Akademik

        (санскр.), в др.-инд. мысли магич. сила сотворения, иллюзия, видимость. Слово и понятие М. имеют длит. историю развития. В «Ригведе» М. обычно означает обман, хитрость, колдовство, чары, враждебную магич. силу (если речь идёт о демонах), божеств. магич. силу (если речь идёт о богах); иногда передаёт идею изменения, превращения, чуда, связанного с подобными трансформациями (вероятно, значение «изменение» было исходным). Концепция М. была развита в веданте — прежде всего в монистич. адвайта-веданте. Для Шанкары М. как магич. сила сотворения феноменального мира неотделима и неотличима от бога (подобно тому, как сжигающая сила огня неотделима от самого огня). С помощью М. бог вызывает к жизни (правда, мнимой, иллюзорной, воспринимаемой лишь эмпирич., «средним» сознанием) весь мир объектов, которому человек, не обладающий подлинным знанием, склонен придавать статус реальности. Человек, не преодолевший незнания — авидъи, поддаётся божеств. иллюзии М., благодаря чему подлинная и единая реальность оказывается скрытой или же искажённой через неверное соотнесение с чем-то похожим. Бог, порождающий с помощью М. тварный мир, сам не определяется M.; M. вообще не является его внутр. свойством, это лишь некий способ действия, творч. энергия ишвары (или сагуны-брахмана), с помощью которой создаётся видимость; бог как чистое бытие (ниргуна-брахман) лишён М. Подобно неразрывному единству брахмана и атмана, М. связана с авидьей как объективный аспект незнания с субъективным; М. вечна, как вечен ишвара, тогда как авидья может преодолеваться через познание.

        Критика учения Шанкары о М. была дана Рамануд-жей, отрицавшим иллюзорность мира. Оригинальное учение о М. было развито в «Бхагаватгите» [М. как сила, создающая изменчивую природу ишвары, который вместе с тем обладает и неизменностью брахмана; М. как шакти (энергия) ишвары и как способность к самостановлению; взаимозависимость М. и ишвары; пракрита и пуруша как низшая и высшая М. бога и т. п.]. В истории инд. мысли понятие М, входило в состав различных комплексов: М.-пракрити в упа-нишадах, М.-атман у Гаудапады, М.-шунья (пустота) у Нагарджуны и т. п. Понятие М.-иллюзии имело отклик и в европ. культуре и философии.

        Чаттерджи С.,Датта Д., Древняя инд. философия, пер. с англ., М., 1954; Радхакришнан С., Инд. философия, пер. с англ., т. 1—2, М., 1956—57; Елизаренкова Т. Я., О значении ведийского mayа, в сб.: Краткие сообщения Ин-та народов Азии, [в.] 57, М., 1961, с. 31—34; Shastrf P. D., The doctrine of Maya in Vedanta, L., 1911; K e i t h А. В., The religion and philosophy of the Veda and TJpanishads, [v.] 2, Camb. (Mass.), 1925; Chakravarti S. Ch., The philosophy of the Upanishads, Calc., 1935.

(впервые встречается в инд. текстах упанишад и брахманах)

имя богини, которая воплощала принцип обмана в мире. Майя – инд. слово. Оно обозначает также искусство, посредством которого вызываются чудеса, или же сами эти чудеса. Наконец, в философии Шанкары «майя» является обозначением «перевертывающего» (виварта), преобразующего принципа, определяющего существование мира. На Западе это слово стало известно благодаря шопенгауэровскому выражению «покрывало Майи», которым тот хотел выразить иллюзорный характер мира (см. также Индийская философия).

одно из центр. понятий в инд. философии, имевшее на разных ее этапах различное содержание. Первоначально термин "М." имел магич. и культовое значение. В Ригведе он обозначал могуществ. силу богов и демонов, их способность совершать сверхчеловеч. поступки и действия, напр. вызывать дождь, перевоплощаться, с помощью различных хитростей и уловок побеждать своих врагов и т.п. "Индра, – говорится в Ригведе, – своей силой (майей) утвердил горы, извлек воду из облаков, удержал землю от падения" (Ригведа, II, 7, 5). В Упанишадах М. понимается обычно как магич. способность абс. духа (брахмана) к сотворению мира, материи, имеющих реальное существование; "...материя (природа) есть майя, а всемогущий является творцом этой майи" ("Шветашватара Упанишада", IV, 10). Новое значение М. приобретает в школе веданты. У Гаудапады (7 в.), а затем у Шанкары термин "М." употреблялся в значении иллюзии, видимости; под ним имелся в виду чувственно воспринимаемый материальный мир, будто бы лишь по незнанию (авидья) принимаемый обыденным сознанием за реально существующий. Согласно веданте, все многообразие мира – это иллюзия, видимость, т.е. М., скрывающая истинную природу брахмана, подобно тому, как простая веревка кажется иногда змеей. Когда человек с помощью священного писания и интуиции постигает, что только брахман обладает единств. реальностью, то с его глаз как бы спадает пелена М. и исчезает множественность мира. "Для того, кто достиг состояния истины и реальности (т.е. Брахмана), весь видимый мир исчезает". (Веданта-сутра-бхашья, II, 1, 14).

На позднейших этапах развития веданты среди ее последователей, особенно у Рамануджи, возрождается характерная для Упанишад трактовка М. как способности брахмана к сотворению мира, обладающего реальным существованием.

В европ. философии большое внимание анализу понятия "М." с идеалистич. позиций уделяли А. Шопенгауэр и его последователь П. Дёйсен.

Лит.: Чаттопадхьяя Д., Локаята даршана, М., 1961, с. 567–709; Shastrî [P. D. ], The doctrine of Mâyâ in Vedanta, L., 1911.

    МАЙЯ (санскр. maya — иллюзия, видимость) — в индийской религиозно-философской традиции особая сила (шакти), или энергия, одновременно скрывающая истинную природу мира и помогающая этому миру проявиться во всем своем многообразии. Первое упоминание о майе содержится в “Прашна-упанишаде” (1.16), где она обозначает одну из божественных сил, способную создавать иллюзорные образы. В традиции веданты майя впервые появляется в “Мандукья-кариках” Гаудапады; именно здесь майя выступает как принцип, помогающий объяснить переход от реального, вечного и неделимого Брахмана к множественным и преходящим элементам мира. Вместе с тем у Гаудапады майя уподоблена иллюзорному сновидению, которое омрачает сознание отдельной души; выход за пределы майи рассматривается как “пробуждение” к истинному знанию. Концепция майи играет ключевую роль в адвайта-веданте Шанкары. Единственная реальность признается здесь за чистым Атманом-Ърахманом, лишенным свойств и определений (ниргуна); с точки зрения “высшей истины”, с этим Брахманом никогда ничего не происходило, вселенная же обязана своим появлением грандиозной “космической иллюзии” — майе, которая и создает миражную кажимость предметов и многочисленных душ. Майя целиком зависит от Брахмана и рассматривается как его “сила”, творческая потенция (шакти). Одновременно майя полностью совпадает с авидьей, т. е. “неведением” — не просто омраченностью отдельного сознания, но единственным способом нашего восприятия и рассуждения, вивартой (кажимостью), алхьясой (наложением) и т. д. Майя не обладает той же степенью реальности, что высший Брахман, однако она не может считаться и полностью нереальной; сама майя, равно как и вселенная, обязанная ей своим феноменальным существованием, рассматривается в адвайте как “сад-асад-анирвачания”, т. е. “не определимая в категориях реального и нереального”. В Комментарии на “Брахма-сутры” Шанкара выделяет шесть главных свойств майи: эта сила “лишена начала” (анади), т. е. не имеет временных границ; она пресекается только истинным знанием (джняна-нивартья); она одновременно действует как “сокрывающая завеса” (аварана) и принцип “дробления” (викшепа), т. е. сила, проецирующая все многообразие мира: она принципиально “несказуема” (анабхилапья, анирвачания); она представляет собой некую положительную сущность (бхава-рупа), а не просто голое отрицание высшей реальности; наконец, ее локусом и опорой (ашрая) является од

    новременно индивидуальная душа и высший Брахман. Если для Шанкары было принципиальным отождествление майи и авидьи, то позднейшие адвайтисты считали майю скорее онтологическим и космологическим основанием мира, тогда как авидья для них отражала степень неведения отдельной души. Вишишта-адвайта выступает с резкой критикой адвайтистской версии майи; Рамануджа считает учение Шанкары о майе прямой уступкой буддизму. Из “семи возражений” (сапта-анупапатти), выдвинутых Рамануджей против адвайты, главным можно считать как раз вопрос о “вместилище” (ашрая) и источнике майи. Для самого Рамануджи майя — это волшебная и благодатная сила Ишвары, благодаря которой он реально творит мир. В шиваизме кашмирском майя считается вечной и реальной энергией Шивы, благодаря которой развертывается иерархически организованная лестница сущего. Майя по существу персонифицируется здесь в образе Шакти — возлюбленной Шивы, которая олицетворяет собой свободное творчество Господа, его космическую “игру” (лила).

    Лит.: Devanandan P. D. The Concept of Maya. L., 1950; Hacker P., Eigentümlichkeiten der Lehre und Terminologie Sankaras: Avidyä, Nämarüpa, Maya, îsvara. — “Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft”, №100, 1950, S. 246-86; Idem. Vivarta: Studien zur Geschichte der illusionistischen Kosmologie und Erkenntnistheorie der Inder. — “Akademie der Wissenschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistes- und Sozialwissenschaftlichen Klasse”. Wiesbaden, 1953, ¹ 5, S. 187—242; Cobum T. Encountering the Goddess. Albany, 1991.

    H. В. Исаева