Akademik

МУДРОСТЬ

МУДРОСТЬ: (греч. — sophia, лат. — sapientia, инд. — prajna, др.-перс. — mazda, кит. — чже, евр. — hokma) — понятие, обозначающее высшее, целостное, духовно-практическое знание, ориентированное на постижение абсолютного смысла бытия и достигаемое через духовно-жизненный поиск истины субъектом знания. Большинство определений М., встречающихся в классической этико-философской традиции, подчеркивают в ней именно момент высшего знания в его ценностном выражении. Напр., по Г.В.Лейбницу, М. есть «знание высшего блага»; по И. Канту, М. — это «свойство воли согласовываться с высшим благом как конечной целью всех вещей»; Л.Н. Толстой определяет М. как «знание вечных истин, приложимых к жизни», и т.д.
Смысл мудрости, обозначающий состояние высшей сверхличностной духовности, соотносится с различными сверхнормальными проявлениями ментальности: провидением и ясновидением, глубоким умом, широким знанием, богатым жизненным опытом, житейской находчивостью и хитростью и т.п. «Словарь русского языка 11—17 вв.» приводит некоторые наиболее устойчивые смысловые значения слова «М.»: 1) ум, разум, благоразумие — умудренность; 2) совокупность знаний, ученость — великомудрие; 3) религиозная благочестивость — премудро с т ь; 4) душевная чистота, нравственное совершенство — смиренномудрие; 6) хитрость, лукавство, плутовство — мудрствование. В соответствии с этими смыслами бытуют и различные образы мудреца: духовный наставник, старец, философ, мыслитель, провидец, святой, хитрец, плут и т.д. Большинство из этих значений сложилось в контексте широкой фольклорной традиции и духовно-религиозной литературы под сильным влиянием византийского богословия и популярной греч. философии.
В этико-философском контексте значение рус. слова «М.» теснее всего переплелось с греч. понятием «софия». Слово «софия», хотя и переводится традиционно на рус. язык как «М.» или «премудрость», означает не только субъективное состояние души или ума, но и объективное положение вещей: их совершенство, красоту, гармонию. Кроме того, в нем содержится вполне четкое указание на творчество. Из тех значений, которые были намечены в «Словаре русского языка 11—17 вв.», понятию «софия» больше всего соответствует смысл «мастерства» и «совершенства» — совершенномудрия. П.А. Флоренский замечает, что слово «софия» правильнее было бы переводить на современный рус. язык как «мастерица», «художница» (Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М., 1990). У Гомера, Гесиода и др. греч. авторов слово «софия», как и производные от него слова, употребляется в значении художественно-технического умения, знания, мастерства, совершенства, т.е. способности воплощать определенный замысел в действительности.
Данное значение понятия «софия» наложило заметный отпечаток и на его этико-философское осмысление начиная с Сократа и Платона и кончая рус. философами-софиологами (B.C. Соловьев, П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков, Е.Н. Трубецкой, Л.П. Карсавин и др.). Основой этико-философского смысла софии-мудрости стало понимание ее как творческого воплощения идеи в бытии, истины в жизни, что определяет состояние идеально преображенной действительности и жизненно воплощенной идеальности. Это духовно-бытийное состояние осуществляется в образе жизни мудреца, пытающегося через нравственное творчество жизни и софийное преображение «этоса» достичь единения с Абсолютом.
Целостность М. выступает в единстве трех сторон: познавательной, коммуникативной и нравственной. Познавательная сторона определяет связь мудреца с трансцендентальным миром, с источником абсолютного знания, высшим выражением которого является мистическое единение с Абсолютом — unio mystica (см. МИСТИКА ). Коммуникативная сторона определяет связь мудреца с социальным миром, с др. людьми, общение с которыми, в силу необходимости претворения трансцендентного в мирское, выливается в символико-игровые и иронико-плутовские формы поведения. Наконец, нравственная сторона определяет отношение мудреца к своему духовному миру, что выражается в аскетическом очищении духа, самоотречении и стремлении к нравственному совершенству (см. АСКЕТИЗМ ). В своем классическом виде это триединство М. воплощается в лице Сократа, у которого познавательно-мистическое начало выступает в форме «даймониона», коммуникативно-поведенческое преломляется в иронии, а нравственное — в совершенствовании души и стремлении к добродетели.
Все многообразие форм М. и типов мудреца обусловлено в целом соотношением этих трех начал и преобладанием одного из них. Так, познавательно-мистическое начало преобладает у мудрецов-магов, пророков, духовидцев, теософов. Плутовское начало доминирует в образах фольклорных плутов и хитрецов — трикстеров, шутов. Нравственное начало становится преобладающим у филос. мудрецов, учителей жизни: Конфуция, Пифагора и др. Тождество мистики и добродетели определяет тип религиозного мудреца: святого, старца; тождество плутовства и добродетели — тип юродивого, «скомороха Божьего» (Франциск Ассизский), а также тип кинизирующего или иронизирующего философа и софиста в духе Диогена, Сократа и т.д.
Редкое и с трудом достигаемое соединение знания, опыта и ценностей, позволяющее выносить взвешенные, глубокие и дальновидные суждения о человеке, обществе и мире. Этимологически слово «философия» означает «любовь к М.», однако само понятие «М.» пока не прояснено философами. Из кажущихся очевидными свойств М. можно выделить следующие. М. не сводится к обширным знаниям о мире, человеке и обществе. Проницательность в отношении природы позволяет наукам о природе глубоко судить о ее объектах, но такие суждения никогда не называются мудрыми. Как говорил еще Гераклит, впервые употребивший слово «philosophos» для обозначения исследователя природы вещей, многознание не научает М., которая заключается в постижении оснований и причин. Вместе с тем знание представляет собой одну из необходимых предпосылок М. Касающаяся прежде всего человека и его непосредственного окружения, М. может быть скорее обнаружена в науках о культуре, чем в науках о природе, хотя и в первых она является довольно редкой и ее трудно выделить из общей массы эмпирического, субъективного и поверхностного. М. связана прежде всего с деятельностью человека и, значит, с теми ценностями, которыми он руководствуется в своей жизни и в своих действиях. М. опирается на здравый смысл, но идет гораздо дальше его и встречается значительно реже. М. требует опыта жизни и известного отдаления от тех событий, о которых приходится судить. Как говорил Г.В.Ф. Гегель, «сова Минервы вылетает в сумерки».
Как пишет в своей «Этике» Н. Гартман, М. есть «проникновение чувства ценности в жизнь, в любое чувствование вещей, во всякое действие и реагирование вплоть до спонтанного «оценивания», сопровождающего каждое переживание; постижение всего действительно этического бытия с точки зрения этого бытия; всегда лежащая в основе образа действия практического сознания его связь с ценностью. В строго антиинтеллектуалистическом смысле это можно было бы назвать этической духовностью, господствующим положением этики как основного духовного фактора во всей жизни человечества». Единственное, с чем трудно здесь согласиться, — это ограничение М. сферой этики, хотя и понимаемой весьма широко. М. — это доступное в конкретное время видение наиболее глубинных, возможно, еще не устоявшихся ценностей человеческого существования (не только этических, но и любых иных) и умение связать их с постоянно меняющимися обстоятельствами жизни.

МУДРОСТЬ: «проникновение чувства ценности в жизнь, в любое чувствование вещей, во всякое действие и реагирование вплоть до спонтанного «оценивания», сопровождающего каждое переживание; постижение всего действительно этического бытия с точки зрения этого бытия; всегда лежащая в основе образа действия практического сознания его связь с ценностью. В строго антиинтеллектуалистском смысле это можно было бы назвать этической духовностью, господствующим положением этики как осн. духовного фактора во всей жизни человечества» (Н. Гартман. Этика, 1935).

МУДРОСТЬ:     МУДРОСТЬ — высшее, целостное, духовно-практическое знание, ориентированное на постижение абсолютного смысла бытия. Большинство определений мудрости, встречающихся в классической этико-философской традиции, подчеркивают в ней именно момент высшего знания в его ценностном выражении. В античности мудрость рассматривалась как одна из четырех кардинальных добродетелей (наряду с умеренностью, справедливостью и мужеством). По Лейбницу, мудрость есть “знание высшего блага”, по Канту — “свойство воли согласовываться с высшим благом как конечной целью всех вещей”; Л. Н. Толстой определял ее как “знание вечных истин, приложимых к жизни” и т. д. Один из существенных изначальных смыслов мудрости связывался с психической трансформацией субъекта знания на пути восхождения (рационалистического, экстатического и др.) субъективного духа кАбсолюту. Данный смысл мудрости, обозначающий состояние высшей сверхличностной духовности, был впоследствии соотнесен в ряде направлений (трансперсональная психология и др.) с различными сверхнормальными проявлениями ментальности (предвидением, ясновидением и т. п.).

    В этико-философском контексте значение слова “мудрость” тесней всего переплелось с греч. понятием софия, означающим не только субъективное состояние души или ума, но и объективные характеристики вещей (их совершенство, красоту, гармонию), а также содержащим вполне четкое указание на творчество. Последнее значение понятия “софия” наложило существенный отпечаток на его этико-философское осмысление, начиная с Сократа—Платона и кончая русскими философами-софиологами (В. С. Соловьев, П. А Флоренский, С. Н. Булгаков, Е. Н. Трубецкой, Л. П. Карсавин и др.). В этико-философском смысле софия-мудрость стала пониматься как творческое воплощение идеи в бытии, истины в жизни, как идеальное преображение действительности и жизненное воплощение идеальности. Это состояние осуществляется в образе жизни мудреца, пытающегося через нравственное творчество жизни и софийное преображение “этоса” достичь единения с Абсолютом. Т. о., мудрость в ее целостном духовно-практическом выражении сопрягается и с нравственной мудростью.

    Лит.: Лосев А. Ф. История античной эстетики: Итоги тысячелетнего ра.-кптия [Гл. IV). Кн. 2. М., 1994; Назаров В. Н. Феноменология мудрости: Образы мудреца в истории культуры. Тула, 1993; Проделки хитрецов: Мифы, сказки, басни и анекдоты о прославленных хитрецах, мудрецах и шутниках мирового фольклора. М., 1977; Соловьева. С. Философия начала цельного знания.— Соловьев В. С. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1988, с. 178-195.

    В. Н. Назаров