Akademik

        способ существования материи, её всеобщий атрибут; в самом общем виде Д.— «...это намерение вообще» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 563), всякое взаимодействие материальных объектов. Мысль об универсальности Д. возникла в глубокой древности у мыслителей Китая, Индии, Греции. Др.-греч. философы (милетская школа, Гераклит, Демокрит, Эпикур) рассматривали первоначала вещей —воду, апейрон, воздух, огонь, атомы — как находящиеся в постоянном Д. и изменении. Аристотель считал, что «незнание движения необходимо влечет за собой незнание природы» («Физика» lil l, 2UO в.). Понимание Д. как способа существования материи отчётливо формулируется в 18 в. Толандом и затем Гольбахом, однако садго Д. понималось ими лишь как механич. перемещение и взаимодействие. Глубокие идеи, связанные с пониманием Д., были высказаны Лейбницем, Гегелем и др. Так, Гегель преодолевает представление о Д. как о только механич. перемещении и формулирует общие законы Д.— переход количеств, изменений в качественные, борьба противоположностей и отрицание отрицания.

        Новый и высший этап в понимании Д. в качестве способа бытия материи связан с созданием К. Марксом и Ф. Энгельсом диалектического материализма; дальнейшее развитие это учение получило в 20 в. в трудах В. И. Ленина. Диалектич. материализм исходит из того, что «...материя без движения так же немыслима, как и движение без материи. Движение поэтому так же несотворимо и неразрушимо, как и сама материя...» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 59). Принципы связи материи и Д. и неуничтожимости и несотворимости движущейся материи получили особое значение в свете великих открытий естествознания 19—20 вв. Так, всем попыткам т. н. энергетизма свести материю к энергии Ленин противопоставил принцип единства материи и Д. Он подчёркивал, что материя не есть нечто косное, к чему «прикладывается» Д., не есть бессодержательное «подлежащее» к сказуемому «двигаться», а есть основа, всеобщий носитель всех состояний Д. и развития. «Сказать ли: мир есть движущаяся материя или: мир есть материальное движение, от этого дело не изменяется» (ПСС, т. 18, с. 286).

        Наряду с материальностью осн. характеристиками Д. диалектич. материализм считает его абсолютность и противоречивость. Д. материи абсолютно, тогда как всякий покой относителен и представляет собой один из моментов Д. Оно определяет собой все свойства и проявления окружающего нас мира, внутр. содержание всех вещей и явлений. Противоречивость Д. заключается в неразрывном единстве двух противоположных моментов — изменчивости и устойчивости, Д. и покоя. Понятие изменения имеет смысл лишь в связи с понятием относительно устойчивого, пребывающего в опре-дел. состоянии. Однако само это изменение в то же время есть также оцредел. состояние, которое пребывает, сохраняется, т. е. также обладает моментом устойчивости. В этом противоречивом единстве изменчивости и устойчивости ведущую роль играет изменчивость, ибо всё новое в мире появляется лишь через неё, а устойчивость, покой лишь фиксируют достигнутое в этом процессе.

        Д. материи многообразно по своим проявлениям и существует в различных формах. Выделяют три осн. группы форм Д. материи: в неорганич. природе, в живой природе и в обществе. К формам Д. материи в неорганич. природе относятся: пространств, перемещение; Д. элементарных частиц и полей — электромагнитные, гравитационные, сильные и слабые взаимодействия, процессы превращения элементарных частиц и др.; Д. и превращение атомов и молекул, включающее в себя химич. форму Д. материи; изменения в структуре макросколвч. тел ·- тепловые ароцессы, изменение агрегатных состояний, звуковые· колебания и др.; геологпч. формы Д. материи; изменение космич. систем различных размеров: планет, звёзд, галактик и их скоплений. Формы Д. материи в живой природе — совокупность жизненных процессов в организмах и в над-ррганизменных системах: обмен веществ, процессы отражения, саморегуляции, управления и воспроизводства, различные отношения в биоценозах и др. ико-логич. системах, взаимодействие всей биосферы с природными системами Земли и с обществом. Обществ. формы Д. материи включают многообразные проявления деятельности людей, все высшие формы отражения и целенаправленного преобразования действительности. Высшие формы Д. материи исторически возникают на основе относительно низших и включают их в себя в преобразованном виде — в соответствии со структурой и законами развития более сложной системы. Между ними существует единство и взаимное влияние. Однако высшие формы Д. материи качественно отличны от низших и несводимы к ним. Раскрытие взаимоотношения между формами Д. материи играет важную роль в понимании единства мира, в познании сущности сложных явлений природы и общества.

        см. также Материя, Развитие.

        Энгельс Ф., Анти-Дюринг, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20; его же, Диалектика природы, там же; Ленин В. И., ПСС, т. 29 (см. Предметный указатель); Гегель Г. В. Ф., Философии природы, Соч., т. 2, М.— Л., 1934; С в и д е p с к и й В. И., Противоречивость Д. и её проявления, Л., 1959; M е л ю х и и С. Т., Материя в её единстве, бесконечности и развитии, М., 1966; Овчинников ?. ?., Принципы сохранения, М., 1966; Структура и формы материи. Сб. ст., М., 1967; С о л о п о в Е. Ф., Материя и Д., Л., 1972.

        В. V. Ceuoepcijuu.

способ существования материи, неотъемлемое ее свойство, внутренне присущий материи атрибут. Материи неподвижной, неизменно пребывающей в абсолютном покое, не существует. Учение о Д. материи разрабатывалось на протяжении всей истории филос. мысли.

Идея о всеобщности Д. и его абс. характере, об изменчивости и развитии природы была выдвинута еще в древности философами Китая, Индии и Греции. Так, др.-кит. философ Лао-цзы учил, что в мире нет ничего неподвижного, неизменного, все находится в движении, изменении, развитии: "... одни существа идут, другие следуют за ними; одни расцветают, другие высыхают; одни укрепляются, другие слабеют; одни создаются, другие разрушаются" ("Дао-дэ-цзин", в кн.: Ян Xин-Шун, Древнекитайский философ Лао-цзы и его учение, М.–Л., 1950, с. 131). Подобно этому, в древнеинд. философии мир рассматривался как единый поток, состоящий из отд. физич. и психич. элементов. В природе происходит вечное возникновение и уничтожение, непрекращающееся изменение. Древнегреч. философы Фалес, Анаксимен, Гераклит рассматривали материальные первоначала вещей – воду, воздух, огонь – как непрерывно изменяющиеся, находящиеся в вечном Д. Гераклит учил, что в мире нет ничего неподвижного ("все течет", "в одну и ту же реку нельзя войти дважды"). Ему принадлежит гениальная догадка, что источником Д., развития природы является борьба противоположностей. Демокрит и Эпикур считали Д. атрибутом материи. Аристотель считал, что "незнание движения необходимо влечет за собой незнание природы" ("Физика", III 1, 200 в; рус. пер., М., 1936). Аристотель различал 6 видов Д.: возникновение, уничтожение, изменение по качеству, увеличение, уменьшение, перемещение, или изменение но положению. Однако в силу своих колебаний между материализмом и идеализмом он полагал, что материя является бесформенной, пассивной, активность же приписывал нематериальной форме, к-рая, по мнению Аристотеля, является источником Д. материи. Несмотря на то, что представления о Д. у философов древности верно схватывали "общий характер всей картины", они носили, однако, умозрит. характер. Дальнейший шаг в изучении природы Д. был сделан материалистич. философией и естествознанием 17 и 18 вв. Преимуществ. развитие в тот период получили механика земных и небесных тел и математика, прогресс к-рых был обусловлен запросами техники мануфактурного периода. Среди ученых в силу этого сложилось убеждение, что механич. Д. является единств. формой Д., составляющей основу всех процессов природы, а механика – универс. наука, лежащая в основе всего знания. Из естествознания механистич. представления о мире были перенесены в философию. Материалисты 17 и 18 вв. рассматривали Д. исключительно в его механич. форме, а все изменения, происходящие в природе, независимо от их сложности и специфики, сводили к пространств. перемещению тел или составляющих эти тела частиц. Так, Декарт считал, что Д. это – "перемещение одной части материи, или одного тела, из соседства тех тел, которые непосредственно его касались..., в соседство других тел" (Избр. произв., М., 1950, с. 477). Так же определял Д. и Гообс: "Движение есть непрерывная перемена места, т.е. оставление одного места и достижение другого места" (Избр. соч., М.–Л., 1926, с.77). Франц. материалисты (Дидро, Гольбах, Ламетри, Гельвеций и др.), признавая и др. формы Д., сводили формы Д. к механической как простейшей. Однако сведение Д. к его механич. форме содержит возможность теологич. выводов, т.к. заключает в себе представление о силе как внешней причине, вызывающей Д. Это особенно ярко проявилось у И. Ньютона. Анализируя Д. планет вокруг Солнца, он пришел к выводу, что причиной, обусловившей это Д., был "первый божественный толчок". Заслуга философов-материалистов этого периода, и в особенности Толанда и франц. материалистов 18 в., состояла в том, что они, несмотря на огранич. состояние естеств.-науч. знаний, развивали идею о внутр. активности материи, о неразрывной связи материи и Д., рассматривая Д. как неотъемлемое свойство материи. Так, Дж. Толанд писал: "Д в и ж е н и е есть существенное свойство м а т е р и и..., столь же неотделимое от ее природы, сколь неотделимы от нее непроницаемость и протяжение" (Избр. соч., М.–Л., 1927, с. 92); "...материя не может быть мыслима без движения" (там же, с. 98). Гольбах сформулировал эту мысль в еще более отчетливой форме: движение – это способ существования материи, вытекающий необходимым образом из сущности материи (см. "Система природы", М., 1940, с. 21–22). Гольбах решительно отвергал идею первого толчка. "Материя, – писал он, – действует по своим собственным силам и не нуждается ни в каком внешнем толчке, чтобы быть приведенной в движение" (там же, с. 19). Такие же воззрения высказывали Дидро, Ламетри, Гельвеций и др. франц. материалисты. Глубокие идеи о Д. были высказаны Лейбницем. Телесная субстанция для него "уже не только протяженная, мертвая, извне приводимая в движение масса, как у Декарта, а... имеет в себе деятельную силу, не знающий покоя принцип деятельности" (Ленин В. И., Философские тетради, 1947, с. 314). Как указывал Ленин, Лейбниц через теологию подходил к принципу неразрывной связи материи и движения.

Глубокие мысли о природе Д. были сформулированы М. В. Ломоносовым. Развивая положение Декарта о сохранении Д. в природе, Ломоносов высказал идею о сохранении материи и Д., глубоко и детально разработанную в естествознании 19 и 20 вв. "... Все перемены, в натуре случающиеся, – писал он, – такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте... Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения; ибо тело, движущее своею силою другое, столько же оныя у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает" (Полное собр. соч., т. 3, 1953, с. 383). Ломоносов считал Д. неотъемлемым свойством материи. "... Движение, – писал он, – не может происходить без материи" (Избр. филос. произв., 1950, с. 137). Идею "первого толчка" он категорически отрицал. "Первичное движение, – писал Ломоносов, – это такое, которое в себе самом имеет свое основание, т.е. не зависит от другого движения... Первичное движение не может иметь начала, но должно существовать извечно" (Полное собр. соч., т. 2, 1951, с. 201). Признавая возможность превращения одного вида Д. в другой (напр., колебательного во вращательное), он подходил тем самым к идее качеств. превращения одной формы Д. в др. форму. Ломоносов рассматривал Д. как источник всех изменений, происходящих в природе. Однако в понимании природы Д. он разделял механистич. воззрения своего времени, считая, что в основе Д. лежит перемещение корпускул.

Огромное значение для дальнейшего развития учения о Д. имели идеи Гегеля. Впервые в истории новой философии, в противоположность метафизикам и механистам, он на идеалистич. основе рассматривал действительность в виде процесса, т.е. в беспрерывном движении, изменении, развитии. Д. для Гегеля – это уже не только пространств. перемещение, механич. Д. Это – и развитие, и "жизненность", и "деятельность", и "импульс" и т. д. Ленин писал: "Движение и "самодвижение" [это NB! самопроизвольное (самостоятельное), спонтанейное, в н у т р е н н е - н е о б х о д и м о е движение], "изменение", "движение и жизненность", "принцип всякого самодвижения", "импульс" (Trieb) к "движению" и к "деятельности" – противоположность " мертвому бытию" – ...это суть "гегелевщины"..." ("Философские тетради", 1947, с. 116). Хотя Гегель и отказывал природе в развитии, считая, что она лишь разнообразится в пространстве, вместе с тем он высказал глубокие мысли о противоречии как источнике Д. и развития всех явлений. "... Противоречие, – писал Гегель, – ...есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, обладает импульсом и деятельностью"; "...противоречие не следует принимать только за какую-то аномалию, встречающуюся лишь кое-где: оно есть... принцип всякого самодвижения..." (Соч., т. 5, М., 1937, с. 520–21). Гегель открыл наиболее общие законы Д. Однако, поскольку он был идеалистом, его диалектика носила мистифицирующий, извращающий характер, "стояла на голове". Необходимо было "ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно" (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Избр. произв., т. 1, 1955, с. 416). Эта задача могла быть разрешена лишь на почве материализма и была выполнена К. Марксом и Ф. Энгельсом, к-рые создали диалектич. материализм.

Для понимания сущности Д. особенно значит. роль сыграли: открытый в середине 40-х годов 19 в. закон сохранения и превращения энергии, эволюц. теория Ч. Дарвина, клеточная теория строения организмов. Наряду с этим произошли важные изменения и в обществ. жизни: резко обнаружились противоречия капиталистич. системы, обострилась классовая борьба между пролетариатом и буржуазией. Эти данные естествознания и общественно-историч. практики легли в основу филос. обобщений Маркса и Энгельса, к-рые создали диалектико-материалистическое, свободное от механистич. ограниченности и идеалистич. искажений учение о Д. В 20 в. новый существ. вклад в это учение внес Ленин, обобщивший в своих трудах развитие физики в конце 19 и нач. 20 вв.

Понятие Д. с т. зр. диалектич. материализма обнимает все изменения и процессы, происходящие во Вселенной, начиная от пространств. перемещения и кончая мышлением. "Движение, в применении к материи, – это изменение вообще" (Энгельс Ф., Диалектика природы, 1955, с. 197). Д., изменение может происходить по восходящей линии, может быть поступательным, прогрессивным и, соответственно, регрессивным, т.е. происходить по нисходящей линии. Прогрессивное поступат. изменение материальных объектов от простого к сложному и от низшего к высшему наз. развитием. Понятие изменения, следовательно, шире, чем понятие развития.

Источником всех конкретных видов Д. материи диалектич. материализм считает борьбу внутр. противоположностей – противоположных сторон, тенденций, процессов, присущих всем без исключения объектам действительности, а также борьбу внешних противоположностей, взаимодействия между самими объектами. Д. материи является, следовательно, ее "самодвижением" (см. Единство и борьба противоположностей).

Диалектич. материализм впервые глубоко обосновал положение о единстве материй и Д., связь между к-рыми была неясна всем прежним материалистам. Энгельс показал, что Д., будучи коренным свойством материи, неразрывно связано с самой материей, не существует без нее. "Материя без движения так же немыслима, как и движение без материи", и, следовательно, оно "так же несотворимо и неразрушимо, как и сама материя... Лишенное движения состояние материи оказывается одним из самых пустых, нелепых представлений, настоящим „горячечным бредом“" (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1957, с. 57). Д. не может исчезнуть, как и не может быть создано из ничего, оно может лишь переходить из одной формы в другую. Напр., прекращение механич. Д. вследствие трения приводит к накоплению внутр. энергии тела, к усилению теплового Д. его молекул; тепловое Д., в свою очередь, может превратиться в химическое, электромагнитное и т. д. Естеств.-науч. выражением неуничтожимости Д. материи является закон сохранения и превращения энергии. Согласно этому закону, какие бы процессы или превращения форм Д. ни происходили в мире, общее количество энергии – меры Д. – остается неизменным. Энергия не творится и не исчезает; она только видоизменяется, превращаясь из одного вида в другой, переходя от одного материального объекта к другому. Оценивая филос. значение закона сохранения и превращения энергии, Энгельс указывал, что с его открытием "стирается последнее воспоминание о внемировом творце" (там же, с. 13).

Естествоиспытатели долгое время рассматривали закон сохранения и превращения энергии лишь как закон количеств. сохранения Д. Его другой существ. стороны, характеризующей качеств. неуничтожимость Д., его способности к превращению из одной формы в другую, они не поняли. Результатом этого явился вывод о неизбежности "тепловой смерти" мира, сделанный Р. Клаузиусом и У. Томсоном из т.н. второго начала термодинамики, характеризующего необратимость процессов, протекающих в замкнутых системах. Неправомерно распространив второе начало на бесконечную Вселенную, сторонники теории "тепловой смерти" пришли к заключению, что вся энергия в природе должна будет превратиться в теплоту и равномерно рассеяться в мировом пространстве. Вследствие этого наступит необратимое состояние термодинамич. равновесия; все процессы природы прекратятся. Энергия, т.о., "обесценится", т.е. потеряет присущую ей способность к превращениям в др. формы. Энгельс показал, что этот вывод противоречит закону сохранения и превращения энергии и поэтому неверен. "Неуничтожимость движения надо понимать не только в количественном, но и в качественном смысле... Движение, которое потеряло способность превращаться в свойственные ему различные формы, хотя и обладает еще dynamis [возможностью], но не обладает уже energeia [действенностью] и, таким образом, частично уничтожено. Но и то и другое немыслимо" (Энгельс Ф., Диалектика природы, 1955, с. 16–17). Совр. попытки возродить теорию "тепловой смерти" мира не содержат к.-л. дополнит. аргументов.

Положение о единстве материи и Д. приобрело особенно важное значение в конце 19 и нач. 20 вв. в связи с революцией в физике. В конце 19 в. среди ученых получили распространение идеи т.н. энергетизма, выдвинутые нем. физико-химиком В. Оствальдом. Поводом к этому послужило то обстоятельство, что термодинамика, добившаяся к этому времени значит. успехов, давала возможность выводить закономерности ряда физич. и химич. процессов чисто феноменологич. путем, не принимая в расчет атомного строения материи. В связи с этим метафизически мыслившими естествоиспытателями был сделан вывод, что единств. "субстанцией" мира является якобы не материя, а энергия. Оствальд провозгласил энергию основой всего существующего, предлагая свести к энергии все явления природы, общества и мышления. "... Мы можем принять энергию за совершенный аналог весомой материи и имеем право также назвать ее субстанцией, как это издавна делается относительно первой" (Оствальд, Энергия и ее превращения, СПБ, 1908, с. 14). "Устранив", т. о., материю, сторонники "энергетизма" оторвали Д. от материи. Ленин подверг эти воззрения резкой критике, вскрыл их антинауч. характер. Он показал, что "... оторвать движение от материи равносильно тому, чтобы оторвать мышление от объективной реальности, оторвать мои ощущения от внешнего мира, т.е. перейти на сторону идеализма" (Соч., 4 изд., т. 14, с. 254). Указывая на неразрывность материи и движения, В. И. Ленин подчеркивал, что материя не есть нечто косное, к чему прикладывается движение, не есть бессодержательное "подлежащее" к сказуемому "двигаться", а есть основа, всеобщий носитель всех состояний движения и развития. "Сказать ли: мир есть движущаяся материя или: мир есть материальное движение, от этого дело не изменяется" (там же, с. 257). Нек-рые совр. философы и физики-идеалисты пытаются оживить идеи "энергетизма". Напр., нем. ученый В. Гейзенберг, стремясь свести материю к энергии, рассматривает материальные частицы (электроны, протоны, нейтроны и др.) как различные формы энергии: "Мы теперь знаем..., что действительно существует только одна основная субстанция, из которой состоит все существующее. Если давать этой субстанции наименование, то ее можно назвать не иначе, как "энергия"... Материя в собственном смысле состоит из этих форм энергии... Многообразие явлений нашего мира создается... многообразием форм проявления энергии" ("Философские проблемы атомной физики", М., 1953, с. 98–99). В целях обоснования "энергетизма" Гейзенберг и др. сторонники этой идеалистич. теории неправильно интерпретируют закон взаимосвязи и количеств. пропорциональности массы и энергии, явление взаимного превращения частиц вещества и поля, явление дефекта массы и др. Так, напр., обоснованный теорией относительности закон взаимной связи и количеств. пропорциональности массы и энергии рассматривается "энергетиками" как якобы доказательство возможности превращения массы (а следовательно, материи, т.к. понятие материи отождествляется ими с массой) в энергию. Напр., англ. философ Б. Рассел пишет, будто бы теория относительности и квантовая теория "привели к замене старого понятия "массы" понятием „энергии“" ("Человеческое познание", М., 1957, с. 61). В действительности же этот закон выражает неразрывную связь двух важнейших свойств материальных объектов – массы, как меры инерции тел, и энергии, как меры Д., и представляет собой одно из доказательств неразрывной связи материи и Д. в том смысле, что любому, на первый взгляд косному телу свойственно огромное количество энергии. Превращение частиц вещества – электронов и позитронов – в частицы электромагнитного поля – фотоны – сторонники "энергетизма" изображают как якобы аннигиляцию (уничтожение) материи; обратное же превращение фотонов в электроны и позитроны – как "материализацию" энергии. На самом же деле в этих явлениях имеет место превращение друг в друга различных видов движущейся материи – вещества в поле, в первом случае, и поля в вещество – во втором. Аналогично обстоит дело и с др. явлениями физики, неправильно интерпретируемыми представителями "энергетизма", тогда как совр. наука в действительности не дает никаких оснований для подобных выводов.

Д. есть единство противоположностей: абсолютного и относительного, устойчивости и изменчивости, прерывности и непрерывности. Д. абсолютно, поскольку оно представляет собой осн. форму, способ бытия материи, поскольку материи без Д. не существует. Д. как способ бытия материи определяет все ее свойства и проявления, внутреннее содержание всех вещей, предметов и явлений. Энгельс писал, что "мир состоит не из готовых, законченных в е щ е й, а представляет собой совокупность п р о ц е с с о в, в которой веши, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении..." ("Людвиг Фейербах...", 1955, с. 37). Нельзя поэтому рассматривать оторвано друг от друга формы материи и формы движения – в действительности имеются всегда только формы движущейся материи, приобретающие свой конкретный вид и специфику именно от процесса движения и развития. Но эта абс. природа Д. реализуется в качественно специфичных, преходящих формах. Д. В этом смысле Д. относительно. Отождествление Д. как абс. свойства материи с к.-л. относит. конкретной формой проявления этого абс. свойства, абсолютизация к.-л. формы Д., напр. механич. Д., характерное для метафизич. мышления, приводит к отрицанию всеобщности Д. и развития материи. Д. есть единство покоя, равновесия, устойчивости и изменения, единство противоположностей, одновременно предпо-лагающих и отрицающих друг друга. Понятие Д., изменения вообще имеет смысл лишь как понятие изменения определ. состояний, изменение чего-то пребывающего в определ. состоянии, относительно устойчивого. Д., как указывал Энгельс, "должно находить свою меру в своей противоположности, в покое" ("Анти-Дюринг", 1957, с. 59). Однако само это изменение в то же время есть также определ. состояние, к-рое пребывает, сохраняется, обладая моментом устойчивости. Т. о., в потоке никогда не прекращающихся изменении материи существуют моменты покоя, проявляющиеся прежде всего в сохранении самого состояния движения, а также в форме равновесия, временной стабильности, устойчивости явлений. Наличие этих моментов составляет необходимое условие существования качественно определ. вещей, необходимое условие развития. Энгельс подчеркивал, что "возможность временных состояний равновесия является существенным условием дифференцирования материи и тем самым существенным условием жизни" ("Диалектика природы", 1955, с. 195–96). Наличие моментов покоя проявляется в устойчивости определ. процессов, в сохранении телами присущего им Д., в относит. постоянстве форм Д., существующих в определ. условиях, в присущем живым организмам постоянстве типа жизнедеятельности (напр., атомам и молекулам свойственны постоянные внутр. изменения, обусловленные Д. составляющих их микрочастиц, однако в то же время они обладают качеств. определенностью, существуя как устойчивые разновидности химич. элементов и молекул). Однако Д. носит абс. характер в смысле своего определяющего значения, тогда как всякий покой, равновесие, устойчивость, сохранение – относительны в смысле своей подчиненной роли. Возникновение нового в материальном мире есть результат Д., изменения, т.е. результат отрицания состояний относит. покоя, и поэтому движение имеет определяющее значение. Покой же означает лишь сохранение состояния, достигнутого в процессе движения и развития, и поэтому он вторичен в смысле своего значения по сравнению с движением. Относит. характер состояний покоя заключается, далее, в том, что они имеют место лишь по отношению к тем или иным материальным объектам, но не зн всей материи в целом. Наконец, также в том, что покой и равновесие могут иметь место по отношению к отд. виду Д., но не ко всем видам Д., присущим данному объекту. Напр., тело может находиться в покое относительно Земли, но в то же время оно движется вместе с Землей относительно Солнца и др. небесных тел. В теле, находящемся в состоянии равновесия относительно поверхности Земли, происходят разнообразные физич., химич. и др. процессы. Т.о., Д. и покой, изменчивость и устойчивость неразрывно связаны друг с другом. Каждая из этих противоположностей утверждает и в то же время отрицает друг друга, переходит друг в друга.

Д. представляет собой единство прерывности и непрерывности. Эта двуединая, противоречивая природа Д. была вскрыта еще философами древности. Так, один из представителей буддийской школы мадхъямиков – Нагарарджуна – считал, что категория гати, или Д., необъяснима в силу своей противоречивости. Ее природу нельзя понять, ибо вещь не может быть в двух местах в одно и то же время. "Мы не проходим путь, который уже прошли. Мы не проходим также того, что только еще предстоит пройти. Существование пути, который не был пройден или не должен быть пройден, выше понимания", – говорил Нагарарджуна, делая отсюда вывод о нереальности Д. (цит. по кн.: С. Радхакришнан, Индийская философия, т. 1, М., 1956, с. 555). Особенно подробно и отчетливо сформулировал мысль о противоречивости Д. древнегреч. философ Зенон в апориях "Дихотомия", "Ахиллес" и "Черепаха", "Стрела" и "Стадий". На протяжении почти двух с половиной тысячелетий после Зенона противоречия Д., вскрываемые этими апориями, многократно анализировались и дополнялись философами разных направлений. В особенно отчетливой форме противоречивую сущность Д. выражает апория "Стрела". С помощью этой апории Зенон пытался доказать невозможность Д. на том основании, что летящая стрела находится в каждый момент только в том месте, где она находится, и поэтому неподвижна, т.к. Д. не может представлять собой сумму состояний покоя. Решение проблемы, выдвинутой Зеноном, состоит не в отрицании Д., а в признании его противоречивости. Подчеркивая эту мысль, Гегель писал: "Место есть всецело всеобщее "здесь". Нечто занимает свое место, оно изменяет последнее; это место становится, следовательно, другим местом, но это нечто как до, так и после этого, занимает свое место и из него выходит. Эту диалектику, которую место имеет в самом себе, выразил Зенон, доказывая отсутствие движения. Двигаться именно означало бы менять свое место, но стрела не оставляет своего места" (Соч., т. 2, М.–Л., 1934, с. 58). Противоречивость механич. Д. проявляется в том, что тело, перемещаясь в пространстве, изменяет свое положение в пространстве и во времени и одновременно сохраняет свое нахождение в пространстве и во времени. Ошибка философов, пытавшихся опровергнуть противоречивый характер Д., состояла также в том, что они абсолютизировали лишь одну сторону Д. – его прерывность (дискретность) – и игнорировали неразрывно связанную с ней противоположную сторону – непрерывность, пытаясь свести Д. к сумме состояний покоя. Но уже механическое Д. не только прерывно, но оно и непрерывно, т.к. в противном случае был бы невозможен переход движущегося тела из одной точки в другую (см. Прерывность и непрерывность).

Отд. точки пространства не только отделены друг от друга (дискретность), но и связаны между собой (непрерывность). В самом общем случае непрерывность Д. совпадает с его абсолютностью, а прерывность – с относительностью в вышеуказанном смысле. Каждая из двух противоположностей – прерывность и непрерывность – предполагает другую и существует лишь в единстве с ней. "Надлежит согласиться с древними диалектиками, – писал Гегель, – что противоречия, которые они нашли в движении, действительно существуют; но из этого не следует, что движения нет, а наоборот, что движение есть само существующее противоречие" (Соч., т. 5, 1937, с. 521). Д., т.о., "есть противоречие, есть единство противоречий" (Ленин В. И., Философские тетради, 1947, с. 241). Сказанное относительно механич. Д. относится и ко всем др. формам Д. "Если уже простое механическое перемещение содержит в себе противоречие, то тем более содержат его высшие формы движения..." (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1957, с. 114). Противоречивое единство устойчивости и изменчивости проявляется в том, что всякий объект, обладая определенной качеств. спецификой и тем самым устойчивостью, в то же время своим содержанием имеет процесс изменения. Напр., жизнь представляет собой непрерывно протекающий в живых организмах процесс разрушения и восстановления его составных частей, процесс ассимиляции и диссимиляции, выделения и усвоения веществ. Жизнь есть "существующее в самих вещах и процессах, беспрестанно само себя порождающее и разрешающее себя противоречие, и как только это противоречие прекращается, прекращается и жизнь, наступает смерть" (там же). Каждый организм, каждое "...живое существо в каждый данный момент является тем же и все-таки иным" (там же), т.е., сохраняя свою качественную определенность, любое живое существо подвержено одновременно внутреннему процессу изменения, количественным изменениям. Противоречие Д., выражающееся в наличии в нем противоречивого единства устойчивости и изменчивости, прямым образом связано с абсолютностью Д., ибо в силу всеобщего характера Д. любые сохраняющиеся состояния – тела, вещи, явления – имеют своим внутренним содержанием процессы, изменения. Д. материи происходит в пространстве и времени. Пространство и время являются формами существования движущейся материи. Свойства Д. должны находить свое выражение в специфике пространства и времени. Одно из выражений этой зависимости пространства и времени от Д. материи открыто теорией относительности. Спец. теория относительности (см. Относительности теория) установила зависимость проявлений свойств пространства и времени от скорости Д. систем отсчета. Так, расстояние между событиями в этом случае представляет собой относит. величину: оно не одинаково в различных движущихся системах; с возрастанием скорости Д. это расстояние сокращается в движущейся системе по сравнению с неподвижной. Точно так же события, одновременные по отношению к одной из движущ. систем, разновременны по отношению к другой системе: с возрастанием скорости Д. промежуток времени между этими событиями увеличивается в движущейся системе по сравнению с системой, принятой за неподвижную. Т.о., пространственные и временные характеристики оказываются зависимыми от систем отсчета (точнее от инерциальных систем) и являются относит., а не абс. величинами.

В силу абсолютности и относительности движения пространство и время тоже абсолютны, как формы бытия материи, – в смысле их всеобщности и непреложности и относительны – в смысле того, что они определяются в своей природе, сущности и свойствах движущейся материей.

В свойствах пространства и времени находит также выражение противоречивый характер Д. в смысле не только единства прерывности и непрерывности, но и единства моментов постоянства и изменчивости. В свойствах пространства момент постоянства проявляется как выражение устойчивости определ. типа связей между сосуществующими явлениями, как их протяженность; изменчивость же находит свое выражение в изменении типа связей сосуществующих явлений, в ограниченности конкретного типа связей в любой конкретной протяженности вообще, в виде структурности пространства, отражающей рядоположенность явлений. В свойствах времени момент устойчивости существования вещей выражается в длительности; изменчивость же находит свое выражение в течении времени, в преходящности его моментов. Понятие Д. охватывает совокупность всех чувственно воспринимаемых форм Д. Поэтому Д. можно познать лишь путем изучения отд. его форм. См. Формы движения материи.

Лит.: Энгельс Ф., Анти-Дюринг, М., 1957; его же, Диалектика природы, М., 1955; его же, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, М., 1955; его же, [Письмо] К. Марксу 30 мая 1873 г., в кн.: Mapкс К. и Энгельс Ф., Избр. письма, [М.], 1953; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм. Соч., 4 изд., т. 14; его же, Философские тетради, там же, т. 38; Ньютон И., Математические начала натуральной философии, пер. с лат., в кн.: Крылов А. Н., Сб. трудов, т. 7, М.–Л., 1936; Ломоносов М. В. (Письмо к Леонарду Эйлеру 5 июля 1748 г.), Полн. собр. соч., т. 2, М.–Л., 1951; Лагранж Ж., Аналитическая механика, пер. с франц., т. 1–2, 2 изд., М.–Л., 1950; Ляпунов А. М., Общая задача об устойчивости движения, М.–Л., 1950; Основатели кинетической теории материи. Сб. статей под ред. К. А. Тимирязева, М.–Л., 1937; Умов Η. Α., Избр. соч., M.–Л., 1950; Второе начало термодинамики. Сб. работ под ред. и с предисл. К. А. Тимирязева, М.–Л., 1937; Столетов А. Г., Избр. соч., М.–Л., 1950; Ланжевен П., Избр. произв., пер. с франц., М., 1949; Лебедев П. Н., Избр. соч., М., 1949; Πланк М., Термодинамика, пер. с нем., М.–Л., 1925; его же, Теоретическая физика, пер. с нем., т. 4, М., 1933; его же, Принцип сохранения энергии, пер. с нем., М.–Л., 1938; Больцман Л., Очерк методологии физики. Сб. статей, пер. с нем., М., 1929; Максвелл К., Речи и статьи, пер. с нем., М.–Л. 1940; Гиббс Дж. В., Основные принципы статистической механики.., пер. с англ., М.–Л., 1946; Лоренц Г, Α., Теория электромагнитного поля, пер. с нем., М.–Л., 1933; его же, Теория электронов и ее применение к явлениям света и теплового излучения, пер. с англ., М.–Л., 1934; Эйнштейн А., Смолуховский Μ., Брауновское движение. Сб. статей, пер. с нем., М.–Л., 1936; Принцип относительности. Сб. работ классиков релятивизма, М.–Л., 1935; Фок В. Α., Система Коперника и система Птоломея в свете общей теории относительности, в кн.: Николай Коперник. Сб. статей, М.–Л., 1947; Блохинцев Д. И., Основы квантовой механики, 2 изд., М.–Л., 1949; Шпольский Э. В., Атомная физика, т. 1, 4 изд., М.–Л., 1951; т. 2, 3 изд., М.–Л., 1951; Иваненко Д. Д. и Соколов Α. Α., Классическая теория поля (новые проблемы), 2 изд., М.–Л., 1951; Штофф В. Α., К вопросу о специфике химической формы движения материи, "Вестн. ЛГУ", 1956, No 11, сер. эконом., филос. и права, вып. 2; Кедров Б. М., О классификации наук, в сб.: Философские вопросы современной физики, М., 1958; Свидерский В. И., Противоречивость движения и ее проявления, "Уч. зап. ЛГУ", 1958, No 248, вып. 13; его же, Пространство и время, М., 1958; Гейзенберг В., Философские проблемы атомной физики, пер. с нем., М., 1953; Фридман В. Г., Возможно ли движение? Страница из истории борьбы материализма с идеализмом, Л., 1927; Друянов Л. Α., "Энергетизм" – разновидность "физического" идеализма, "Физика в школе", М., 1954, No 6; его же, О формах движения материи, там же, 1956, No 3; Овчинников Η. Φ., Понятие массы и энергии в их историческом развитии и философском значении, М., 1957; Радхакришнан С., Индийская философия, пер. с англ. т. 1–2, М., 1956–57; История философии, т. 1–2, М., 1957; Гегель Г. В. Ф., Собр. соч., т. 2, М.–Л., 1934, т. 5, М., 1937, т. 8, М.–Л., 1935; Гольбах П., Система природы, пер. с франц., М., 1940; Декарт Р., Избр. произв., пер. с франц. и лат., М., 1950; Мелюхин С. Т., Проблема конечного и бесконечного, М., 1958; Руткевич M. H., К вопросу о классификации форм движения материи, "Научн. доклады высшей школы. Филос. науки", М., 1958, No 1; Основы марксистской философии, Μ., 1958.

    ДВИЖЕНИЕ — понятие философского дискурса, направленное на описание и объяснение онтологических характеристик природы и предполагающее определенную концептуальную схему или научно-исследовательную программу, в которых по-разному интерпретируется связь движения с пространством, временем, материей. В развитии концепций движения можно выделить два крупных этапа, первый из которых связан с натурфилософией, где движение трактуется как разновидность изменений и процессов, а второй — с формированием различных исследовательских программ внутри механики, где движение понимается как смена состояний тела относительно других тел или же относительно какой-то системы координат, как изменение положения во времени и в пространстве. Эти различные исследовательские программы — Р. Декарта, X. Гюйгенса, И. Ньютона, Г. Лейбница — основывались на различной трактовке движения и его связи с пространством, временем и материей.

    В античной философии наметились две линии в трактовке движения: Гераклит подчеркивал, чтовсе находится в состоянии движения, а покой является видимостью, Парменид учил о вечносущем, неподвижном бытии, противопоставляя его изменению и становлению материи, Зенон Элейский оспаривал реальность движения. Апории движения, выявленные им, приводили к отрицанию движения: “Движущееся тело не движется ни в том месте, где оно есть, ни в том месте, где его нет” {Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. M., 1979, с. 382, IX 72). Киники апеллировали к чувственной очевидности движения (Diog. L., VI, 39, Sext. Emp. Pyrr. hyp. Ill, 66). Демокрит видел в движении свойство атомов, которые движутся прямолинейно. Платон проводил различие между качественным изменением (αλλοιωσις) и движением относительно определенного места (περιφορά): “Я утверждаю, что видов движения два: изменение и перемещение” (Платон. Теэтет 181.—Он же. Соч., т. 2. M., 1970, с. 277). В “Тимее” (43Ь) вычленяются шесть видов движения: вперед, назад, направо, налево, вверх и вниз, которые присущи живым существам. Космос же вращается в одном и том же месте, ему присуще круговое движение, не предполагающее ни перемещения, ни изменения, поскольку он вечен и находится в состоянии покоя. К этим видам движения в “Законах” (894) добавляются еще три, среди которых главным оказывается самодвижение, которое “движет и само себя, и другие предметы” и которое “неизмеримо выше других” (Платон. Законы 894—895.—Там же, т. 3(2). M., 1972, с. 388). Именно душа является сущностью, способной к самодвижению: “Она — причина изменения и всяческого движения всех вещей” (там же, с. 391). И в этом исток ее бессмертия (“Федр” 245 с-е). Самодвижущаяся мировая душа является принципом движения космоса. Аристотель отождествляет движение (κινησις) с изменением и насчитывает четыре (“О душе”, I 3, 406 а12) или шесть видов (“Категории”, 15): возникновение, уничтожение, увеличение, уменьшение, превращение и перемещение. Движение есть актуализация потенциальной возможности, переход из возможного в действительное (“Физика” III, 1 201 b 4) и из актуального в возможное, который совершается не мгновенно, а во времени, которое вторично по отношению к движению, являясь его мерой. Поэтому возникновение и уничтожение происходят мгновенно, будучи видами процесса (mutatio). Движение в собственном смысле рассматривается в соответствии с категорией качества (качественное изменение — αλλοιοσις), с категорией количества (увеличение и уменьшение (auxesis kai phtisis), с категорией места (перемещение — phora). Фундаментальный принцип “Физики” Аристотеля: “Все движущееся необходимо приводится в движение чем-нибудь” (Аристотель. Физика, 242 а), при этом движитель неподвижен, неделим и вечен. Любым телам присуще движение (“О небе”, I 1, 274 b4). Существуют прямолинейное, круговое и смешанное движения (там же, 1,1, 268 Ы7) Наиболее совершенным является круговое движение, которое присуще эфиру и звездному небу. Аристотель. проводил различие между небесными и земными движениями, если первые являются круговыми, то земные—прямолинейными. Стоики, превратив материю в косное начало, связывали движение с разумом, который придает материи форму (Сенека. Письма к Луцилию, 65, 2). Для неоплатоников “все сущее или неподвижно, или движимо. И если движимо, то или самим собою, или другим” (Лрокл. Первоосновы теологии 1, 14). Тело движимо другим, душа есть самодвижная сущность, а ум — неподвижно движущее (там же, 1, 20).

    В средние века движение было понято как актуализация возможного, осуществляемое в акте творения Богом, и описание видов движения было распространено на категории субстанции, количества, качества и места. В соответствии с этим среди видов движения выделялись возникновение и уничтожение субстанции (generatio и corruptio), увеличение и уменьшение количества (материи в живых существах — augmentatio и diminuitio, объема—сгущение и разрежение: condensatio и rarefactio), изменение качества (alteratio), в том числе увеличение и уменьшение интенсивности (intensio и remissio), изменение места (motus localis), илиместное движение. Время трактуется как мера движения и связывается с последовательностью, характерной для движения. Связывая движение с переходом потенции в акт, Фома Аквинский дифференцирует виды движения на движения по качеству, росту и убыли, по месту, движение аффективное, чувственное, интеллектуальное, или рациональное, воли и души (Summa Theol. l, 81, le, Contra gent. Ill 23). В христианской теологии акцент делается на духовно-душевные движения, прежде всего на преображение человека благодаря вере в Воскресение Христа. Креационизм существенно трансформирует аристотелевские идеи о превращении потенции в акт и о форме как перводвигателе материи, которые отныне не только ориентированы сотериологически, но и, будучи поняты как творение из ничто, связаны с созиданием нового и преобразованием души. Дунс Скот и Альберт Великий рассматривали движение как текущую форму (forma fluente), отличая ее от течения формы (fluxus formae) и подчеркивая, что в движении форма стремится к совершенству. Это означало, что движение и его результат идентичны. Для средневековой схоластики решающим принципом анализа движения было положение: все, чтодвижется, движется посредством чего-то. Иными словами, движение обусловлено неким движителем (motor proximus), который передает свою способность другому телу, находясь с ним в непосредственном контакте. Обсуждение свободного падения тел привело к осознанию того, что существует движение, которое содержит движущую силу внутри себя, а движитель вносит ее в движимое тело. Так возникло понятие импетуса. В схоластике 14 в. (Ж. Буридан, Альберт Саксонский) выделили местное движение из всех видов движения, противопоставив его изменению качества или количества, поскольку в местном движении нельзя говорить о совпадении результата движения и самого движения. Импетус трактуется как причина ускорения тела, которая внедрена в движущееся тело движителем вместе с самим движением, оказывая сопротивление движителю, поскольку тело стремится к покою и к противоположно направленному движению или испытывает сопротивление среды. В Оксфордской школе “калькуляторов” (Т. Брадвардин, Р. Киллингтон, Р. Суиссет и др.) скорость рассматривалась как интенсивность движения в рамках теории качеств. Свойства равномерного (униформного в терминологии Брадвардина) и равноускоренного (униформно-дифформного) движения рассматривались в контексте учения об усилении и ослаблении интенсивности качеств (причем широта тождественна интенсивности качества, а градус—ее мера). В Парижской школе (Николай Орем и др.) был предложен геометрический метод описания изменений интенсивности качества: равномерному движению соответствовала постоянная интенсивность, его геометрической конфигурацией является четырехугольник, а равноускоренного движения—треугольник. Учение об импетусе как вложенной, запечатленной силе (vis impressa), помещенной в движущееся тело, разделялось многими философами и учеными эпохи Возрождения (напр., Тарталья, Р. Бенедетти, молодым Галилеем В сочинении “О движении”).

    В новой физике движение стало предметом механики, таких ее разделов, как кинематика и динамика. Освобождение от исходных посылок физики импетуса позволило Галилею установить универсальность законов движения, что разрушало аристотелевскую иерархию видов движения и делало движение не абсолютным, а относительным к произвольно выбранной системе координат. Принцип относительности Галилея означал, что законы физики инвариантны относительно систем отсчета, движущихся равномерно и прямолинейно {Галилей Г. Избр. произв., т. 1. М-, 1964, с. 286). Р. Декарт, отождествив природу с протяженной субстанцией, иди материей, приписал ей такие характеристики, как величина, 41игура, движение. Движение он отождествил с пространственным перемещением, подчеркнув, что “философы, предполагая некоторые иные движения, отличные от этого, затемнили его истинную природу” {Декарт Р. Избр. произв. М., 1950, с. 458, 199). Движение сугубо относительно, поскольку оно “есть не что иное, как действие, посредством которого данное тело переходит с одного места на другое... Оно есть перемещение одной части материи, или одного тела, из соседства тех тел, которые непосредственно его касались и которые мы рассматриваем как находящиеся в покое, в соседство других тел” (там же, с. 197). По сути дела Декарт формулирует закон самосохранения движения, который позднее стал называться законом инерции: “Тело, раз начав двигаться, продолжает это движение и никогда само собою не останавливается” (там же, с. 486), подводя под него онтогеологическое основание — Бога. “Бог не подвержен изменению и постоянно действует одинаковым образом” (там же, с. 197).

    Принципиальное отличие новой физики от физики Аристотеля заключается, во-первых, в том, что движение перестало быть средством осуществления некоей цели, а было понято как цель сама по себе, во-вторых, наиболее совершенным и простым оказывается отныне не круговое, а прямолинейное движение (см. там же, с. 203), что имело, в-третьих, в качестве своего следствия утверждение беспредельности и бесконечности Вселенной, не имеющей единого центра. Формулируя законы движения — инерции, сохранения количества движения и соударяющихся тел, Декарт исходил из эквивалентности движения и покоя. Покой также становится относительным: “Движение и покой —лишь два различных модуса” движущегося тела (там же, с. 478). Декартовы законы удара не только оказались противоречащими опыту, как показал позднее Гюйгенс, но и основывались на онтологической трактовке покоя как антидвижения и на введении понятия количества покоя, которое в противовес количеству движения характеризует силу сопротивления покоящегося тела (Каире. А. Очерки истории философской мысли. М., 1985, с. 219). Важной характеристикой движения, по Декарту, было стремление (склонность) тела двигаться в определенном направлении (conatus), которое отличается от самого движения. Существуют разные трактовки этого понятия Декарта, в том числе и как импульса силы, столь важного для его объяснения движения корпускул света. Относительность движения и покоя—принцип, который отстаивается не только Декартом, но и Гюйгенсом в противовес И. Ньютону, который проводил различие между абсолютным и относительным движениями и связывал истинное движение с движением в абсолютном пространстве, являющимся системой координат (Ньютон И. Математические начала натуральной философии. М.—Л., 1936, с. 34, 39). Движение по инерции предполагает инерционную систему отсчета, которой для Ньютона было абсолютное пространство. Декарт и Гюйгенс отстаивали мысль о равноправности инерционных систем отсчета и рассматривали всякое движение как относительное. Введение Ньютоном понятия абсолютного пространства и соответственно истинного, абсолютного движения обусловлено не только теологическими предпосылками, поскольку для него пустое пространство—чувствилище Бога, не только его алхимическими исканиями, но и реальной, субстанциалистской трактовкой физической силы, прежде всего силы тяготения. Вокруг трактовки Ньютоном движения и его предпосылок развернулась острая дискуссия, в частности между ньютонианцем С. Кларком и Г. Лейбницем, между Гюйгенсом и Ньютоном. Лейбниц также отстаивает относительность движения и не допускает абсолютного пространства. Тела, или монады, состоят, согласно Лейбницу, из активной силы, называемой им энтелехией, и из пассивной силы, характеризующей непроницаемость и косность (инерцию). Философия имеет дело с активной силой, механика и физика—с явлениями, с производными от активной силы и со страдательностью материи (пассивной силой, илимассой). Движение рассматривается в физике двумя способами — в кинематике на уровне явления и в динамике, где выясняются причины движения. Лейбниц выступает с критикой закона сохранения количества движения, сформулированного Декартом, и выдвигает понятие количества силы.

    И. Кант в “Метафизических началах естествознания” делает попытку резюмировать физические учения о движении, развитые в 17 в. Движение не является для него категорией, а лишь эмпирическим понятием естествознания. Исходя из того, что “движение веши есть перемена ее внешних отношений к данному пространству” (Кант И. Соч., т. б. М., 1964, с. 71), он признает только относительное пространство, отвергая допущение Ньютоном абсолютного пространства и абсолютного движения. Кант гораздо ближе к Лейбницу, чем к Ньютону, даже в интерпретации силы тяготения, наделяя материю активной силой притяжения и отталкивания и кладя в основание механических движущих сил динамические движущие силы. В соответствии с четырьмя группами категорий рассудка — количества, качества, отношения и модальности — он выделяет форономию, где движение предстает как чистая величина, динамику, где движение связывается с производящей силой, механику, где материя рассматривается в процессе ее движения, и феноменологию, где движение и покой интерпретируются в связи с познавательными способностями человека. Движение он определяет как изначальное свойство материи, которое, будучи представлено с помощью чувств, дано лишь как явление, в этом основная посылка его критицизма, для которого естествознание рассматривает природу лишь как явление. Если для философов и ученых 17 в. материя и движение—два начала, которые позволяют построить естественно-научное знание природы—от механики до космологии, то, начиная с Канта, утверждается линия, которая превращает движение в неотъемлемое свойство материи и полагает, что вполне достаточно одной материи с ее свойством для того, чтобы построить все здание физики и натурфилософии. В этом существо трактовки движения во французской просветительской и материалистической мысли (Д. Дидро, Ж. Д'Аламбер, П. Гольбах).

    В немецкой натурфилософии 19 в. движение трактуется расширительно и отождествляется не с перемещением в пространстве и времени, а с изменениями и с процессами. Гегель, подчеркивая единство материи и движения, определяет движение как “исчезновение и новое самопорождение пространства и времени” {Гегель. Энциклопедия философских наук, 261, т. 2. M., 1975, с. 60). Для Гельмгольца движение — это совокупность изменений в эмпирическом мире, а все его силы — силы движения (Heimholt•!. H. Vorträge und Reden, Bd. l. B., 1884, S. 379). Для А. Шопенгауэра движение—проявление воли. К. Бюхнер отождествил движение с силами материи. Ф. Энгельс в “Диалектике природы” утверждает связь материи и движения, подчеркнув противоречивость движения как единства устойчивости и изменчивости, его относительность и многообразие его форм—движение в неорганической и органической природе, в обществе. Высшие формы движения не сводимы к низшим, включая их в преобразованном виде в соответствии со структурой и законами функционирования и развития более сложной системы. Классификация форм движения предполагала изучение различных видов движений, изменений и процессов. В кон. 19 в. утверждается феноменалистская трактовка движения, согласно которой движение является чувственно воспринимаемым фактом, обусловленным последовательностью восприятия отдельных мест и состояний (И. Ремке, В. Шуппе, программа описательной физики Г. Герца, У. Клиффорда). Согласно Г. Файхингеру, понятие движения — фикция, с помощью которой мы пытаемся привести в систему представления об объективных изменениях, сводящихся к изменениям чувственно данного {Whinger H. Die Philosophie Als Ob. B., 1911, S. 107). Для Г. Когена понятие движения охватывает и объединяет все проблемы математического естествознания, которое можно назвать наукой о движении. В отличие от Канта он трактует движение как категорию, в корреляции с которой можно понять устойчивость субстанции (Cohen H. Logik der reinen Erkenntnis. B., 1902, S. 192, 200). В соответствии с вводимым им принципом генетического конструирования (Ursprung) он полагает, что движение должно стать созиданием (Erzeugung) реальностей и что движение включает в себя такие изменения, как превращения и самопревращения субстанции (Ibid., S. 203, 211). Развитие специальной и общей теории относительности А. Эйнштейном привело к утверждению относительности движения, идей инвариантности физических законов во всех системах отсчета и эквивалентности материи и энергии. Материя стала мыслиться как активный процесс, а не как инертное, косное вещество. В физике 20 в. утвердилась идея связи пространства-времени с материей и движением, а вместе с квантовой механикой — идея квантования энергии. Новые открытия и теории в физике требовали философского осмысления. В концепции “эмерджентной эволюции” (С. Александер, К. Л. Морган) проводилась мысль о различных уровнях существования, которые определяются характером движения, отождествляемого с изменением, и степенью идеальности движущих сил. А. Н. Уайтхед, определяя природу как то, что наблюдаемо, рассматривает ее как совокупность процессов, событий становления, а не как материю в пространстве-времени, и предлагает иное философское истолкование принципа относительности Эйнштейна, исходя из однородности пространства и не допуская в качестве исходного понятие материи. В философских интерпретациях понятия движения в наши дни можно выявить две линии, одна из которых, отождествляя движение с перемещением в пространстве-времени, продолжает сохранять трактовку движения как неотъемлемого свойства.материи, а другая — все более отдаляется от отождествления его с перемещением в пространстве и времени и с неотъемлемым свойством материи, сосредотачиваясь на многообразии форм движений и возвращаясь к трактовке движения как превращения потенции в акт, как проявления динамически-живых сил и энергии природных процессов.

    Лит.: Свидерский В. И. Противоречивость движения и ее проявления. Л., 1959; Франк Ф. Философия науки. М., 1960; Гейзенберг В. Физика и философия. М., 1963; Овчинников Н. Ф. Принципы сохранения. М., 1966; Структура и формы материи. М„ 1 967; Буше М. Философия физики. М., 1975; Уайтхед А. Н. Избр. работы по философии. М., 1990.

    А. П. Огурцов

    ДВИЖЕНИЕ В АРАБО-МУСУЛЬМАНСКОЙ ФИЛОСОФИИ выражалось термином “харака”. Оно понималось в широком смысле—как изменение, а не только как физическое движение, состоящее в перемене места и именуемое также “накла” или “интикал” (перемещение). Что касается понимания физического движения, то в соответствии с двумя основными концепциями времени и пространства можно выделить атомистическую и континуалистскую теории движения. Противоположностью движения является “покой” (сукун) или “отсутствие движения” ('адам ал-харака); эти два понятия могут различаться, поэтому покой не обязательно дихотомичен движению.

    В каламе было высказано мнение о том, что движение и покой являются единственными действительными категориями акциденций, тогда как все прочие сводятся к ним. Поскольку мутакаллимы понимали под акциденциями и субстанциальные формы (жизнь, знание и т. д.), к движению и покою сводилось, т. о., все многообразие мира. Другие наряду с движением и покоем признавали и иные категории акциденций. Физическое движение определялось как акциденция, “возникающая” (хадис) в теле во второй атомарный момент времени в том случае, если оно занимает в нем место, отличное от места, занимаемого в первый момент времени; если два места совпадают, в теле возникает покой. Т. о., тело, рассматриваемое в один момент времени, не может быть охарактеризовано ни как движущееся, ни как покоящееся. Исходя из этого мутакаллимы объясняли, почему Земля покоится: она опирается на тело, которое уничтожается и сотворяется заново в каждый момент времени, а значит, не движется и не покоится и может служить основанием, само ни на что не опираясь. Основанием движения, возникающего в теле, некоторые мутазилиты считали соответствующий “смысл” (ма'нан) или бесконечную регрессию “смыслов”; другие мутазилиты, а также ашариты отказывались от такого обоснования. Для объяснения неравномерности движения двух камней, тяжелого и легкого, одновременно отпущенных со склона и свободно катящихся, мутазилиты ввели понятие невидимого “скачка” (тафра), периодически совершаемого более быстрым камнем. Аналогичными “скрытыми движениями” (харакат хафиййа) объяснялся неожиданный разрыв веревки под грузом без дополнительных внешних усилий. Многие мутакаллимы признавали, что человек производит сам в себе движение, тогда как движение неживых тел объяснялось как сотворенное Богом и метафорически сопрягаемое с такими телами как с действователями.

    Вместе с арабоязычным перипатетизмом в средневековую арабо-мусульманскую философию приходит общепринятая в дальнейшем аристотелевская классификация движения как количественного, качественного и движения относительно места. Движение от количества (камм) к количеству называется “ростом” (нумувв) или “разрежением” (тахалхул), если оно совершается в направлении увеличения, и “увяданием” (идмихлал) и “сгущением” (такасуф), если наоборот. Движение от качества (кайф) к качеству называется “превращением” (истихала), а от места к месту—“перемещением” (накла). Ас-Сухраварди определяет движение как такую фигуру (шакл), которую невозможно представить “фиксированной” (рабит). Поскольку тело само по себе не движется, причина движения может быть либо внешняя, и тогда движение называется “принудительным” (касриййа), либо внутренняя, а именно природа (табй'а), вызывающая однообразное движение, или душа, вызывающая единообразное движение согласно воле или многообразное согласно воле или без нее. Наиболее совершенным считается однообразное движение, напр., принудительное движение высших небесных сфер или, в исмаилизме, влекомое волей, направленной на снискание причин счастья в практическом и теоретическом поклонениях (см. Поклонение). Поскольку движение совершается вдоль пространственных измерений, которые континуальны, то и само движение понимается как континуальное. Движение всегда совершается “в направлении” (джиха) чего-то, иначе оно непредставимо. Благодаря “стремлению” к своему естественному месту, являющемуся для него “направлением”, природное тело приходит в движение, когда находится не в своем месте. Против этого положения перипатетиков выступил ас-Сухравардй, считавший движение возможным и без стремления.

    В суфизме сохраняется типология движения, введенная перипатетиками, хотя признание атомистической теории времени предполагает понимание физического движения скорее в духе мутакаллимов. В соответствии с общей логикой своей концепции Ибн 'Арабй переносит акцент в рассмотрении движения на отношение между вечностной и временной сторонами бытия и рассматривает “возникновение” (худус) как движение из несуществования к существованию, называя его “движением любви” и считая фундаментальным типом движения. Он признает собственное движение за человеком, животными и растениями, отрицая его за неживыми телами.

    А. В. Смирнов