Akademik

        (греч. , от — рассматриваю, исследую), в широком смысле — комплекс взглядов, представлений, идей, направленных на истолкование и объяснение к.-л. явления; в более узком и спец. смысле — высшая, самая развитая форма организации науч. знания, дающая целостное представление о закономерностях и существ. связях определ. области действительности — объекта данной Т. По словам В. И. Ленина, знание в форме Т., «теоретическое познание должно дать объект в его необходимости, в его всесторонних отношениях...» (ПСС, т. 29, с. 193). По своему строению Т. представляет внутренне дифференцированную, но целостную систему знания, которую характеризуют логич. зависимость одних элементов от других, выводимость содержания Т. из некрой совокупности утверждений и понятий — исходного базиса Т.— по определ. логикометодологическим принципам и правилам.

        Роль Т. в социально-практич. деятельности. Основываясь на обществ. практике и давая целостное, достоверное, систематически развиваемое знание о существ. связях и закономерностях действительности, Т. выступает как наиболее совершенная форма науч. обоснования и программирования практич. деятельности. При этом роль Т. не ограничивается обобщением опыта практич. деятельности и перенесением его на новые ситуации, а связана с творч. переработкой этого опыта, благодаря чему Т. открывает новые перспективы перед практикой, расширяет её горизонты. Марксизм-ленинизм отвергает как принижение Т., её отождествление с практикой, так и схоластич. теоретизирование, отрыв Т. от действительности.

        Опираясь на знание, воплощённое в Т., человек способен создавать то, что не существует в налично данной природной и социальной действительности, но возможно с т. зр. открытых Т. объективных законов. Эта программирующая роль Т. по отношению к практике проявляется как в сфере материального производства, где она заключается в реализации науч. открытий, достигаемых на основе науч. Т., особенно в эпоху совр. научно-технич. революции и превращения науки в не-посредств. производит. силу, так и в области обществ. жизни, где передовая Т. обществ. развития, отражающая его объективные закономерности и воплощающая в то же время идеологию прогрессивных социальных сил, выступает в качестве науч. основы программы революц. преобразования общества.

        Значительно возрастает роль Т. в эпоху создания социалистич. и коммунистич. общества на основе со-знат. деятельности нар. масс. Как подчёркивал Ленин, «без революционной теории не может быть и революционного движения» (там же, т. 6, с. 24), а «...роль передового борца может выполнить только партия, руководимая передовой теорией» (там же, с. 25). Ориентирующая, направляющая роль передовой марксистско-ленинской Т. общества, раскрывающей объективные законы обществ. развития, ярко проявляется в совр. условиях в руководстве КПСС развитым социалистич. обществом в его движении к коммунизму.

        Осуществление целенаправленного практич. преобразования действительности на основе теоретич. знаний есть критерий истинности Т. При этом в ходе практич. применения Т. сама совершенствуется и развивается. Практика образует не только критерий истинности, но и основу развития Т.: «Практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности» (Ленин В. И., там же, с. 195). В процессе применения Т. сформулированное в ней знание опосредуется различными промежуточными звеньями, конкретизирующими факторами, что предполагает живое, творч. мышление, руководствующееся Т. как программой, но мобилизирующее также все возможные способы ориентации в конкретной ситуации. Действенное применение Т. требует опоры на «живое созерцание» объекта, использования практич. опыта, включения эмоциональных и эстетич. моментов сознания, активизации способностей творч. воображения. Сама Т. как форма особого освоения мира функционирует в тесном взаимодействии с другими, нетеоретич. формами сознания. Науч. Т. всегда так или иначе связана с определ. филос.-мировоззренч. установками, способствует укреплению того или иного мировоззрения (напр., в борьбе с ре-лиг, мировоззрением важнейшую роль сыграли Т., созданные Коперником и Ньютоном; утверждению идей диалектико-материалистич. мировоззрения способствовала дарвиновская Т. эволюции). С др. стороны, в истории познания существовали и продолжают существовать псевдонауч. концепции, также претендующие на роль подлинных Т., но в действительности выражающие антинауч., реакц. идеологию (напр., социал-дарвинизм, расизм, геополитика). Особенно сильна связь содержания Т. с идейно-мировоззренч. установками и социально-классовыми интересами в области обществ. наук, где противоборство передовой науч. Т. марксизма-ленинизма с реакц. взглядами отражает борьбу противоположных идеологий.

        Т. как форма науч. знания. Т. выступает как наиболее сложная и развитая форма науч. знания; другие его формы — законы науки, классификации, типологии, первичные объяснит. схемы — генетически могут предшествовать собственно Т., составляя базу её формирования; с др. стороны, они нередко сосуществуют с Т., взаимодействуя с нею в системе науки, и даже входят в Т. в качестве её элементов (теоретич. законы, типологии, основанные на Т.).

        Науч. знание вообще теоретично с самого начала, т. е. всегда связано с размышлением о содержании понятий и о той исследоват. деятельности, которая к нему приводит. При этом, однако, формы и глубина теоретич. мышления могут сильно варьировать, что находит историч. выражение в развитии структуры теоретич. знания, в формировании различных способов его внутр. организации. Если теоретич. мышление вообще (Т. в широком смысле слова) необходимо сопутствует всякой науке, то Т. в собственном, более строгом смысле появляется на достаточно высоких этапах развития науки.

        Переход от эмпирич. стадии науки, которая ограничивается классификацией и обобщением опытных данных, к теоретич. стадии, когда появляются и развиваются Т. в собств. смысле, осуществляется через ряд промежуточных форм теоретизации, в рамках которых формируются первичные теоретич. конструкции. Будучи источником возникновения Т., сами эти конструкции, однако, ещё не образуют Т.: её возникновение связано с возможностью построения многоуровневых конструкций, которые развиваются, конкретизируются и внутренне дифференцируются в процессе деятельности теоретич. мышления, отправляющегося от некоторой совокупности теоретич. принципов. В этом смысле зрелая Т. представляет собой не просто сумму связанных между собой знаний, но и содержит определ. механизм построения знания, внутр. развёртывания теоретич. содержания, воплощает некоторую программу исследования; всё это и создаёт целостность Т. как единой системы знания. Подобная возможность развития аппарата науч. абстракций в рамках и на основе Т. делает последнюю мощнейшим средством решения фундаментальных задач познания действительности.

        В совр. методологии науки принято выделять след. осн. компоненты Т.: 1) исходную эмпирич. основу, которая включает множество зафиксированных в данной области знания фактов, достигнутых в ходе экспериментов и требующих теоретич. объяснения; 2) исходную теоретич. основу — множество первичных допущений, постулатов, аксиом, общих законов Т., в совокупности описывающих идеализированный объект Т.; 3) логику Т.— множество допустимых в рамках Т. правил ло-гич. вывода и доказательства; 4) совокупность выведенных в Т. утверждений с их доказательствами, составляющую осн. массив теоретич. знания. Методологически центр. роль в формировании Т. играет лежащий в её основе идеализированный объект — теоретич. модель существ. связей реальности, представленных с помощью определ. гипотетич. допущении и идеализации. Построение идеализированного объекта Т.— необходимый этап создания любой Т., осуществляемый в специфических для разных областей знания формах. К. Маркс в «Капитале», развив трудовую теорию стоимости и проанализировав структуру капиталистич. производства, разработал идеализированный объект, который выступил как теоретическая модель капиталистич. способа производства. Идеализированным объектом Т. в классич. механике является система материальных точек, в молекулярно-кинетич. теории — множество замкнутых в определ. объёме хаотически соударяю-щихся молекул, представляемых в виде абсолютно упругих материальных точек, и т. д.

        Идеализированный объект Т. может выступать в разных формах, предполагать или не предполагать математич. описания, содержать или не содержать того или иного момента наглядности, но при всех условиях он должен выступать как конструктивное средство развёртывания всей системы Т. Этот объект, т. о., выступает не только как теоретич. модель реальности, он вместе с тем неявно содержит в себе определ. программу исследования, которая реализуется в построении Т. Соотношения элементов идеализированного объекта — как исходные, так и выводные - представляют собой теоретич. законы, которые, в отличие от эмпирич. законов, формулируются не непосредственно на основе изучения опытных данных, а путём определ. мыслит. действий с идеализированным объектом. Из этого вытекает, в частности, что законы, формулируемые в рамках Т. и относящиеся по существу не к эмпирически данной реальности, а к реальности, как она представлена идеализированным объектом, должны быть соответствующим образом конкретизированы при их применении к изучению реальной действительности.

        Многообразию форм идеализации и соответственно типов идеализированных объектов соответствует и многообразие видов Т. В теории описат. типа, решаю-щей гл. обр. задачи описания и упорядочения обычно весьма обширного эмпирич. материала, построение идеализированного объекта фактически сводится к вычленению исходной схемы понятий. В еовр. математизированных Т. идеализированный объект выступает обычно в виде математич. модели или совокупности таких моделей. В дедуктивных теоретических системах построение идеализированного объекта по существу совпадает с построением исходного теоретического базиса.

        Процесс развёртывания содержания Т. предполагает макс. выявление возможностей, заложенных в исходных посылках Т., в структуре её идеализированного объекта. В частности, в Т., использующих математич. формализм, развёртывание содержания предполагает формальные операции ср знаками математизированного языка, выражающего те или иные параметры объекта. В Т., в крых математич. формализм не применяется или недостаточно развит, на первый план выдвигаются рассуждения, опирающиеся на анализ содержания исходных посылок Т., на мысленный эксперимент с идеализированными объектами. Наряду с этим развёртывание Т. предполагает построение новых уровней И слоев содержания Т. на основе конкретизации теоретич. знания о реальном предмете. Это связано с включением в состав Т. новых допущений, с построением более содержательных идеализированных объектов. Напр., Маркс в «Капитале» от рассмотрения товарного производства в абстрактном виде переходит к анализу собственно капиталистич. производства, от рассмотрения производства, абстрагированного от обращения,— к анализу единства производства и обращения. В итоге конкретизация Т. приводит её к развитию в систему взаимосвязанных Т., объединяемых лежащим в их основании идеализированным объектом. Это одно из характерных выражений метода восхождения от абстрактного к конкретному.

        Этот процесс постоянно стимулируется необходимостью охвата в рамках и на основе исходных положений Т. многообразия эмпирич. материала, относящегося к предмету Т. Развитие Т. не есть поэтому имманентное логич. движение теоретич. мысли — это активная переработка эмпирич. информации в собств. содержание Т., концентрация и обогащение её понятийного аппарата. Именно это развитие содержания Т. ставит определ. пределы возможной логич. формализации процессов её построения. При всей плодотворности формализации и аксиоматизации теоретич. знания нельзя не учитывать, что реальный процесс конструктивного развития Т. в процессе восхождения теоретич. мышления от абстрактного к конкретному, ориентируемый задачами охвата нового эмпирич. материала, не укладывается в рамки формально-дедуктивного представления о развёртывании Т.

        Т. может развиваться в относит. независимости от эмпирич. исследования — посредством знаковосимволич. операций по правилам математич. или логич. формализмов, посредством введения различных гипотетич. допущений или теоретич. моделей (особенно математич. гипотез и математич. моделей), а также путём мысленного эксперимента с идеализированными объектами. Подобная относит. самостоятельность теоретич. исследования образует важное преимущество мышления на уровне Т., ибо даёт ему богатые эвристич. возможности. Но реальное функционирование и развитие Т. в науке осуществляется в органич. единство с эмпирич. исследованием. Т. выступает как реальное знание о мире только тогда, когда она получает эмпирич. интерпретацию. Эмпирич. интерпретация способствует осуществлению опытной проверки Т., выявлению её объяснительнопредсказат. возможностей по отношению к реальной действительности. Как подтверждение Т. отд. эмпирич. примерами не может служить безоговорочным свидетельством в её пользу, так и противоречие Т. отд. фактам не есть основание для отказа от неё. Но подобное противоречие служит мощным стимулом совершенствования Т. вплоть до пересмотра и уточнения её исходных принципов. Решение же об окончат. отказе от Т. обычно связано с общей дискредитацией фактически лежащей в её основе программы исследования и появлением новой программы, выявляющей более широкие объяснительно-предсказат. возможности по отношению к сфере реальности, изучаемой данной Т.

        Энгельс Ф., Диалектика природы, Маркс К. и Эн-гельс Ф., Соч., т. 20; Л енин В. И., Что делать?, ПСС, Т. 6; его же, Материализм и эмпириокритицизм, там же, т. 18; его же, Филос. тетради, там же, т. 29; Кар-нап Р., Филос. основания физики, пер. с англ., [M., 1971]; Философия. Методология. Наука, М., 1972; Mамчуp E. Д., Проблема выбора Т., M., 197; Степин В. С., Становление науч. Т., Минск, 19V6; Рузавин Г. И., Науч. Т.: Логино-методологич. анализ, М., 1978; Швырев В. С., Теоретическое и эмпирическое в науч. познании, М., 1978; Баженов Л. Б., Строение и функции естественно-науч. Т., М., 1978; Андреев и. Д., Т. как форма организации науч. знания, М., 1979.

        В. С. Швырев.

(от греч. theoria – рассмотрение, исследование)

система осн. идей в той или иной отрасли знаний. Для Геродота theorein (смотреть) и historein (расспрашивать) являются основой науки. У ионийских натурфилософов слово «теория» приобретает смысл духовного созерцания абстрактных вещей; у Аристотеля bios theoretikos – определяемая «мысленным рассмотрением вещей» жизнь. В настоящее время теорией в противоположность голой эмпирии называется любое научное единство знания, в котором факты и гипотезы связаны в некоторую целостность, т.е. такое научное знание, в котором факты подводятся под общие законы, а связи между ними выводятся из последних (Фриз). Ко Всякому теоретическому познанию, в силу того что теории неизбежно присущ гипотетический элемент, примешивается момент неуверенности; она приобретает вероятностный характер, причем обнаружение каждого согласующегося с этой теорией факта увеличивает степень ее достоверности, а обнаружение факта, противоречащего ей, делает ее менее достоверной, вероятной. С позиции веры в упорядоченность всех мировых событий (см. Порядок) считается, что, чем проще теория, тем ближе она к истине. Теория может быть как исходным пунктом научных исследований, так и их результатом (см. Гипотеза).

(греч. ϑεωρία, от ϑεωρέω – рассматриваю, исследую) – 1) В широком смысле – форма деятельности общественно развитого человека, направленная на получение знания о природной и социальной действительности и вместе с практикой образующая совокупную деятельность общества. В этом смысле понятие Т. является синонимом обществ. сознания в наиболее высоких и развитых формах его организации; как высший продукт организованного мышления она опосредует всякое отношение человека к действительности и является условием подлинно сознат. преобразования последней. 2) В узком смысле – форма достоверного науч. знания о нек-рой совокупности объектов, представляющая собой систему взаимосвязанных утверждений и доказательств и содержащая методы объяснения и предсказания явлений данной предметной области. В этом смысле Т. противопоставляется эмпирич. знанию и отличается от него, во-первых, достоверностью содержащегося в ней науч. знания, обеспечиваемой получением этого знания в соответствии с существующими науч. стандартами и выражающейся в его внутр. непротиворечивости, реализации его проверки на истинность и т.д.; во-вторых, тем, что Т. дает обобщенное описание исследуемых в ней явлений, формулирование в ее рамках общих законов, к-рые не только описывают определ. круг явлений, но и дают их объяснение и содержат возможность предсказания новых, еще не изученных фактов; в-третьих, выделением в составе Т. множества исходных утверждений и множества утверждений, получаемых из исходных путем вывода, доказательства, причем сам процесс доказательства подчиняется особым логич. закономерностям, к-рые формулируются для данной Т. или для определ. класса Т. Благодаря этим особенностям Т. отличается от др. форм знания тем, что в ней возможен переход от одного утверждения к другому без непосредств. обращения к чувств. опыту; в этом, в частности, коренится источник предсказат. силы Т.

В истории философии термин "Т." долгое время употреблялся только в широком смысле, в контексте анализа общей структуры человеч. деятельности (историю этого аспекта Т. см. в ст. Практика), хотя методологич. проблематика построения теоретич. систем была поставлена уже в "Началах" Эвклида. Обсуждение проблем Т. в узком смысле начинается с 18 в. (А. Фергюсон, Кант) и приобретает интенсивный характер с конца 19 в. в связи с появлением совр. средств логич. анализа. При этом проблема познават. ценности Т. рассматривается в русле различных концепций теории познания (Мах, Джемс, Пирсон, Оствальд, Пуанкаре, Дюгем, Гуссерль и др.), а второй большой круг вопросов связан с анализом логич. структуры Т. (эта проблематика особенно широко разрабатывается в рамках неопозитивизма.). В наст. время различные аспекты сущности и функций Т. изучаются философией, логикой, историей и психологией науки и др. дисциплинами.

В строении Т., взятой в общем, абстрактно-логич. виде, можно выделить следующие осн. компоненты: 1) исходную эмпирич. основу Τ., в к-рую входит множество зафиксированных в науке (в данной ее отрасли) фактов, проведенных экспериментов и пр., к-рые хотя и получили уже нек-рое описание, но еще ждут своего объяснения, теоретич. интерпретации; 2) исходную теоретич. основу Т. – множество допущений, постулатов, аксиом, общих законов Т.; 3) логику Т. – множество допустимых в рамках Т. правил логич. вывода и доказательства; 4) совокупность выведенных в Т. следствий, теорем, утверждений с их доказательствами – наибольшая по объему часть Т., к-рая и выполняет основные функции теоретического знания, составляя "тело" Т.

Общая структура Т. по-разному выражается в разных типах Т. Один из наиболее широких классов совр. научных Т. составляют описательные Т. (их иногда называют эмпирическими). Таковы эволюц. Т. в биологии Дарвина, физиологич. Т., созданная И. П. Павловым, различные совр. психологич. Т., традиционные лингвистич. Т. и т.д. Такая Т. непосредственно описывает определ. группу объектов; ее эмпирич. базис обычно весьма обширен, а сама Т. решает прежде всего задачу упорядочивания относящихся к ней фактов. Общие законы, формулируемые в Т. этого типа, представляют собой генерализацию эмпирич. материала и вводятся в Т. не в ее начальных пунктах, а в зависимости от потребностей развертывания Т. Эти Т. формулируются в обычных естеств. языках с привлечением лишь спец. терминологии соответствующей области знания. В них обычно не формулируются явным образом правила используемой логики и не проверяется корректность проводимых доказательств. Описат. Т. носят по преимуществу качественный характер, что определяет их ограниченность, связанную с невозможностью количественно охарактеризовать то или иное явление.

Второй тип Т. – математизированные науч. Т., использующие аппарат и модели математики. В матем. модели конструируется особый идеальный объект, замещающий и представляющий нек-рый реальный объект. Математизированные Т. наиболее специфичны для совр. теоретич. знания. Их ценность повышается в связи с тем, что нередко используемые в них матем. модели допускают не одну, а несколько интерпретаций, в т.ч. и на объекты разной природы, лишь бы они удовлетворяли построенной Т. (напр., модели управления запасами, созданные в исследовании операций, с равным успехом применяются к процессу получения и использования оборотного капитала, найму и обучению рабочей силы, к анализу перспектив расширения производств. мощностей и т.д.). Но и математизированные Т. не связаны с эксплицитным заданием их логики. Широкое использование в этих Т. математич. средств выдвигает сложную проблему их интерпретации (ее решение в самих Т., как правило, не содержится) и ведет к тому, что вопрос об их обосновании может быть решен при условии решения вопроса об обоснованности используемых в них разделов математики.

Задача обоснования математики и др. формальных наук привела к построению Т. третьего типа – их можно назвать дедуктивными теоретич. системами. Первой такой системой явились "Начала" Эвклида, построенные с помощью аксиоматич. метода. Исходная теоретич. основа таких Т. формулируется в их начале и затем в Т. включаются лишь те утверждения, к-рые могут быть получены логически из этой основы. Все логич. средства, используемые в этих Т., строго фиксируются, и доказательства Т. строятся в соответствии с этими средствами. Дедуктивные Т. строятся обычно в особых формальных языках. Обладая большой общностью, такие Т. вместе с тем остро ставят проблему их интерпретации, к-рая является условием превращения формального языка в знание в собств. смысле слова. В совр. науке наиболее употребительны след. виды дедуктивных Т.: 1) аксиоматические, когда ряд предложений Т. принимается без доказательства (аксиомы), входящие в них понятия являются неопределяемыми в данной Т., а все остальное знание выводится из аксиом по заранее формулируемым логич. правилам. Последующее успешное применение аксиоматич. Т. в конечном счете обосновывает истинность ее аксиом. 2) Конструктивные, когда сводят до минимума принимаемые без доказательства утверждения и все объекты и утверждения Т. вводят лишь на основе конструирования, реально осуществляемого или возможного на основе имеющихся средств. 3) Гипотетико-дедуктивные, к-рые удовлетворяют всем принципам аксиоматич. построения, но, кроме того, нек-рому множеству утверждений Т. дается непосредств. эмпирич. интерпретация, а остальные утверждения получают косвенную интерпретацию благодаря своей логич. связи с первыми (этот вид Т. широко применяется при построении Т. в областях знания, основанных на опыте и эксперименте).

Строго построенные дедуктивные Т. удовлетворяют всем требованиям, предъявляемым теоретич. знанию совр. логикой и методологией науки. Однако существуют принципиальные трудности создания таких Т., определяемые границами возможной формализации предмета Т. Поэтому для теоретич. воспроизведения сложных развивающихся объектов действительности используются др. методы, в частности метод восхождения от абстрактного к конкретному – форма построения Т., разработанная и примененная Марксом в "Капитале" и объединяющая в себе описательные, модельные, строго дедуктивные и др. компоненты.

Кроме приведенной, в совр. логике рассматриваются и др. схемы классификации Т. Одна из них основана на различении Т. по степени их "закрытости". "Закрытые" Т. формулируются т.о., что имеется ограниченное число исходных утверждений и все остальные утверждения Τ. могут быть получены из исходных с помощью нек-рых правил вывода (аксиоматич. Т.). Для достаточно богатых Т. нельзя построить полностью формализованной аксиоматич. системы, т.к. в них всегда имеются содержательно-истинные, но алгоритмически не разрешимые (в рамках данной Т.) высказывания. В "открытых" Т. не налагаются никакие ограничения на число исходных высказываний; по достижении нек-рой степени развития они могут быть переформулированы в "закрытые" Т. Распространенная классификация Т. по предметным областям представляет часть более общей проблемы классификации наук. Иногда Т. делят на объясняющие и описывающие (феноменологические): первые характеризуют в понятиях закономерности нек-рой области мира, а вторые только дают формальный аппарат, позволяющий делать предсказания о вероятности наступления нек-рых фиксируемых в чувств. опыте событий. Как и все другие, эта классификация условна.

Во всех классификациях Т. так или иначе выступает тот факт, что и с формальной, и с содержат. стороны Т. существенно опирается на внетеоретич. средства. Этот факт наиболее исследован с т. зр. отношения теоретич. и эмпирич. знания или, иначе, соотношения "языка Т." и "языка наблюдения", системы теоретич. объектов и системы эмпирич. объектов. Осн. проблема состоит здесь в том, что построение теоретич. объекта предполагает не только отвлечение от нек-рых сторон действительности, но и приписывание объекту таких свойств, к-рые заведомо отсутствуют у реальных предметов (напр., отсутствие протяженности у точки в математике). Опираясь на эту нетождественность теоретич. объектов с предметами внешнего мира, являющуюся одной из коренных особенностей Т., неопозитивисты пытались найти способы сведения выражений Т. к выражениям, сформулированным на "языке наблюдения", – решить проблему эмпирич. интерпретации Т. Однако эти попытки приводили к выводу, что "сопоставима с опытом" путем интерпретации лишь небольшая часть теоретич. объектов, тогда как др. объектам (напр., электронам) в чувств. опыте нечего сопоставить. Это обстоятельство истолковывалось как свидетельство произвольности теоретич. конструкций, а Т. квалифицировалась как "чистый" язык, не имеющий объективного содержания. Но такое истолкование базируется на рассмотрении "языка Т." в духе классич. формализма как чисто знаковой формализованной системы, выражения к-рой могут получать познават. значение только путем эмпирич. интерпретации. Ограниченность такого подхода была доказана в ходе развития логики и метаматематики. Неудачу потерпели и попытки построить "язык наблюдения" как формальный аналог "языка Т.".

Иной подход к проблеме "Т. – опыт" основан на отказе от предположения о существовании особого "языка наблюдения". В этом случае данные наблюдения, экспериментальные данные и т.п. должны быть сформулированы на к.-л. ином языке и либо включаются в Т. в качестве выводимых в ней следствий, либо служат дополнит. исходными утверждениями. Проблема установления познават. значения терминов "Т."уподобляется т.о. проблеме перевода их на нек-рый "понятный" язык.

Важно отметить, что теоретич. объекты неопределимы средствами данной Т.; постулаты об их существовании и наиболее существ. свойствах принадлежат к внетеоретич. средствам. При определении смысла терминов, обозначающих индивидные объекты Т., иногда считают, что этот смысл полностью задается правилами употребления терминов. Однако это слишком сильное допущение.Практически смысл таких терминов задается путем наложения нек-рых ограничений на интуицию (напр., при характеристике материальной точки в механике ей "отказывают" в свойстве протяженности). Постулирование нек-рых особых свойств индивидов в Т. принадлежит к тем "онтологич. гипотезам", к-рые принимаются при построении каждой Т. (хотя обычно существо этих гипотез становится ясным лишь в достаточно зрелой Т.) и, более широко, во всяком человеч. мышлении.

Проблема истинности или ложности утверждения внутри Т. эквивалентна проблеме его доказуемости или опровержимости; исключение может быть сделано для утверждений, недоказуемых и неопровержимых в Т., несмотря на их содержат. истинность; но для таких утверждений надо искать доказательства в более богатых системах, чтобы принимать их в качестве гипотез. Что же касается Т. в целом, то она как таковая ничего не говорит о своей истинности; Т. истинна, если она обладает предсказат. силой, а установление этого обстоятельства – дело не самой Т., а практики.

Анализ логич. структуры Т. и проводимые в последние годы исследования процесса построения Т. еще раз показали, что нельзя создать "логику открытий", приводящую к автоматич. построению Т. Поэтому гл. задача логич. анализа Т. состоит в выработке логич. стандартов теоретич. знания, реализуемых затем в конкретных науках. При этом наряду с анализом "готового" знания логика переходит к изучению генезиса знания и путей его использования, т.е. наряду с логикой Т. исследуется и логика развития Т.: условия выдвижения определ. системы абстракций (онтологич. гипотез), составляющих основание Т. и определяющих ее эвристич. возможности и границы; факторы, вызывающие необходимость фундаментальной перестройки осн. понятий и даже логич. принципов Т.; причины и условия "миграций" отд. положений и компонентов отвергнутой или устаревшей Т. в новых системах знания и т.д.

Лит.: Маркс К., Капитал, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23–26; Ленин В. И., Филос. тетради, Соч., 4 изд., т. 38; Гуссерль Э., Логич. исследования, СПБ, 1909; Кузнецов И. В., Принцип соответствия в совр. физике и его филос. значение, М.–Л., 1948; его же, Структура физич. теории, "ВФ", 1967, No 11; Тарский Α., Введение в логику и методологию дедуктивных наук, пер. с англ., М., 1948; Витгенштейн Л., Логико-филос. трактат, пер. с нем., М., 1958; Карнап Р., Значение и необходимость, пер. с англ., М., 1959; Франк Ф., Философия науки, пер. с англ., М., 1960; Гpушин Б. Α., Очерки логики историч. исследования, М., 1961; Котарбиньский Т., Избр. произв., пер. с польск., М., 1963; Садовский В. Н., Проблемы методологии дедуктивных теорий, "ВФ", 1963, No 3; Проблемы логики науч. познания, М., 1964; Логика науч. исследования, М., 1965; Ракитов А. И., Логич. структура науч. теории,"ВФ", 1966, No 1; Ляпунов Α. Α., О нек-рых особенностях строения совр. теоретич. знания, "ВФ", 1966, No 5; Πопович М. В., О филос. анализе языка науки, К., 1966; Швыpев В. С., Неопозитивизм и проблемы эмпирич. обоснования науки, М., 1966; Зиновьев Α. Α., Основы логич. теории науч. знаний, М., 1967; Копнин П. В., Логич. основы науки, К., 1968; Ледников Ε. Ε., Проблема конструктов в анализе науч. теорий, К., 1969; Ауеr Α., Language, truth and logic, L., 193 6; Wittgenstein L., Philosophical investigations, Oxf., 1953; Russell В., Logic and knowledge. Essays 1901–1950, L., 1956; Carnap К., The methodological character of theoretical concepts, в кн.; Minnesota studies in the philosophy of science, v. 1, Minneapolis, 1956; Hempel С. G., The theoretician's dilemma, там же, v. 2, Minneapolis, 1958; Pap Α., Semantics and necessary truth, New Haven, 1958; Popper K. R., Logic of scientific discovery, L., 1959; Braithwaithe К. В., Scientific explanation, N. Y., 1960; Bunge Μ. Α., Scientific research, V. 1–2, В.–N. Y.–W., 1967.

    ТЕОРИЯ — в широком смысле комплекс взглядов, представлений, идей, направленных на истолкование и объяснение какого-либо явления; в более узком и специальном смысле — высшая, самая развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях определенной области действительности — объекта данной теории. По своему строению теория представляет внутренне дифференцированную, но целостную систему знания, которую характеризуют логическая зависимость одних элементов от других, выводимость содержания теории из некоторой совокупности утверждений и понятий — исходного базиса теории. В процессе применения теории сформированное в ней знание опосредуется различными промежуточными звеньями, конкретизирующими факторами, что предполагает живое, творческое мышление, руководствующееся теорией как программой, но мобилизирующее также все возможные способы ориентации в конкретной ситуации. Действенное применение теории требует опоры на непосредственное восприятие исследуемого объекта, использования практического опыта, включения эмоциональных и эстетических моментов сознания, активизации способностей творческого воображения. Сама теория как форма особого освоения мира функционирует в тесном взаимодействии с другими, нетеоретическими формами сознания. Крупные научные теории всегда так или иначе связаны с определенными философско-мировоззренческими установками, их разработка стимулируется этими установками и в свою очередь способствует упрочению их авторитета и влияния в системе культуры. Важным опосредствующим звеном между философскомировоззренческими установками и собственно научными теориями являются научные картины мира.

    Теория выступает как наиболее сложная и развитая форма научного знания; другие его формы — законы науки, классификации, типологии, первичные объяснительные схемы и т. д. — генетически могут предшествовать собственно теории, составляя базу ее формирования; в то же время они нередко сосуществуют с теорией, взаимодействуя с ней в системе науки, и даже входят в теорию в качестве ее элементов (теоретические законы, типологии, основанные на теории).

    Указанный смысл термина “теория” как формы организации научного знания сложился достаточно поздно в философии и методологии науки. Первоначальное же значение греческого слова “теория” — это экстатическое, мистическое созерцание, что достаточно прозрачно свидетельствует о генетических связях формировавшегося в античной культуре концептуально-теоретического знания с дотеоретическими архаическими формами сознания. Уже пифагорейцы выдвинули идею об очищении души через чистое познание посредством созерцания. Это чистое созерцательное познание, ставшее идеалом для античной философии, вначале было весьма далеко от рационалистического стиля интеллектуальной “интуиции” Нового времени. Это страстная, эмоционально напряженная работа души, проникнутая религиозно-экстатическим пафосом, являлась для мыслителей типа Пифагора не знанием ради знания, а прежде всего способом духовного совершенствования. Возрастание в процессе эволюции античной философии собственно познавательных мотивов, развитие культуры понятийного анализа и дискурса не приводило в античной культуре к логизации и рационализации теоретического сознания в стиле, характерном для Нового времени и последующего развития научного мышления. Античная “теория” все время сохраняет свой исходный смысл мысленноинтуитивного “всматривания” в космос, восприятия идеальных сущностей “духовными очами”. По мнению А. Ф. Лосева, у Платона “...термин “теория” представляет собой такое состояние сознания, которое имеет своим предметом организованную, оформленную действительность и которое аналитически-синтетически конструирует эту действительность на основе непосредственного видения или созерцания. Другими словами, в этом термине мы находим типичное для Платона и для всей Античности взаимное слияние непосредственно данной и сознательно-сконструированной предметности...” (Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969, с. 462). Вместе с тем в реальной практике формирующейся в Античности теоретической науки, в частности “Началах” Евклида, была разработана та форма организации и систематизации научного знания, которая стала на много веков образцом, “парадигмой” (дедуктивно-аксиоматического построения теории в современном значении этого термина).

    Научное знание в принципе теоретично с самого начала, т. к. всегда связано с размышлением о содержании используемых в науке понятий и о той исследовательской деятельности, которая приводит к формированию этих понятий. При этом, однако, формы и глубина теоретического мышления могут сильно варьировать, что находит свое историческое выражение в развитии структуры теоретического знания, в формировании различных способов его внутренней организации. Если теоретическое мышление вообще, размышление над смыслом используемых понятий необходимо сопутствует всякой науке, то теория в собственном, более строгом смысле, соответствующем ее пониманию в современной методологии науки, появляется на достаточно высоких этапах развития науки.

    Переход от эмпирической стадии науки, которая ограничивается классификацией и обобщением опытных данных, к ее теоретической стадии, когда появляются и развиваются теории в собственном смысле, осуществляется через ряд промежуточных форм теоретизации, в рамках которых формируются первичные теоретически различные конструкции (напр., типологии, объяснительные схемы). Будучи источником возникновения теории, сами эти конструкции, однако, еще не образуют теорию: ее возникновение связано с возможностью построения многоуровневых конструкций, которые развиваются, конкретизируются, внутренне дифференцируются в процессе деятельности теоретического мышления, отправляющегося от некоторой совокупности исходных принципов. В этом смысле зрелая теория представляет не просто сумму связанных между собой знаний, но и содержит определенный механизм построения знания, внутреннего развертывания теоретического содержания, воплощает некоторую программу исследования; все это и создает целостность теории как единой системы знания. Именно подобная возможность развития аппарата научных абстракций в рамках и на основе теории делает последнюю мощным средством решения фундаментальных задач познания действительности.

    В современной методологии науки принято выделять следующие основные компоненты теории: 1) исходный эмпирический базис, который включает множество зафиксированных в данной области знания фактов, достигнутых в ходе наблюдений и экспериментов и требующих теоретического объяснения; 2) исходную теоретическую основу — множество первичных допущений, постулатов, аксиом, общих законов теории, в совокупности описывающих идеализированный объект теории; 3) логику теории — множество допустимых в рамках теории правил логического вывода и доказательства; 4) совокупность выведенных в теории утверждений с их доказательствами, составляющую основной массив теоретического знания. Четкая фиксация правил логического вывода и доказательства осуществляется при этом далеко не во всех теориях, а только в теориях, соответствующих идеалу их дедуктивного построения. Это идеал реализуется в лучшем случае только в некоторых разделах математики и в математической логике. Абсолютизация этого идеала, свойственная т. н. стандартной концепции науки, отстаивавшейся сторонниками логического позитивизма, не соответствует реальной практике науки. Зато с методологической точки зрения центральную роль в формировании теории играет лежащий в ее основе идеализированный объект — теоретическая модель существенных связей реальности, представленных с помощью определенных гипотетических допущений и идеализации. Построение идеализированного объекта теории — необходимый этап создания любой теории, осуществляемый в специфических для разных областей знания формах. Напр., идеализированным объектом теории в классической механике является система материальных точек, в молекулярно-кинетической теории — множество замкнутых в определенном объеме хаотически соударяющихся молекул, представляемых в виде абсолютно упругих материальных точек, и т. д.

    Идеализированный объект теории может выступать в разных формах, предполагать или не предполагать математического описания, содержать или не содержать того или иного момента наглядности, но при всех условиях он должен выступать как конструктивное средство развертывания всей системы теории. Т о., идеализированный объект выступает не только как теоретическая схематизированная модель реальности, он вместе с тем неявно содержит в себе определенную программу исследования, которая и реализуется в построении теории. Соотношения элементов идеализированного объекта — как исходные, так и выводные — представляют собой теоретические законы, которые в отличие от эмпирических законов формулируются не непосредственно на основе изучения опытных данных, а путем определенных мыслительных действий с идеализированным объектом. Из этого вытекает, в частности, что законы, формулируемые в рамках теории и относящиеся по существу не к эмпирически данной реальности, а к реальности, как она представлена идеализированным объектом, должны быть соответствующим образом конкретизированы при их применении к изучению реальной действительности.

    Многообразию форм идеализации (и соответственно типов идеализированных объектов) соответствует и многообразие видов теории. В теории описательного типа, решающей гл. о. задачи описания и упорядочения обычно весьма обширного эмпирического материала, построение идеализированного объекта фактически сводится к вычленению исходной схемы понятий. В современных математизированных теориях идеализированный объект выступает обычно в виде математической модели или совокупности таких моделей. В дедуктивных теоретических системах построение идеализированного объекта по существу совпадает с построением исходного теоретического базиса.

    Процесс развертывания содержания теории предполагает максимальное выявление возможностей, заложенных в исходных посылках теории, в структуре ее идеализированного объекта. В частности, в теориях, использующих математический формализм, развертывание содержания предполагает формальные операции со знаками математизированного языка, выражающего те или иные параметры объекта. В теориях, в которых математический формализм не применяется или недостаточно развит, на первый план выдвигаются рассуждения, опирающиеся на анализ содержания исходных посылок теории, на мысленный эксперимент с идеализированными объектами. Наряду с этим развертывание теории предполагает построение новых уровней и слоев содержания теории на основе конкретизации теоретического знания о реальном предмете. Это связано с включением в состав теории новых допущений, с построением более содержательных идеализированных объектов. В итоге конкретизация исходной теории приводит ее к развитию в систему взаимосвязанных теорий, объединяемых лежащим в их основании идеализированным объектом.

    Этот процесс постоянно стимулируется необходимостью охвата в рамках и на основе исходных положений теории многообразия эмпирического материала, относящегося к предмету теории, развитие теории не есть поэтому только имманентное логическое движение теоретической мысли — это вместе с тем и активная переработка эмпирической информации в собственное содержание теорий, конкретизация и обогащение ее понятийного аппарата (см. Восхождение от абстрактного к конкретному). Именно это развитие содержания теории ставит определенные пределы возможной логической формализации процессов ее построения. При всей плодотворности формализации и аксиоматизации теоретического знания нельзя не учитывать, что реальный процесс конструктивного развития теории, ориентируемый задачами охвата нового эмпирического материала, не укладывается в рамки формально-дедуктивного представления о развертывании теорий. Современные представления, в частности о гипотетико-дедуктивной теории (см. также Гипотетико-дедуктивная модель), поэтому не только выходят за рамки дедукции теорем из исходных гипотетических утверждений теории, подтверждаемых или опровергаемых в результате последующей эмпирической проверки, но и предполагают обращение к процессам изменения и развития исходных теоретических гипотетически принимаемых утверждений, что стимулировало разработку методологической проблематики критериев приемлемости подобных изменений (напр., критерии прогрессивного и регрессивного сдвига проблем в методологии исследовательских программ И. Лакатоса). Соответственно при таком подходе теория уже не рассматривается как “закрытая” неподвижная система. “Единицей” методологического анализа становится последовательность (“серия”) теорий по мере их изменения, единство которых определяется лежащим в их основе “твердым ядром” исследовательской программы, принятие которого в общем соответствует понятию исходного идеализированного объекта в классическом “статуарном” подходе к теории.

    Теория может развиваться в относительной независимости от эмпирического исследования — посредством знаково-символических операций по правилам математических или логических формализмов, посредством введения различных гипотетических допущений или теоретических моделей (особенно математических гипотез и математических моделей), а также путем мысленного эксперимента с идеализированными объектами. Подобная относительная самостоятельность теоретического исследования образует важное преимущество мышления на уровне теории, ибо дает ему богатые эвритические возможности. Но реальное функционирование и развитие теории в науке осуществляется в органическом единстве с эмпирическим исследованием. Теория выступает как реальное знание о мире только тогда, когда она получает эмпирическую интерпретацию. Современная методология науки отвергает примитивные представления об оправдании теории в духе верификационизма или, напротив, однозначного ее опровержения в духе фадьсификационизма (см. Фальсификация). Однако она не отбрасывает идею оценки теории по ее объяснительно-предсказательным возможностям по отношению к эмпирии. Как подтверждение теории отдельными эмпирическими примерами не может служить безоговорочным свидетельством в ее пользу, так и противоречие теории отдельным фактам не есть достаточное основание для отказа от нее. Но подобное противоречие служит мощным стимулом совершенствования теории вплоть до пересмотра и уточнения ее исходных принципов. Решение же об окончательном отказе от теории обычно связано с общей дискредитацией фактически лежащей в ее основе программы исследования и появлением новой программы, выявляющей более широкие объяснительно-предсказательные возможности по отношению к сфере реальности, изучаемой данной теорией.

    Лит.: Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995; МамчурЕ. А. Проблема выбора теории. М., 1975; Нугаев Р. М, Реконструкция процесса смены фундаментальных научных теорий. Казань, 1989; ШвыревВ. С. Теоретическое и логическое в научном познании. М., 1978; Степин В. С. Теоретическое знание. М.,2000.

    В. С. Швырев