соответствующие нормы и методы, продуцируя тем самым саму структуру рационально-познавательной деятельности в философии и науке. В Новое время учение о методе оказывается предпосылкой и идейным стержнем всех классических философских доктрин этого периода (Ф. Бэкон, Декарт, Лейбниц), что обусловлено принципиальными установками философии Нового времени на рефлексивный контроль над содержанием знания, артикулируемость и прозрачность этого содержания для познающего субъекта. Метод в понимании классической рационалистической (в широком смысле этого термина, охватывающего и гносеологию эмпиризма) философской методологии и выступает средством этой прозрачности для самосознания субъекта. Критико-рефлексивная функция этой методологии состоит в нахождении твердых оснований знания, истинность которых гарантировалась бы их самодостоверностьо для познающего субъекта, сведение к которым и последующее выведение из которых позволяло бы самосознанию познающего субъекта полностью контролировать весь корпус подлинного знания. Это классическое рационалистическое понимание методологии оказало большое воздействие на всю дальнейшую философско-методологическую мысль и впоследствии оказалось воспроизведенным в методологии неопозитивистов. И эмпирико-индуктивистская, ирапионалистско-дедукгивистская методология выступают различными формами реализации одного и то же классического философско-методоло1 гического идеала. Разработка этих вариантов философской методология Нового времени несомненно опиралась на реальную практику научного мышления того времени: методология эмпиризма — на эмпирическое исследование, методология рационализма — на математику. Развиваемые в русле этой методологии эмпирико-ивдукгивистская и рационалистско-дедуктивистская концепции анализа научного познания представляли собой некоторые модели, обусловленные известными философско-гносеологическими идеалами, и реальная практика интенсивно развивающейся науки (мысленный эксперимент, метод гипотезы и пр.) не укладывались в узкие рамки этих моделей. Это различие между классическими философско-гносеологическими концепциями и реальной практикой научного мышления и породило впоследствии установку на разработку методологии науки как самостоятельной дисциплины, выходящей за рамки философии и опирающейся прежде всего на реалии научного познания. Учение о методе заняло центральное место в философии Канта. Т. н. трансцендентальный метод Канта призван был выявить исходные (априорные) предпосылки всех форм активности человеческого сознания. Осуществляя в рамках этой программы критико-рефлексивный анализ научного познания в математике и точном естествознании. Кант дает определенную модель методологии науки, способную выявить в специфической форме кантовского априоризма важные моменты научно-познавательной деятельности. В то же время учение Канта о методах науки было включено в более широкий контекст его философской методологии, направленной на обоснование его трансцендентализма. В последующем развитии немецкого классического идеализма (Фихте, Гегель) установка Канта на взаимосвязь философской и научной методологии, на их взаимостимулирование сменяется односторонней ориентацией на примат методологии спекулятивно-философского типа, в качестве которой выступает диалектика. Позитивные моменты разработки диалектической методологии познания как движущей силы его развития дискредитируются в системе Гегеля неправомерной онтологизацией метода и методологии, вытекающей из объективно-идеалистического принципа тождества мышления и бытия, из спекулятивного характера его конструкции диалектической методологии, из отрыва от реальной практики научного мышления. Поэтому здравые моменты диалектической традиции методологии познания, ассоциируясь со спекулятивным гегельянством, не были восприняты в последующем интенсивном развитии методологии научного мышления.

    Общая тенденция дальнейшего развития заключалась в расширении сферы методологии, в появлении многообразных ее форм, выходящих за пределы только философской методологии. Во 2-й половине 19 в. и в начале 20 в. интенсивно развиваются методологические исследования, ориетированные на реальную проблему науки (П. Дюгем, Э. Кассирер, Э, Мах, А. Пуанкаре, У. Уэвелл и др.). Начинается разработка специфической методологии социальных, исторических и гуманитарных наук, наук о культуре (В. Виндельбанд, П. Риккерт, В. Дильтей, М. Вебер). Большую роль в развитии методологической культуры науки сыграли исследования по основаниям математики, в значительной мере стимулировавшие направления методологии науки, ориентированные на применение методов математической (символической) логики. Развитие методов точного логического анализа, использование логической формализации и т. д. оказало большое позитивное воздействие на уровень методологии науки в целом. Однако абсолютизация этих подходов в методологии логического позитивизма, попытка построения всеобъемлющей нормативной методологии на основе т. н. логического анализа языка науки оказались несостоятельными. Их основным пороком явился отрыв от реальной практики науки, в частности от ее истории. Т. н. постпозитивистская методология науки возвращается к признанию необходимости непредвзятого исследования реалий науки, ее истории. В русле постпозитивизма возникают концепции, оказавшие весьма эффективное воздействие на современную методологию науки (методология научно-исследовательских программ И. Лакатоса, концепция “парадигм” Т. Куна). Вместе с тем провал программы разработки универсальной нормативной методологии науки на основе т. н. стандартной концепции науки, сформулированной логическими позитивистами, стимулировал радикальный отказ от самой идеи методологии (характерен подзаголовок работы П. Фейерабенда — “Против метода”). Эта же “антиметодологическая” идеология активно развивается в настоящее время и в русле постмодернизма. Преодолевая соблазны методологического нормативизма, самосознание науки вместе с тем не должно отказываться от всякой методологической регулируемости. Такой отказ подорвал бы саму основу науки как формы рационального сознания.

    В. С. Швырев

    ПЕРЕХОД ОТ МЕТОДОЛОГИИ НАУКИ К МЕТОДОЛОГИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Понимание методологии как науки о методах мышления, когда-то весьма плодотворное, сегодня отходит на второй план.

    Можно указать несколько факторов, обусловивших в 20 в. выделение методологии как особого раздела философии: возрос вес методологической работы, в самой философии возникла потребность в самостоятельной методологической деятельности в различных науках и дисциплинах; кризис и развитие самой философии. Начиная с 1950-х гг. складываются методологические подходы и направления в целом ряде дисциплин — философии, науковедении, системном подходе, праксеологии, социологии, языкознании, литературоведении и др.

    Существенное влияние на развитие в 20 в. профессиональной методологии оказало технологическое мировоззрение. Будучи вначале всего лишь необходимым моментом интеллектуальной деятельности в философии и других дисциплинах, методология становится самостоятельной реальностью, поскольку в этот период складываются социокультурные условия воспроизводства технологии. Создаются дисциплины, в которых технология осознается и осмысливается (философия техники, праксеология, собственно методология), формируются специалисты, практикующие в новой области интеллектуальной практики (технологи, системотехники, методологи), создаются специальные технологические теории и программы. Под влиянием этих социокультурных условий и складывается профессиональная методология как одна из областей современной технологии — технологии мыслительной работы (деятельности).

    Сегодня в методологии можно различить две основные ориентации: критико-аналитическую и проекгно-конструктивную. Реализуя первую ориентацию, методолог выступает как исследователь мышления (деятельности) в той или иной дисциплине. При этом он должен осуществить рефлексию особого рода — критическую и исследовательскую. Реализуя проектно-конструктивную ориентацию, методолог помогает специалисту перестраивать и развивать свой предмет. Важным результатом критической деятельности методолога является “распредмечивание” понятий и других дисциплинарных представлений. В рамках проектно-конструктивной ориентации осуществляется обратная процедура — “опредмечивание”, т. е. построение новых понятий и идеальных объектов.

    Так как методолог ориентирован на построение нового предмета (дисциплины), он аргументирует необходимость построения новых понятий, выявляет нужные для этого средства и методы, разрабатывает план и стратегию действий, иногда создает первые фрагменты нового предмета. Чтобы перейти от существующего состояния деятельности к новому ее состоянию, методолог вынужден рефлексировать и “преодолевать” предметную точку зрения и способы мышления. Он показывает, на чем они основываются, где их границы, какая познавательная установка их обусловила.

    И рефлексия, и другие формы методологической работы строятся сегодня с сознательным использованием научных и проектных представлений и методов. Это означает, что методологическая работа реализует себя, с одной стороны, как особого рода исследование, с другой — как род интеллектуального проектирования. Именно развитие научной и проектной ориентации в методологии привело к формированию так называемой “общей методологии” в отличие от “частной методологии”. Общая методология разрабатывает основные принципы и средства методологической работы (подходы, понятия, схемы). При этом используются как опыт частных методологий, так и знания о мышлении и деятельности. Задача частной методологии — методологическое обеспечение конкретных видов деятельности в определенных науках, дисциплинах, различных практиках. В сфере обшей методологии методолог изучает и конституирует “законы” мышления и деятельности как таковые, при этом он рассматривает мышление и деятельность как особые квазиестественные процессы. Гипертрофирование проектной ориентации методологии нередко приводит к декларации ее роли как верховной “нормативной дисциплины”, призванной организовать и направлять все остальные науки и дисциплины. Реакция практиков в этом случае однозначная — даже если им и нужны методологические знания, они отвергают претензии нормативной методологии. Но если проектная ориентация методологии рассматривается как одна из ценностей методологической работы наряду с другими, то в этом случае она так же осмыслена, как, напр., научная или аксиологическая ориентации. Самостоятельное развитие методологии продолжалось примерно до начала 1980-х гг. Начиная с этого периода обозначается кризис методологической мысли, обусловленный, отчасти, ее обособлением от философии. Превращение некоторых направлений (напр., школы, возглавляемой Г. П. Щедровицким) в чистую технологию мышления (на основе теорий деятельности и мыследеятельности и позднее оргдеятельностных игр) является достаточно закономерным явлением. Это происходит, во-первых, вследствие самостоятельного развития методологии, во-вторых, ее натурализации, т. е. понимания как нормативной метатеории. Задача методологии в этих направлениях стала усматриваться в нормировании любого мышления, в общей методологической экспансии в самые различные сферы деятельности. Представители этого нормативного направления утверждали, что схемы методологии универсальны и не зависят от содержания и характера тех или иных предметов. Такая позиция закономерно привела к снижению интереса к методологии и к вполне справедливому обвинению в формализме.

    Одно из необходимых условий преодоления кризиса методологии — восстановление ее связей с философией. Анализ показывает, что цели методологии и философии все же различны. Философ в той или иной степени решает кардинальные экзистенциальные проблемы своего времени. Он должен быть современным, вслушиваясь в свое время и реальность. Конечно, среди обсуждаемых в философии экзистенциальных проблем и дилемм есть вневременные, вечные, напр. проблемы существования, смерти, свободы, соотношения подлинной и обычной реальности. Философская работа становится необходимой, когда привычные схемы мышления и действия человека перестают работать, а реальность распадается. Современной интеллектуальной ситуации присущи следующие характеристики: множество знаний, по-разному описывающих мир, множество противоположных утверждений о существовании, отсутствие критериев оценки и выбора подобных знаний и утверждений в качестве верных. Именно в подобных драматических ситуациях философ заново “собирает” мир, восстанавливает утраченный смысл бытия, намечает решение основных экзистенциальных проблем своего времени. Цель профессиональной методологии иная — создание условий для развития любой деятельности: научной, инженерной, художественной и т. д.

    Т. о., в ценностном и смысловом отношении философия и профессиональная методология существенно различаются.

    Философия всегда ориентирована на решение современных и вечных экзистенциальных проблем и дилемм, а профессиональная методология — на развитие деятельности, понимаемое в значительной мере в технологическом ключе. Ценности и смыслы, стоящие за подобным технологическим подходом, как правило, больше ориентированы на ту же технологию и воспроизводство социальности, чем на человека с его частными (что не отменяет их экзистенциальности) жизненными проблемами.

    Осмысление сложившейся в методологии ситуации, ее отношений с современной философией позволяет сказать, что самостоятельное развитие методологии исчерпывает себя, что она должна задаться вопросами, зачем она нужна, каковы ее ценности, чему она призвана служить, выполняет ли она в культуре свое назначение.

    Перед современной методологией и философией стоят следующие проблемы: 1) преодоление натурализма философского и методологического мышления, что предполагает методологическую рефлексию и работу, направленную на распредмечивание онтологических представлений, которыми мы пользуемся; 2) проблема реальности, представленной как множество разных реальностей (личностных, научных, художественных, религиозных, эзотерических и т. д.) и вместе с тем как единая реальность бытия; 3) новое отношение к символическим системам и реальностям (искусству, личным переживаниям и сновидениям, мышлению, творчеству, проектированию и т. д.), понимаемых как весьма значимая самостоятельная действительность; 4) антропологический и психологический горизонты.

    Решение этих проблем позволяет преодолеть разрыв методологии и философии, понять их дополнительность. Если с методологией связана культура и технология мышления, то философия создает для методологии онтологические, ценностные и смысловые опоры и ориентиры. В настоящее время эти дисциплины развиваются друг без друга и ориентируются на расходящиеся и несогласованные ценности. Путь их объединения предполагает, что методология обретет этические ориентиры, а философия — рационально-рефлексивное сознание, отвечающее уровню современного мышления.

    В. М. Розин

    ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕТОДОЛОГИИ НАУКИ. Первоначально методология мыслится как учение о методах мышления и входит в качестве составной части в логику. В логике Пор-Рояля учение о методах анализа и синтеза понималось как завершающая часть логического учения. Аналогичным образом учение о методах мышления понималось у Лейбница, X. Вольфа и даже у Д. С. Милля. Правда, для Вольфа и вольфианской школы учение о методах составляет часть практической логики. Начиная с Канта происходит вычленение учения о методах из состава логики, хотя в “Логике” Кант трактует учение о методах как часть логики, которая должна “трактовать о форме науки вообще, или о способе соединения многообразия познания в науку” (Кант И. Трактаты и письма. М., 1990, с. 435). Методология должна привести к отчетливости, основательности и к систематическому упорядочению познания в целое научного знания. Среди методов, анализируемых Кантом, методы логического усовершенствования знания (определение, экспозиция, описание, логическое деление понятий, аналитический и синтетический методы). Хотя у Канта методология еще входит в состав логики, однако ее цель и структура существенно расширяется, поскольку она одновременно оказывается и частью наукоучения. В “Критике чистого разума” он раскрывает задачу трансцендентальной методологии как определение формальных условий полной системы чистого разума и расчленяет ее на дисциплину, канон, архитектонику и историю чистого разума. По сути дела трансцендентальная методология имеет дело с путями построения системной формы научно-теоретического знания. Методология тем самьм тождественна если не методам изложения, то методам построения систем теоретического знания.

    Этот подход неприемлем для Гегеля. В состав логики как науки он включает рассмотрение не только научного метода, но и самого понятия науки {Гегель. Наукалогики, т. 1. M., 1970, с. 95). Учение о методе оказывается для него не просто анализом способов изложения, “движение этого метода (диалектики. —Авт.} есть движение самой сути дела” (там же, с. 108), а метод есть “осознание формы внутреннего самодвижения ее (логики. — Авт.} содержания” (там же, с. 107). Тем самым логика совпадает с диалектикой и с изучением категориальной структуры научного знания, а сам метод, понимаемый содержательно, оказывается формой самодвижения научнотеоретического знания в его всеобщей категориальной форме. Метод должен мыслиться, по Гегелю, не как внешняя форма, а как “душа всякой объективности” (там же, т. 3, с. 290), как “само себя знающее понятие, имеющее своим предметом себя” в качестве и субъективного, и объективного, как расширяющийся до системы и раскрывающийся в восхождении от абстрактных определений к конкретным до тотально-целостной системы (там же, с. 306). Т. о., учение о методе у Гегеля оказывается частью метафизики, совпадающей с логикой и с наукоучением.

    В последующем развитии методологии можно выявить различные линии в трактовке ее целей и предмета. Б. Больцано, разворачивая в своем “Наукоучении” логику науки, включает в нее эвристику — исследование путей и методов достижения истинного знания. Для Гербарта методология — первая часть метафизики (Allegemeine Methaphysik. В., 1828, § 182). Для Зигварта методология — это учение о способах совершенствования нашего мышления, цель которого определить границы приложимости и значимость исследовательских методов (Logik, Bd. 2. В., 1924, S. 3). Я. Фриз рассматривает методологию как часть прикладной логики, занимающейся логической техникой (System der Logik, 1837, S. 12). Во 2-й пол. 19 в. специалисты в области естественных наук остро ощущали недостаток в изучении и обобщении методов различных наук. Интенсивно развивавшаяся специальная методология не ограничивалась методами индукции и дедукции, анализа и синтеза. В естествознании начали широко использоваться исторические, сравнительные, типологические методы, а в психологии и социальных науках — количественные и экспериментальные методы. Общая же методология оставляла вне поля своего зрения эти специальные методы. В. Вундт, пытаясь ответить на запросы своего времени, усматривал цель методологии в изучении методов отдельных наук и посвятил специальный том своей “Логики” анализу методов математики, физики, химии, биологии, психологии, филологии, истории, экономики, юриспруденции (Logik, Bd. 2. Methodenslehre. Stuttg., 1880). Неокантианцы Марбургской школы уделили основное внимание методам математики и естествознания (Natorp P. Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften. Lpz., 1923), в то время как неокантианцы Баденской школы — идеографической методологии исторических наук (Виндельбанд В, Прелюдии. СПб., 1904). Для Виндельбанда методология — это применение логики к познавательным целям отдельных наук, поэтому методология есть техническая дисциплина, использующая логические формы и нормы в методах различных наук. Для неокантианцев вообще характерен панметодологизм, т. е. превращение методологии в универсальное философское учение, определяющее и форму, и содержание, и предмет научного познания и вообще своеобразие тех или иных научных дисциплин. В этот же период начинается четкое различение методов изложения и методов исследования (либо в связи с различением логики предметности от логики мышления у М. Хонеккера, либо в связи с различением логики дескриптивных и нормативных наук в “Логических исследованиях” Э. Гуссерля).

    В 1-й четверти 20 в. разворачивается процесс отделения методологии от логики и превращения ее в исследовательскую область философии. Одновременно в специальных науках ощущается потребность в методологической рефлексии и сами ученые берут на себя функции методологов. В предисловии к книге “Метод в науках” (рус. пер., СПб., 1911) отмечается, что “философия наук, и в особенности методология... приобрела такое значение, что программы самых различных наших учебных заведений должны были отвести ей особое место, становившееся с каждой новой реформой все больше и больше”. В различных науках разворачиваются методологические споры между представителями различных направлений. Это относится и к представителям естественных наук (в физике — А. Пуанкаре, Н. А. Умов, Э. Мах; в биологии — К. Бернар, К. Фриш), и к представителям социогуманитарного знания (в истории — Р. Ю. Виппер, А. С. Лаппо-Данилевский, Н. И. Кареев; в праве — Б. А. Кистяковский, П. И. Новгородцев; в экономике — Г. Шмоллер, Л. Мизес, А. И. Чупров). Формируются альтернативные методологические программы, напр. программа “описательной физики” (Г. Герц, Клиффорд) в противовес методам объяснения в физических науках, в математике начинают формироваться различные направления в обосновании математики — логицизм, интуиционизм. В этот же период развертывается критика понятий причинности и детерминистского объяснения в научном знании, усиливается интерес к статистическим, теоретико-вероятностным методам, к метаматематическим и металогическим проблемам. Цель философии усматривается в критическом анализе опыта (эмпириомонизм, эмпириокритицизм), а затем языка науки.

    Методология науки в России также прошла длительный путь развития. Уже во 2-й половине 19 в. в отечественной философии осуществляется исследование дедуктивных и индуктивных методов (Ф. А. Зеленогорский, П. Э. Лейкефельд), методов эмпирически наук (Н. С. Страхов), общественных наук (Г. Н. Вырубов), осмысление сравнительно-исторического и типологического методов (И. И. Ягодинский, В. С. Шилкарский). Развертывается логическое исследование методов математики и самой логики (П. С. Порецкий, С. Н. Поварнин). Наряду с попытками выделить специфически диалектическую методологию, совпадающую с построением системы категорий (Н. Г. Дебольский), строятся различные варианты неопозитивистского анализа методов эмпирических наук (эмпириокритицизм В. А. Базарова, эмпириосимволизм П. С. Юшкевича, эмпириомонизм А. А. Богданова). Проводятся исследования специфики методологии общественных наук в целом (С. Л. Франк, Н. Н. Алексеев) и исторических в частности (А. С. Лаппо-Данилевский, Н. И. Кареев, Р. Ю. Виппер, А. И. Введенский). В методологии математики проводятся исследования связи доказательства и интуиции в геометрии (В. Ф. Каган, А. С. Богомолов), истории формирования и развития аксиоматико-дедуктивного метода (Д. Д. МордухайБолтовской). Проводятся исследования специфики методологии гуманитарных наук (Г. Г. Шпет, М. М. Бахтин, А Ф. Лосев). Формируются различные методологические программы в психологии — от ориентации на экспериментальные методы до методов интроспекции, от методов психоанализа до методов объективной рефлексологии (Г. И. Челпанов, В. М. Бехтерев). К концу 1920-х гг. в России формируется методология как специфическая область философского анализа научного мышления. В. Н. Ивановский написал одну из первых книг по методологии — “Методологическое введение в науку и философию” (Минск, 1923); Г. А. Грузинцев провел в своей работе “Очерки теории науки” (Днепропетровск, 1927) различение методов обоснования и методов исследования. В эти же годы интенсивно разрабатывается методология специальных наук нередко с альтернативных позиций (в биологии — Н. И. Вавилов, А. А. Любищев, А. Г. Гурвич; в физике, прежде всего теории относительности, — К. А. Тимирязев, А. А Фридман, А. Ф. Иоффе и др.). В этот же период выдвигается весьма широкая программа системно-организационного понимания методологии — тектология А. А Богданова. Обсуждаются проблемы применения математических методов в различных науках — от биогеохимии (В. И. Вернадский) до биологии (А. А. Любищев).

    Догматический марксизм, отстаивая позицию совпадения диалектики, логики и теории познания, отнюдь не предполагал развития ни того, ни другого, ни третьего. Вся логико-методологическая работа (начиная с 1930-х до середины 1950-х гг) осуществлялась в рамках специальной методологии и проводилась скорее самими учеными, чем философами. Поворот к методологии и интенсивная логико-методологическая работа с середины 1950-х гг. были не только способом избежать идеологических догм, но и формой ответа на методологические вызовы естественных и социальных наук, на те актуальные проблемы, которые нуждались в философско-методологическом осмыслении. И здесь были достигнуты наибольшие успехи в отечественной философии. Уже в 1952 начинает работать Московский методологический кружок, послуживший истоком целого ряда новых программ в методологии науки. На первых порах осуществляется логико-методологический анализ метода восхождения от абстрактного к конкретному (А. А. Зиновьев, Э. В. Ильенков), формируется программа “содержательной логики” и методологии мыследеятельности (Г П. Щедровицкий, Н. Г. Алексеев), превратившаяся в программу организационно-деятельностных игр. С середины 1950-х гг. интенсивно развивается и общая и специальная методология, причем в совершенно различных направлениях: от методологии истории (в Москве — М. Я. Гефтер, В. С. Библер, А. Я. Гуревич, в Томске — А. И. Данилов) до методологии физики (программа изучения методологических принципов физики — Б. М. Кедров, Н. Ф. Овчинников, И. С. Алексеев), от анализа построения физической теории (М. Э. Омельяновский, Э. М. Чудинов, В. С. Степин, Е. А. Мамчур) до методов биологических наук (И. Т. Фролов, Р. С. Карпинская, С. В. Мейен), от методологии историко-научных исследований (Б. С. Грязнов, Н. И. Родный) до методов семиотики и герменевтики (В. С. Иванов, Ю. М. Лотман). Развертывается программа логики научного исследования (П. В. Копнин, М. В. Попович, Б. С. Крымский). Методологически значимыми являются разработки современной логики (А. А. Зиновьев, В. А. Смирнов, Б. Н. Пятницын). Проводятся исследования по методологии системных исследований (И. В. Блауберг, Э. Г. Юдин, В. Н. Садовский), в рамках которой формируется методология проектирования систем организационного управления и искусственного интеллекта (С. П. Никаноров, Д. А. Поспелов). Методология перерастает рамки методологии науки и все более превращается в методологию деятельности и проектирования эргономических систем “человек—машина”, интеллектуальных систем, систем организационного управления.

    Методологическая работа и внутри, и вне философии существенно расширяется. Если в предвоенный период в связи с развитием квантовой механики интенсивно обсуждаются методологические принципы физики — наблюдаемости, дополнительности, соответствия, неопределенности, симметрии (Н. Бор, А. Эйнштейн, В. Гейзенберг, Э. Шредингер, Е. Вигнер), то в послевоенные годы обсуждаются методологические принципы и других наук — биологии, психологии, социологии. Наряду с развертыванием методов современной логики (прежде всего логического синтаксиса и семантики формализованных языков), широко используемых в качестве методологии научного знания, формируется ряд новых направлений, по-разному осуществляющих поиск новой методологии, — “логика исследования” К. Поппера, неаристотелева логика в неорационализме Г. Башляра, поворот от логической семантики к прагматической методологии в работах представителей Львовско-Варшавской школы (Т. Котарбиньский, К. Айдукевич), которая, ориентируясь на праксеологию, анализирует максимы, относящиеся к методу и к действиям в соответствии с ними. В послевоенный период происходит окончательное выделение методологии из логики и философии науки. Этот процесс обусловлен развертыванием методологии специальных наук, которая анализирует и обобщает методы научного знания, методов как эмпирических (естественных и социальных), так и неэмпирических наук, и вместе с тем поворотом к методологии в связи с гораздо более широким классом задач проектирования технических и интеллектуальных систем, рефлексивного анализа и осмысления целей и норм деятельности человека в многообразных областях общественной жизни — от технического изобретательства до социальной инженерии.

    А. П. Огурцов Лит,'. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975; Лакатос И. Доказательства и опровержения. М., 1987; Он же. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1985; Мамчур Ε.Α., Овчинников И. Ф., Огурцов А. П. Отечественная философия науки: предварительные итоги. М., 1997; Фейерабенд П. Избр. труды по методологии науки. М., 1986; Методологические концепции и школы в СССР (1951—1991). Новосибирск, Вып. 1,1992; Степин В. С., Горохов В. Г., Розов Μ.Α. Философия науки и техники. М., 1995; Структура и развитие науки. Из Бостонских исследований по философии науки. М., 1978.