Akademik

        последний этап развития антич. платонизма. Основателем Н. обычно считают Плотина (3в.) или его учителя Аммония. Н.. замыкает средний платонизм, вбирает в себя неопифагореизм и использует аристотелизм в качестве введения — гл. обр. логического — в учение Платона.

        Античный Н. тяготел к школьной организации и существовал прежде всего в виде ряда школ. Правда, школа Плотина в Риме представляла собой кружок слушателей, распавшийся ещё при жизни учителя. Уже у Плотина и его учеников Амелия и Порфирия были разработаны осн. понятия системы Н.: во главе иерархии бытия стоит сверхсущее единое-благо, постижимое только в сверхумном экстазе и выразимое только средствами отрицат. (апофатич.) теологии; далее в порядке нисхождения («истечения» —см. Эманация) из единого следовали бытие-ум (нус) с идеями в нём, душа (псюхе), обращённая к уму и к чувств. космосу, вечному в своём временном бытии. Однако в школе Плотина ещё отсутствовали чёткие основы интерпретации платоновских диалогов. Амелий, напр., проводил тройное деление ума и учил о трёх умах и трёх демиургах, полагая, что это и есть «три царя» 2-го «Письма» Платона, тогда как Плотин считал, что под «тремя царями» следует понимать единое, ум и душу. В то же время Порфирий, в отличие от Плотина и Амелия, считал, что демиург для Платона — это не ум, а душа.

        Учеником Порфирия был Ямвлих, основатель сирийской школы Н., к которой принадлежали Сопатр Апамейский, преемник Ямвлиха в руководстве школой, и Дексипп, автор комментария к «Категориям» Аристотеля. Ямвлих впервые ввёл в Н. теургию. Проведённая им реформа комментария оказала решающее влияние на всю последующую традицию Н., в связи с чем говорят о доямвлиховском и послеямвлиховском типах Н. Феодор Азинскнй (ум. ок. 360), ученик Порфирия и Ямвлиха, не принял ямвлиховских методов толкования Платона; так, «небо» платоновского «Федра» (247 А—В) он толковал как первое (у большинства же неоплатоников «небо» — это сфера ума-нуса), за которым следует «единое» — область ума.

        Пергамская школа Н. (4в.), основанная учеником Ямвлиха Эдесием, продолжала линию сирийской школы, уделяя преимуществ. внимание мифологии и теургии. К пергамской школе принадлежал император Юлиан. В соч. Саллюстия «О богах и о мире» дан общий очерк учения И. и систематизирована традиц. языч. мифология. В соч. Евнапия «Жизнеописания философов и софистов» содержатся важные сведения о Плотине, Порфирий, Ямвлихе и круге имп. Юлиана.

        Платоновская Академия, видимо, не испытывала особого влияния Н. вплоть до Плутарха Афинского (ум. 432), хотя ещё ритор Лонгин, преподававший в Афинах в 3 в. и поддерживавший дружеские отношения с Порфирием, сделал список соч. Плотина. Плутарх — первый диадох Академии, введший в неё Н., — находился, вероятно, под влиянием последователей Ямвлиха — Приска, ученика Эдесия, и Ямвлиха 2-го, внука Сопатра Апамейского. Плутарх написал комментарии к ряду диалогов Платона, а также к аристотелевскому трактату «О душе». Его преемником был Сириан, крый окончательно определил круг авторитетных для Н. текстов (помимо Платона и пифагорейцев — также Гомер, орфич. лит-pa и халдейские оракулы) и утвердил за аристотелевской философией статус введения к философии Платона. Комментируя Аристотеля, Сириан но пытался сгладить различие между ним и Платоном и опровергал аристотелевскую критику платонизма в 13—14-й кн. «Метафизики». В 437 главой Академии стал ученик Плутарха и Сириана Прокл, который подвёл итог развитию платонизма в рамках языч. политеизма и дал детально разработанную сводку осн. понятий и методов Н. После смерти Прокла во главе афинской школы стояли Марин, затем Исидор, ставивший озарение выше теоретич. исследования, далее Гегий, Зенодот и, наконец, Дамаский. Разделяя в целом учение афинской школы, александрийская школа Н. (5 —нач. 7 вв.) стремилась в дидактич. целях согласовывать учение Аристотеля и Платона; помимо платоновских и аристотелевских соч., на начальных этапах обучения привлекались «Введение» Порфирия и «Руководство» Эпиктета. Многие александрийцы учились у афинских философов: у Плутарха —Гиерокл, автор комм.к «Золотым стихам» пифагорейцев, к «Федону» Платона, трактата «О промысле», у Сириана — Гер-мий, автор комм.к «Федру» Платона, у Прокла — сын Гермия Аммоний, автор трактата «О роке» и ряда комм. к Аристотелю. Учеником Аммония и Дамаския был Симпликий, автор комментариев к Аристотелю и к «Руководству» Эпиктета. Из комментариев к Платону и Аристотелю Олимпиодора (между 495—505 — после 565), ученика Аммония, видно, что ещё в 40—60-х гг. 5 в. в александрийской школе развивались методы афинского Н. Однако осн. предметом изучения всё более становился Аристотель; комментаторами его были ученик Аммония Иоанн Филопон, выступивший после принятия христианства с критикой Прокла, ученики Олим-пиодора Элий и Давид (комментировали также Порфирия), Стефан Византийский — последний представитель александрийской школы (преподавал в Константинополе в 1й пол. 7 в. при имп. Ираклии).

        Из отд. философов, не принадлежавших к перечисленным осн. школам Н., следует упомянуть Александра из Никополя (3в.), александрийцев Гипатию и Синесия, Калкидия (лат. пер. «Тимея» и комм.к нему), Макробия (комм.ко «Сну Сципиона» Цицерона, ок. 400) и Фавония Евлогия (кон. 4 — нач. 5 вв.).

        Н. оказал мощное воздействие па развитие ср.-век. философии и теологии. В вост. патристике уже Евсевий Кесарийский привлекает Плотина для решения догма-тич. вопросов. Усвоение ? переработка Н. во многом определяют характер богословия Афанасия Александрийского и представителей т. н. каппадокийского кружка — Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского. Опыт каппадокийцев воспринял Псевдо-Дионисий Ареопагит, визант. комментаторами крого в 6—7 вв. явились Иоанн Скифопольский и Максим Исповедник. В 11 в. Михаил Пселл, изучавший Плотина, Порфирия и Прокла, возобновил преподавание Н. в Константинополе.

        В зап. патристике Н. в его плотиновском варианте черен посредство Порфирия был воспринят Марием Вик-торином и благодаря ему — Августином. Образец христиански истолкованной неоплатоннч. философии дал Боэций. Традиция христ. Н. на лат. Западе складывалась прежде всего под влиянием Августина и Боэция, а также Калкидия и Макробия (определивших, в частности, Н. шартрской школы 12 в.), а начиная с 9 в. — Иоанна Скота Эриугены, переведшего на лат. яз. соч. Псевдо-Дионисия Ареопагита и давшего умозрит. очерк неоплатонич. системы в трактате «Разделение природы». Непосредств. влиянием Эриугены обусловлены неоплатонич. элементы Амальрика Бенского (ум. ок. 1207) и его последователей (амальрикан), осуждённых церковью. С традицией августинианства и идеями Псевдо-Дионисия Ареопагита связана неоплатонич. струя в мистике сен-викторской школы.

        Среди араб. философов Н. получил известность прежде нсего благодаря переложению ряда текстов «Эннеад» Плотина («Теология Аристотеля» идр.) и «Начал теологии» Прокла («Книга о причинах»), переводу (кон. 9 в.) трактата Прокла «О вечности мира» Исхаком ибн Хунайном (ум. 910). Влияние Н. на араб. мыслителей сочеталось с непосредств. влиянием Платона (особенно у аль-Рази и альФараби) и представителей среднего платонизма (Плутарх, Псевдо-Плутарх, Гален). В целом вся арабо-мусульм. философия ориентировалась по преимуществу на Аристотеля в истолковании его афинской и александрийской школами Н. (среди комментаторов наиболее популярными были Симиликий и Иоанн Филопон); в частности, в духе александрийского Н. утверждалось внутр. единство учений Платона и Аристотеля (трактат альФараби «О согласии двух философов: божественного Платона и Аристотеля»). Этим смешением разнородных традиций объясняется, напр., истолкование неоплатонич. единого в духи аристотелевского учения об уме (нусе) как первичного бытия, которое мыслит само себя (аль-Фараби, Ибн Сина). Неоплатонич. интерпретацию ислама стремился дать Ибн Сина, под влиянием которого находился Сухраварди, разработавший учение о сверхумном свете (ишрак). Переосмысление неоплатонич. представлений в духе ортодоксального ислама осуществил аль-Газали, соединив их с суфийским учением о единении с божеством в сверхумном экстазе (см. Суфизм).

        В ср.-век. евр. философии Н. впервые обнаруживается у Исаака бен Соломона Израэли (ок. 850—950), который под влиянием аль-Кинди и «Теологии Аристотеля» стремился дополнить библейский креационизм учением об эманации и восхождении души в сверхчувств. мир. Нсоплатонич. иерархия универсума воспроизводилась у Ибн Гебироля («Источник жизни», лат. пер., популярный на Западе) и у Абрахама бар Хийя (ум. ок. 1130; учение о «пяти световых мирах» в соч. «Размышления о душе»). В области этики идеи Н. проводил Бахья ибн Пакуда (род. ок. 1080), крому приписывали компиляцию неоплатоннч. толка «О душе» (на араб. яз.). Близок Н. комментатор Библии Ибн Эзра (1092— 1167). Несомненное влияние Н. прослеживается в построениях каббалы.

        Предпринятые в кон. 12 в. переводы на лат. яз. ряда араб. текстов (в том числе «Теологии Аристотеля» и «Книги о причинах»), а также пер. Прокла, выполненные между 1268—81 Вильемом Мербеке, архиепископом Коринфским и другом Фомы Аквинского, дали новый импульс распространению Н. на Западе. Под влиянием этих переводов, идей Августина и Псевдо-Дионисия Ареопагита неоплатонич. концепции преломляются в нем. мистике 13—14 вв. (францисканец Ульрих Страсбургский и доминиканцы Дитрих Фрайбергский, Мейстер Экхарт и его ученики Г. Сузо и И. Таулер). В русле этой же традиции Н. усваивается и развивается Николаем Кузанским.

        Усвоению Н. в среде гуманистов (см. Гуманизм) во многом способствовал Плифон, возглавлявший платоновскую школу в Мистре; под его влиянием Кози-мо Медичи основал платоновскую Академию во Флоренции. Во 2-й пол. 15 в. в связи с активной переводч. и издат. деятельностью гуманистов расширяется база источников для знакомства с антич. Н. Огромное влияние оказали пер. и комм. М. Фичино. Н. во всём многообразии его проявлений (у греков, арабов, евреев, латинян) был рассмотрен Пико делла Мирандолой. В 16 в. под сильным неоплатонич. воздействием складываются учения Ф. Патрицци и Дж. Бруно.

        Влияние флорентийского Н. испытал англ. комментатор Псевдо-Дионисия Ареопагита Дж. Колет (1467?— 1519), через посредство которого Н. был воспринят в 17 в. кембриджскими платониками. Неоплатонич. элементы прослеживаются у Спинозы и Лейбница. Под непо-средств. влиянием Плотина написан «Сирис» Беркли. Однако в целом традиция Н. к кон. 18 в. угасает. Интерес к Н. возобновляется в эпоху романтизма (англ. пер. Платона и неоплатоников Т. Тейлора, изучение и издание Плотина и Прокла Ф. Крейцером и В. Кузеном). Неоплатоников изучают Шеллинг и Гегель, высоко оценивший Н. в «Истории философии». В рус. идеалистич. философии 19 — нач. 20 вв. Н. оказал влияние на Вл. Соловьёва, П. А. Флоренского, С. Л. Франка. Значит. воздействием Н. отмечено учение Бергсона.

        Первый с.истематич. и полный обзор материалов по антич. Н. дал во 2-й пол. 19 в. Э. Целлер, следовавший в трактовке Н. историко-философской концепции Гегеля. Новый подход к изучению Н. как философии, основанной на школьной разработке и комментировании авторитетных текстов, был намечен в работах К. Прехтера (1910) и получил развитие в ряде конкретных исследований но истории школ Н. (Р. Э. Доде, Р. Бойтлер, В. Тайлер, А. Ж. Фестюжьер, Л. Г. Вестеринк и др.).

        Общие труды: The Cambridge history of later Greek and early medieval philosophy, ed. by A. H. Armstrong, Gamb., 1970; Wallis R. Т., Neoplatonism, L., 1972; Beierwaltes W., Platonismus und Idealismus, Fr./M., 1972; Dorrie H., Platonica Minora, Munch., 1976 (библ.); The significance of Neoplatonism, ed. R. B. Harris, Norfolk, 1976; Die Philosophie des Neuplatonismus, hrsg. v. C. Zintzen, Darmstadt, 1977; Westerink L. G., Texts and studies in Neoplatonism and Byzantine literature, Amst., 1980.

        Антич. Н.: Лосев А. Ф., История антич. эстетики. Поздний эллинизм, М., 1980; Тheiler W., Forschungen zum Neuplatonismus, В., 1966; Proclus. Theologie platonicienne, texte etabli et trad, par H. D. Saffrey et L. G. Westerink, livre l, P., 1968, p. XXXVI — LIV (афинская школа); Praec, liter К., Richtungen und Schulen im Neuplatonismus.— Kleine Schriften, Hildesheim, 1973, S. 165—216; Hadot I., Le Probleme du Nioplatonisme Alexandrin. Hierocles et Simplicius, P., 1973.

        Ср. -век. H.: Кlibanskу R., The continuity of the Platonic tradition during the middle ages, L., 1939; Platonismus in der Philosophie des Mittelalters, hrsg. v. W. Beierwaltes, Darmstadt, 1969. H. в патристике: Henry P., Plotin et Г Occident, Louvain, 1934; Courcelle P., Les lettres grecques en Occident. De Macrobe a Cassiodore, P., 1948; Ivanka E. v., Plato Christianus. Ubernahme und Umgestaltung des Platonismus durch die Vater, Einsiedeln, 1964. H. в араб. философии: Neoplatonici apud arabes, ed. B. Badawi, Le Caire, 1955; Walzer R., Greek into Arabic, Oxf., 1962; Badawi ?., La transmission de la Philosophie grecque au monde arabe, P., 1968. H. в евр. философии: Greive H., Studien zum judischen Neuplatonismus, B — N. Y., 1973. Зап.-европ. H. 11 — 14 вв.: Garin E., Studi sul platonismo medievale, Firen/.e, 1958; Mittelalterliche Mystik unter dem Einflu? des Neuplatonismus, hrsg. v. W. Schultz B. 1967.

        H. в эпоху Возрождения: Robb N. A., Neoplatonism of the Italian Renaissance, L., 1935; Miles L., John Colet and the Platonic tradition, La Salle, 1961; Kristeller P. O., Eight philosophers of the Italian Renaissance, Stanford, 1964.

        Обзор лит.: Courcelle P., Travaux neoplatoniciens, в сб.: Association G. Bude... Actes du... congres, P., 1954, p. 227—54. Конгрессы, конференции, симпозиумы по Н.: Les sources de Plotin, Geneve, 1960 (Entretiens sur l'antiquite classique, t. 5); Porphyre, Geneve, 1965 (там же, т. 12); De Jambliche a Proclus, Geneve, 1975 (там же, t. 21); Le Neoplatonisme, P., 1971 (Colloques Internationaux...); Etudes NeOplatonicienn.es. Conference..., Neuchatel, 1973; Atti del convegno Internationale sul tema: Plotino e il Ncoplatonismo in Oriente e in Occidente, Roma, 1974;

        см. также лит. к статьям Средний платонизм. Плотин, Прокл, Кембриджские платоники.

        Ю. А. Шичалин.

идеалистическое направление антич. философии 3–6 вв., ставившее своей целью строгую систематизацию разбросанных и разноречивых элементов философии Платона с добавлением учений Аристотеля (в тех случаях, когда они не противоречили Платону, но развивали его дальше) и с привлечением методов эллинистич. имманентизма (т.е. учения о сохранении внутр. покоя личности и защите ее от катастроф и потрясений, происходивших в связи с огромным ростом военно-монархич. организации Рим. империи). Осн. содержание Н. сводится к разработке диалектики платоновской триады – "единое", "ум", "душа" – с доведением ее до степени космологии. Первая онтологич. субстанция (ипостась) этой триады для заполнения разрыва между непознаваемым "единым" и познаваемым "умом" дополнялась возникшим из переработки старого пифагореизма, учением о числах, к-рые трактовались как первое докачественное расчленение "единого". Вторая – "ум", представленная у Платона лишь в виде отд. намеков, разрабатывалась неоплатониками на основе учения Аристотеля о чистом космич. "уме" перводвигателе и об его самосозерцании, в силу к-рого он выступал одновременно и субъектом, и объектом ("мышлением мышления") и содержал в себе свою собств. "умственную" материю. Учение о "душе" на основе платоновского "Тимея" и тоже под влиянием как Аристотеля, так и древнего пифагорейства доводилось в Н. до учения о космич. сферах. Последнее излагалось с большими подробностями и давало картину действия "мировой души" по всему космосу. Т.о., Н. как идеалистич. филос. система сводится к учению об иерархич. строении бытия и к конструированию его ступеней, последовательно возникающих путем постепенного ослабления первой и высшей ступени в следующем нисходящем порядке: "единое", "ум", "душа", "космос", "материя". Для учения о внутрикосмич. телах Н. привлек теории Аристотеля о субстанции и качестве, об эйдосах (формах вещей) и энтелехиях (действенно развивающихся принципах вещей), а также о потенции и энергии. Эллинистич. имманентизм оказал влияние на Н. прежде всего в форме стоицизма с его учением о тождестве мирового первоначала (огня) с внутр. Я человека. Правда, стоич. эманации (истечения) казались неоплатоникам слишком грубыми и вместо них было выдвинуто учение Аристотеля о потенции и энергии, а эманации стали пониматься как излучения вечного небесного и занебесного первосвета единого. Тот же самый эллинистич. имманентизм создавал необходимость разного рода учений о спасении, искуплении и воскресении душ, что, однако, не дошло в Н. до христ. спиритуализма, а оставалось на стадии орфико-пифагорейского учения о переселении и перевоплощении душ (см. Орфики) и на стадии общеантич. теории круговорота вещества в природе, сочетаясь с весьма напряженным стремлением избавиться от материальных оков. Последнее обстоятельство чрезвычайно характерно для Н. как отражения предсмертного кризиса рабовладельч. формации. В это время те, кто, осознавая падение рабовладельч. системы с ее идеологией, не примыкали ни к какой из развивавшихся тогда форм монотеизма, искали выход в языч. платонизме, идеи к-рого переосмысливались в Н. так, что они уже мало чем отличались от богов и демонов древней мифологии. Отсюда другая черта Н. – наличие в нем диалектики мифологии.

Неоплатоники много внимания уделяли логич. дедукциям, определениям и классификациям, математич., астрономическим, натурфилософским и физич. построениям, а также филологич., историч. и комментаторским изысканиям. Эта особенность все больше развивалась по мере эволюции Н., достигнувсхоластич. систематики всего тогдашнего филос. и науч. знания. Мистика и утонченнейшая логика всегда шли в Н. рука об руку.

В целом Н. явился последней и весьма интенсивной попыткой сконцентрировать все достояние антич. философии для борьбы с неуклонно возраставшим монотеизмом. Но борьба эта кончилась для него поражением; для побеждавшего тогда феодализма антич. космологизм оказывался недостаточным и ему было необходимо учение о личном абсолюте, к-рое только и могло удовлетворить его потребности как системы обществ. иерархии.

Основателем Н. явился Плотин (ученик Аммония Саккаса), учение к-рого было продолжено его учениками Амелием и Порфирием. Эта рим. школа Н. отличалась спекулятивно-теоретич. характером и занималась по преимуществу конструированием осн. платоновской триады. Сирийская школа Н. (4 в.), основанная Ямвлихом, во-первых, в систематич. форме вводила диалектику в антич. мифологию, а во-вторых, еще большее внимание стала обращать на культовую сторону философии, изъясняя сущность и методы пророчества, чудотворения, ведовства, оракулов, мистерий, астрологии и внутр. экстатич. восхождения в сверхчувств. мир. К этой же школе относились Феодор Азинский, Сопатр, Дексипп. К пергамской школе Н. (4 в.), основанной Эдесием Каппадокийским, принадлежали имп. Юлиан и Саллюстий, а также др. представители, произведения к-рых до нас не дошли. От сирийской школы Н. пергамская отличалась только географически, потому что по существу деятели этой школы придерживались философии Ямвлиха. В дальнейшем, в связи с крахом попытки реставрации язычества, предпринятой Юлианом, начинают выясняться весьма ограниченные возможности филос. развития Н., к-рый в дальнейшем все более занимается комментированием Платона и Аристотеля. Афинская школа Н. (5–6 вв.) была основана Плутархом Афинским, продолжена Сирианом Александрийским и завершена Проклом. Крупными представителями этой школы были также Марин, Исидор, Дамаский и Симпликий. Александрийская школа Н. (4–5 вв.) больше других оказалась погруженной в комментаторство Платона и Аристотеля, причем с усилением объективного, отчасти эклектич. подхода и ослаблением плотино-ямвлихо-прокловской линии. К ней относятся: Гипатия (ее комментарии до нас не дошли), Синезий Киренский (гимны, песни, речи, письма, трактаты), Гиерокл (комментарии к неопифагорейским "Золотым стихам"), Немесий (трактат "О природе человека"), Гермий (в его комментариях на диалоги Платона "Федр" и "Филеб", отличающихся необычайной глубиной и проницательностью, он стоит еще на позиции Ямвлиха и Прокла), Аммоний (комментарии на "Введение" Порфирия, на трактаты Аристотеля: "Категории", "Об истолковании", "Первая аналитика" и трактат "О судьбе"), Филопон (комментарии на "Метафизику" Аристотеля и "Арифметику" Никомаха; трактаты "О творении мира" и "О вечности мира"), Асклепий (комментарии на "Метафизику" Аристотеля), Олимпиодор Младший, Элий (комментарии на "Введение" Порфирия и "Категории" Аристотеля), Давид (комментарии на "Введение" Порфирия), Стефан (комментарии на трактат Аристотеля "Об истолковании"). Одновременно с греч. неоплатониками на западе выступали и лат. неоплатоники (4–6 вв.): Корнелий Лабеон (фрагменты), Халкидий (перевод платоновского "Тимея" и комментарии к нему), Марий Викторин, Макробий, Фавоний Эвлогий, Марциан Капелла, Боэций). Они тоже постепенно переходили к критике Платона и Аристотеля и приближались к светской науке и литературе. В 529 имп. Юстиниан запретил изучение языч. философии и распустил Академию платоновскую в Афинах, бывшую последним оплотом языч. неоплатонизма. Дамаский, Симпликий и др. неоплатоники эмигрировали в Иран ко двору Хосрова I, к-рый казался им покровителем философии, но в 531 вернулись обратно в Грецию в связи с мирным договором между Ираном и Византией.

Идеи Н. не погибли вместе с крушением антич. общества. Уже в конце античности Н. вступает в сложное взаимодействие с христианским, а затем с мусульманским и иудейским монотеизмом. Монотеистич. богословие нуждалось и в концепции идеального мира, и в теории воплощения идей в материи, и в обосновании бессмертия души, и в символич. истолковании действительности. Однако монотеистич. истолкование всех этих вопросов отлично от неоплатоновского. Монотеизм требовал обоснования личного абсолюта. Н., наоборот, под абсолютом понимал вполне безличное "единое". Монотеизм должен был доказывать противоположность бога и мира. Н., наоборот, учил об эманациях, т.е. об истечении божества в мир, так что мир оказывался тем же самым богом, но только на известной ступени его развития. Творение мира из ничего, к-рое было осн. догмой монотеизма, никак нельзя было обосновать средствами Н., потому что как бы ни низко ставил Н. материю, он всегда тяготел к теории ее вечности, а следовательно, и вечности мира. Но, давая теорию идеального мира, Н. всегда тяготел к пантеизму, т.е. к устранению субстанциального различия между богом и миром. В этих условиях Н. оказывался пригодным только для обоснования иерархии божеств. мира, как природного, так и социального. Увлечение Н. дальше известной границы всегда приводило монотеистич. построения средневековья либо к существ. деформации, либо к катастрофе. Вот почему исторически Н. в ср. века, а затем в период возрождения оказывался передовой теорией, для к-рой любая монотеистич. концепция – Библия, Коран, Талмуд – всегда оставалась наивной, детской фантазией или простонародным суеверием.

Мощное влияние Н. на передовую филос. мысль арабо-мусульм. средневековья (сочетавшееся с влиянием аристотелизма) в особенности проявилось у Кинди, Фараби, Ибн Сини, а затем и у Ибн Рошда. Примерно такую же роль в прогрессивной оппозиции иудейскому монотеизму Н. играл у таких мыслителей, как Ибн Гебироль и Маймонид. Элементы Н. присущи, кроме того, и Каббале. Влияние Н. на мусульманскую и иудейскую философию осуществлялось в особенности через такие филос. документы, как, напр., "Богословие Аристотеля" (ряд эксцерптов из IV–VI "Эннеад" Плотина) или "Книга о причинах" (эксцерпты и гл. обр. переводы из "Элементарного богословия" Прокла). Эти трактаты появились в лат. переводе в христианском мире на Западе в позднее средневековье.

Христ. Н. в наиболее яркой форме проявился в Ареопагитиках, находящихся в очевидной зависимости от философии Прокла.

Идеи Н. получили большое распространение в византийской философии уже в период ранней патристики, в 4 в., благодаря деятельности представителей т.н. каппадокийской школы Василия Великого, Григория Богослова и Нисского, вставших на путь христианизации Н. После же появления Ареопагитик наибольшую роль в распространении идей Н. в визант. богословско-филос. лит-ре сыграл Максим Исповедник (580–662), писавший как комментарии к этим сочинениям, так и собственные труды в духе Н. В 11–12 вв. те же идеи проводит Симеон Новый Богослов, в более светской и рационалистич. форме – Михаил Пселл. В 14 в. ярко мистич. разновидность Н. была представлена исихастами. В ср.-век. грузинской философии Н. проявился в ряде филос. концепций, особенно же у Петрици.

Воздействие идей Н. на зап. христ. философию средневековья тоже было весьма значительным. Под глубоким влиянием этих идей находился уже Августин. В дальнейшем, поскольку ср.-век. платонизм мало отличался от Н., нек-рые черты Н. можно наблюдать и у таких ортодоксальных философов католич. церкви, как Ансельм Кентерберийский, а также у философов шартрской школы. Даже знаменитое онтологич. доказательство бытия божия у Ансельма стоит в очевидной зависимости от идей Н., поскольку оно основано на выведении бытия божия из присущего человеку понятия наивысшего существа, к-рое в Н. находится на первом плане. Ортодоксальная мистика католицизма, представленная мыслителями сен-викторской школы, а в дальнейшем Бонавентурой, находится в очевидной зависимости от идей Н.

От ортодоксально-католич. мистики резко отличается филос. система Иоанна Скота Эриугены, к-рый переводил Ареопагитики на лат. яз. и широко использовал идеи Н., впадая в прямой пантеизм, включавший в себя элементы натурализма, мистики и рационализма. В этой связи необходимо подчеркнуть, что осн. теоретич. источником пантеизма, как и оппозиционной, неортодоксальной мистики в зап. христ. философии средневековья, был именно Н. Это очевидно уже по отношению к таким довольно радикальным последователям Эриугены, как Амори Шартрский и Давид Динанский, осужденные, как и Эриугена, католич. церковью. В нек-рых, и притом значительных, пунктах своего учения под влиянием идей Н. находился Альберт фон Больштедт, а также ряд его учеников: Ульрих Страсбургский, Вильем из Мёрбеке, Дитрих Фрейбергский, Бертольд Мосбургский (написавший комментарии к указанному трактату Прокла и проявивший огромный интерес к естествознанию). К ним примыкает весьма яркий неоплатоник Витело. Несомненно, вопреки своему томизму, итал. поэт Данте (1265–1321) тоже находился под сильным влиянием Альберта фон Больштедта и его неоплатонич. учеников 13 в., а также под влиянием указанной выше "Книги о причинах", что особенно заметно и в космологии Данте, и в его учении о свете, и в его психологии. Сам Фома Аквинский, несмотря на весь свой аристотелизм, переводил Ареопагитики и в своем учении о природной и обществ. иерархии находился под их явным влиянием.

К концу средневековья возникла новая мощная волна влияния Н., сказавшаяся в нем. мистике 14–15 вв. (Экхарт, Таулер, Сузо, Иоанн Рейсбрукский и анонимный трактат "Немецкое богословие"). Эти мистики и пантеисты фактически выступали с идеями неразличимости бога, мира и человеч. духа. Из этой тождественности человеч. духа с божеств. первоначалом вытекало положение о ненужности церкви и клира как посредников между душами верующих и внеприродным богом.

Все вышесказанное объясняет, почему платонизм и Н. подвергались анафеме на 5-м Вселенском соборе (553) и на двух поместных соборах в Византии (1076, 1351) (см. А. Ф. Лосев, Очерки антич. символизма и мифологии, т. 1, 1930, с. 844–83).

Пантеистич. и рационалистич. возможности Н. с большой силой проявились у таких передовых представителей философии Возрождения, как Николай Кузанский, Плифон и Фичино. Даже мистика Н. стала у них средством обличения псевдорационализма схоластики. Гуманисты, как Рейхлин и Пико делла Мирандола, в своих попытках объединения христианства с герметизмом, Сивиллиными оракулами и даже Каббалой стирали всю оригинальность христианства. Августиновский Н. через анонимное "Немецкое богословие" эволюционировал к Лютеру, Цвингли, Сервету и через них оказал воздействие на протестантизм. Большой шаг в сторону секуляризации Н. был сделан в итал.-нем. натурфилософии эпохи Возрождения, к-рая в целях более последоват. пантеизма и натурализма повернула к досократовскому гилозоизму. Такие натурфилософы, как Парацельс, Кардано, Телезио, Патрици, Кампанелла и Бруно, несмотря на свое пристрастие к астрологии и магии, стали видными деятелями эмпирического и даже математического естествознания.

В дальнейшем такие основоположники совр. математич. естествознания, как Кеплер, Галилей, Лейбниц, Ньютон, вдохновлялись нек-рыми идеями Н.

Нек-рые отзвуки идей Н. в философии нового времени можно проследить в филос. учении Декарта, еще более у Мальбранша, в известной степени в монадологии Лейбница. О влиятельности Н. в 17 в., как и в начале 18 в., свидетельствует школа кембриджских платоников: Кедворт, С. Паркер (1640–88), Г. Мор, Дж. Смит (1618–52), Н. Калверуэл (ум. 1651), Теоф. Гейл (1628–78), Томас Гейл (1636–1702), Дж. Лид (1623–1704), Дж. Пордедж (1607–81), Фр. Ли (1661–1719), В. Лоу (1686–1761), Дж. Норрис (1657–1711), А. Кольер (1680–1732). Настоящим неоплатоником в конце своей деятельности стал Беркли. Нем. идеализм конца 18 – нач. 19 вв., особенно в лице Шеллинга, разрабатывавшего диалектику мифологии и диалектику абсолюта, опирался на идеи Н. В большой мере это справедливо и по отношению к философии Гегеля с ее осн. принципом тождества мышления и бытия и диалектикой триады. Гегель же стал первым историком философии, к-рый адэкватно изложил учение Н. в своей "Истории философии" (см. Соч., т. 11, М.–Л., 1935, с. 35–76).

Воздействие Н. на бурж. идеализм 19–20 вв. можно проследить прежде всего у таких рус. философов, как Соловьев, Булгаков, С. Франк, а в Германии у виднейших представителей марбургской школы (Коген и Наторп). Неоплатонич. элементы вошли также и в неогегельянство (Дильтей, Г. Глокнер, Кронер). До нек-рой степени Н. оказал влияние на Н. Гартмана в Германии, Кроне и Джентиле в Италии, Болланда. в Голландии, Стирлинга, Керда, Грина, Брэдли, Мак-Таггарта, Коллингвуда в Англии и Ройса в США. Из гуссерлианства сделали платонич. выводы Шелер, мн. неотомисты и совр. западногерм. философы. Платонич. и неоплатонич. корни нетрудно обнаружить в совр. американской философии, особенно в неореализме (Уайтхед и Сантаяна), а также в т.н. критическом реализме, в амер. и франц. персонализме. Не без влияния Н. оказались и совр. естеств.-науч. теории (см. А. Ф. Лосев, Античный космос и совр. наука, М., 1927, с. 167–93 и др.; И. В. Кузнецов, В чем прав и в чем ошибается В. Гейзенберг, "ВФ", 1958, No 11). См. Реализм схоластический.

Источн.: Fragmenta philosophorum graecorum, coll. Fr. Mullachius, v. 3, P., 1881; Die Nachsokratiker in Auswahl übersetzt und hrsg. von W. Nestle, Bd 1, Jena, 1923, S. 134–63; Bd 2, Jena, 1923, S. 311–65; Historia phllosophlae Graeco Romanae ex fontium locis contexta, coll. A. H. Ritter et L. Preller, 9 ed., curavit E. Wellmann, Gotha, 1913; Grande antologia filosofica. Pt 1 – Il pensiero classico, diretta de U. A. Padovani da A. M. Moschetti, v. 1–2, Mil., 1954; Greek philosophy. A collection of texts with notes and explanations by C. J. de Vogel, v. 3 – The Hellenistic-Roman period, Leiden, 1959, p. 340–592; в рус. пер. в кн.: Браш M., Классики философии, т. 1 – Греческая философия, СПБ, 1907, с. 426–509.

Лит.: Н. в античной философии. Александрийская школа, "Библиотека для чтения", 1842, т. 53, разд. 3, ч. 1, с. 29–38, ч. 2, с. 59–86; Новицкий О., Постепенное развитие древних филос. учений, ч. 4, К., 1861, с. 141–282; Ρедкин П., Из лекций по истории философии права, т. 7, СПБ, 1891, с. 425–82; История философии, т. 1, [М. ], 1940, с. 371–77; История философии, т. 1, М., 1957 (см. предметный указатель); Лосев А. Ф., Филос. проза Н., в кн.: История греч. лит-ры, т. 3, M., 1960, с. 379–98; Simon J., Histoire de l'école d'Alexandrie, v. 1–2, P., 1845; Vacherot E., Histoire critique de l'école d'Alexandrie, t. 1–3, P., 1846–51; Praechter K., Richtungen und Schulen im Neuplatonismus, в кн.: Genethliakon, В., 1910, S. 105–56; Whittaker Th.; The Neo-Platonists, 2 ed., with a supplem. on the commentaries of Proclus, Camb., 1938. H. и ранняя патристика. Полисадов В., Христианство и неоплатонизм, "Журн. Мин-ва нар. просвещения", 1853, ч. 77, отд. 2, No 2, 3; Чистович И., Неоплатонич. философия и отношение ее к христианству, "Христианское чтение", 1860, No 9, 12; Куплетский Μ. Α., Η. и христианство, вып. 1, Каз., 1881; Спасский Α. Α., История догматич. движений в эпоху вселенских соборов в связи с филос. учениями того времени, т. 1 – Тринитарный вопрос, Сергиев-Посад, 1906, 2 изд., 1914; его же, Эллинизм и христианство, Сергиев-Посад, 1913; Bigg Сh., The Christian platonism of Alexandria, Oxf., 1886; Michelis Fr., Über die Bedeutung des Neuplatonismus für die Entwickelung der christlichen Speculation, в кн.: Philosophische Vorträge, neue Folge, H. 8, Halle,1885; Εlsee Сh., Neoplatonism in relation to Christianity, Camb., 1908; Harnack A., Neuplatonismus und kirchliche Dogmatik, в кн.: Lehrbuch der Dogmengeschichte, Tübingen, 1909, 6 Aufl., Bd 3, Tl 4, Tübingen, 1922; Hoffmann E., Piatonismus und christliche Philosophie, Z. – Stuttg., 1960. H. в ср. века. Вертеловский Α., Зап. средне-век. мистика и отношение ее к католичеству, I. X., 1888; II. X., 1898; Бриллиантов Α., Влияние восточного богословия на зап. в произведениях Иоанна Скота Эригены, СПБ, 1898; Епифанович С. Л., Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие, К., 1915; Болотов В. В., Лекции по истории древней церкви [вып. ] 4 – История церкви в период вселенских соборов, СПБ, 1918; Панцхава И. Д., Элементы диалектики в груз. философии XI – XII вв., Тб., 1937; Ηуцубидзе Ш. И., История груз. философии, Тб., 1960, с. 84–171; его же, Петр Ивер и античное философское наследие, Тб., 1963; Xидашели Ш., Основные мировоззренческие направления в феодальной Грузии (IV – VII вв.), Тб., 1962, с. 51–57; Rubсzуnski W., Rzut oka na wplywy nowoplatonskle w srednich wiekach, Kr., 1891; Sauter С., Der Neoplatonismus, seine Bedeutung für die antike und mittelalterliche Philosophie, "Philosophisches Jahrbuch", 1910, Bd 23; Grabmann M., Der Neuplatonismus in der deutschen Hochscholastik, там же; Duhem P., La physique néoplatonicienne au moyen-âge, Louvain, 1910; Baeumker Cl., Der Platonismus im Mittelalter, Münch., 1916. H. в период Возрождения. Cassirer E., Individuum und Kosmos in der Philosophie der Renaissance, Lpz.–В., 1927. Н. в новое время. Hasse К. Р., Von Plotin zu Goethe. Die Entwicklung des neuplatonischen Einheitsgedankens zur Weltanschauung der Neuzeit, Lpz., 1909; 2 Ausg., Jena, 1912; Krakowski Ed., La philosophie gardienne de la cité. De Plotin à Bergson, P., 1946; Bréhier E., Etudes de philosophie antique, P., 1955.

Библ.: Totok W., Handbuch der Geschichte der Philosophie, Bd 1, Fr./M., 1964, S. 333–34.

    НЕОПЛАТОНИЗМ — последний этап развития античного платонизма, принципиальной новизной которого по сравнению со средним платонизмом следует считать признание сверхбытийной природы первоначала и тождество ума-бытия как его первое проявление, что было впервые отчетливо представлено в философии Плотина (3 в.). Неоплатонизм замыкает средний платонизм, вбирает в себя неопифагореизм и, начиная с ученика Плотина Порфирия, использует аристотелизм в качестве введения — гл. о. логического — в учение Платона. Античный неоплатонизм тяготел к школьной организации и существовал, прежде всего, в виде ряда школ, ориентированных преимущественно на толкование диалогов Платона и систематизацию его учения. Правда, школа Плотина в Риме представляла собой кружок слушателей, распавшийся еще при жизни учителя. Тем не менее именно у Плотина и его учеников Амелия и Порфирия были разработаны основные понятия системы неоплатонизма: во главе иерархии бытия стоит сверхсущее единое-благо, постижимое только в сверхумном экстазе и выразимое только средствами отрицательной (апофатической) теологии; далее в порядке раскрытия единого и в качестве его главных проявлений (ипостасей) в сфере бытия (ср. Эманация) следуют бытие-ум (нус) с идеями в нем, душа (псюхе), обращенная к уму и к чувственному космосу, вечному в своем временном бытии (третья ипостась). Однако в школе Плотина еще отсутствовали четкие основы интерпретации платоновских диалогов. Амелий, напр., проводил тройное деление ума и учил о трех умах и трех демиургах, полагая, что это и есть “три царя” 2-го “Письма” Платона, тогда как Плотин под “тремя царями” понимал единое, ум и душу. Порфирий, в отличие от Плотина и Амелия, считал, что под демиургом Платона можно понимать не ум, а душу.

    Учеником Порфирия был Ямвлих, основатель т. н. Сирийской школы неоплатонизма в Апамее, где была хорошо представлена платоно-пифагорейская традиция: из Апамеи — платоник и пифагореец Нумений, почитателем и знатоком сочинений которого был соученик Порфирия у Плотина Амелий, перебравшийся в Апамею из Рима в 269 и руководивший там философской школой. В своей школе Ямвлих впервые в истории платонизма придал решающее значение теургии: наряду с “пифагорейскими” математическими науками, аристотелевской философией в качестве пропедевтики, основного курса платоновской философии из 12 диалогов вместе с дополнительными курсами по другим диалогам Платона, а также — на завершающей ступени — толкованием орфических текстов и халдейских оракулов, бывших в поле зрения уже Порфирия,— платонизм делает отправление религиозного культа своей обязательной приметой. В связи с тем что платоновская школа вновь (как некогда школа Пифагора) стала религиозно-философской институцией и тексты Платона рассматривались в качестве главных “священных” текстов, Ямвлих упорядочил форму их толкования; эта реформа комментария оказала решающее влияние на всю последующую традицию неоплатонизма, в связи с чем говорят о доямвлиховском и послеямвлиховском типах неоплатонизма. Впрочем, еще ученик Порфирия и Ямвлиха Феодор Асчнский (ум. ок. 360) не принимал ямвлиховских методов толкования Платона; так, “небо” платоновского “Федра” (247а—Ь) он толковал как первое (у большинства же неоплатоников “небо” — это сфера ума-нуса), за которым следует “единое” — область ума. Решительное изменение общеобразовательной ориентации афинской школы платонизма в 3 в. и принципиально интеллектуалистской ориентации кружка Плотина в Риме на подчеркнутую религиозную замкнутость неоплатонизма после Ямвлиха объясняется тем, что начиная с 3 в. в Римской империи все более заметную роль как в образовательной, так и в интеллектуальной сфере начинает играть христианство, которое в 4 в. к тому же становится государственной религией. Платоники не могут больше свысока указывать христианам, как должны вести себя в обществе приличные, т. е. воспитанные и образованные, люди (как это во 2 в. делал Цельс). С усилением еще гонимого христианства всерьез считается Порфирий, автор полемического сочинения “Против христиан”; а Ямвлих, расширивший в своей школе базу языческих учений и культов, принципиально закрывает платонизм от христианства. Но все дальнейшее развитие постямвлиховского платонизма постоянно корректируется начавшимся прямым преследованием язычников после Константина Великого, принявшего крещение в 337, окончательным запрещением языческого богослужения при Феодосии Великом в 392 и закрытием языческих философских школ при Юстиниане в 529.

    Поэтому основанная учеником Ямвлиха Эдесием Пергамская школа неоплатонизма продолжала линию Сирийской школы, но преимущественное внимание уделяла мифологии и теургии. К Пергамской школе принадлежали ученики Эдесия Хрисанфий из Сард и Максим Эфесский, чьим учеником был император Юлиан Отступник, восторженный платоник на троне, попытавшийся распространить языческую практику школьного политеизма на империю; Саллюстий, автор общего очерка неоплатонического учения “О богах и о мире”, в котором, в частности, была систематизирована традиционная языческая мифология; Евнапий, в сочинении которого “Жизнеописания философов и софистов” содержатся важные сведения о Плотине, Порфирий, Ямвлихе и круге императора Юлиана.

    В 4 в. Афины, где в одно и то же время получали образование Василий Великий, Григорий Богослов и Юлиан Отступник, видимо, не испытывали особого влияния неоплатонизма вплоть до Плутарха Афинского (ум. 432), хотя еще ритор Лонгин, преподававший в Афинах в 3 в. и поддерживавший дружеские отношения с Порфирием, сделал список сочинений Плотина.

    Плутарх — первый диадох Академии, введший в нее неоплатонизм,— написал комментарии к ряду диалогов Платона, а также к аристотелевскому трактату “О душе”. Его преемник Сириан закрепил круг преподаваемых в Афинской школе авторитетных текстов (помимо Платона и пифагорейцев — Гомер, орфическая литература и “Халдейские оракулы”); признавая за аристотелевской философией статус введения к философии Платона, Сириан, однако, не пытался сгладить различие между Аристотелем и Платоном и опровергал аристотелевскую критику платонизма в 13—14-й книгах “Метафизики”. В 437 главой Академии стал ученик Плутарха и Сириана Прокл, который подвел итог развитию платонизма в рамках языческого политеизма и дал детально разработанную сводку основных понятий и методов неоплатонизма. После смерти Прокла во главе Афинской школы, оставшейся до своего закрытия языческой, стояли Марин, Исидор, ставивший озарение выше теоретического исследования, Гегий, Зенодот и Дамаский, комментарии к Платону и систематический трактат которого “О первых началах” демонстрируют возможности дальнейшего развития неоплатонизма в доктринальном плане.

    Александрийские платоники, традиционно культивировавшие ученость (достаточно вспомнить растерзанную христианскими фанатиками Гипатию, математика и астронома, и ее ученика Синесия, ставшего епископом Кирены), в 5 в. усвоили неоплатонизм Афинской школы, т. к. многие александрийцы учились у афинских философов: у Плутарха — Гиерокл, автор комментариев к “Золотым стихам” пифагорейцев, к “Федону” Платона, трактата “О промысле”, у Сириана — Термин, автор комментария к “Федру” Платона, у Прокла — сын Гермия Аммоний, автор трактата “О роке” и ряда комментариев к Аристотелю. Учеником Аммония и Дамаския был Симпликий, автор комментариев к Аристотелю и к “Руководству” Эпиктета. Из комментариев к Платону и Аристотелю учени,ка Аммония Олимпиодора видно, что еще в 40—60-х гг. 5 в. в Александрийской школе развивались методы афинского неоплатонизма. Однако основным предметом изучения постепенно становился Аристотель; комментаторами его были ученик Аммония Иоанн Филопон, выступивший после принятия христианства и закрытия школы в Афинах с критикой Прокла, ученики Олимпиодора Элиас (Илия) и Давид (комментировали также “Введение” Порфирия), Стефан Византийский — последний представитель александрийской школы (преподавал в Константинополе в 1-й пол. 7 в. при императоре Ираклии).

    Из отдельных философов, не принадлежавших к перечисленным основным школам неоплатонизма, следует упомянуть Александра из Ликополя (3 в.), Калкидия (лат. перевод “Тимея” и комментарий к нему, до 350), Макробия (комментарий ко “Сну Сципиона” Цицерона, ок. 400) и Фавония Евлогия (кон. 4 — нач. 5 в.). Плотино-порфириевский вариант неоплатонизма повлиял на Марциана Капеллу (5 в.).

    Неоплатонизм оказал мощное воздействие на развитие средневековой философии и теологии. В восточной патристике уже Евсевий Кесарийский привлекает Плотина для решения догматических вопросов. Усвоение и переработка неоплатонизма во многом определяют характер богословия Афанасия Александрийского и представителей т. н. каппадокийского кружка — Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского. С достижениями философии неоплатонизма в школе Прокла был хорошо знаком усвоивший теологический опыт каппадокийцев автор т. н. Ареопагитского корпуса (см. Псевдо-Дионисий Ареопагит), благодаря которому терминология, ряд важнейших понятий и общая разработка структуры универсума в неоплатонизме были усвоены христианской мыслью как восточного, так и западного средневековья: его комментировали Иоанн Скифопольский и Максим Исповедник, на Западе переводил Эриугена. Влияние комментаторов Аристотеля Порфирия и Аммония Александрийского усматривается в теологических трудах Иоанна Дамаскина. Под влиянием неоплатонизма была организованная василевсом Теофилом школа, главой которой был “математик” (разносторонний ученый) Леон; школа продолжала существовать и была реорганизована при цезаре Варде в 863. В 11 в. Михаил Пселл возобновил преподавание философии неоплатонизма в Константинополе.

    В западной патристике неоплатонизм через посредство Порфирия был воспринят Марием Викгорином и благодаря ему — Августином. Образец христианизированной неоплатонической философии дал Боэций. Традиция христианского неоплатонизма на латинском Западе складывалась под влиянием Августина и Боэция, а также Калкидия и Макробия (определивших, в частности, неоплатонизм Шартрской школы 12 в.). Непосредственным влиянием Иоанна Скота Эриугены, переведшего на латинский язык сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита и давшего очерк неоплатонической системы в трактате “Разделение природ”, обусловлены неоплатонические элементы у Амальрика Венского (ум. ок. 1207) и его последователей (амальрикан), осужденных церковью. С традицией августинианства и идеями Псевдо-Дионисия Ареопагита связана неоплатоническая струя в мистике Сен-Викторской школы.

    Среди арабских философов неоплатонизм получил известность прежде всего благодаря переводу “Введения” Порфирия и ряда др. его комментариев и трактатов, переложению ряда текстов “Эннеад” Плотина (“Теология Аристотеля” и др.) и “Начал теологии” Прокла (“Книга о причинах”), переводу (кон. 9 в.) трактата Прокла “О вечности мира” Исхаком ибн Хунайном (ум. 910). Влияние неоплатонизма на арабских мыслителей сочеталось с непосредственным влиянием Платона (особенно у ар-Рази и ал-Фараби) и представителей среднего платонизма (Плутарх, Псевдо-Плутарх, Гален). В целом вся арабомусульманская философия ориентировалась по преимуществу на Аристотеля в истолковании его Афинской и Александрийской школами неоплатонизма (среди комментаторов наиболее популярными были Симпликий и Иоанн Филопон); в частности, в духе александрийского неоплатонизма утверждалось внутреннее единство учений Платона и Аристотеля (трактат ал-Фараби “О согласии двух философов: божественного Платона и Аристотеля”). Этим смешением разнородных традиций объясняется, напр., истолкование неоплатонического Единого в духе аристотелевского учения об уме (нусе) как первичного бытия, которое мыслит само себя (ал-Фараби, Ибн Сина). Неоплатоническую интерпретацию ислама стремился дать Ибн Сина, под влиянием которого находился Сухраварди, разработавший учение о сверхчувственном свете (ишрак). Переосмысление неоплатонических представлений в духе ортодоксального ислама осуществил ал-Газали, соединив их с суфийскнм учением о единении с божеством в сверхумном экстазе (см. Cylpiis.'u). Влияние неоплатонизма испытал также Ибн Туфайль(ум. 1185).

    В средневековой еврейской философии неоплатонизм впервые обнаруживается у Исаака бен Соломона Израэли (ок. 850—950), который под влиянием ал-Кинди и “Теологии Ари

    стотеля” стремился дополнить библейский креационизм учением об эманации и восхождении души в сверхчувственный мир. Неоплатоническая иерархия универсума воспроизводилась у Ибн Гебироля (“Источник жизни”) и у Авраама бар Хиййа (ум. ок. ИЗО; учение о “пяти световых мирах” в соч. “Размышления о душе”). В области этики идеи неоплатонизма проводил Бахья ибн Пакуда (род. ок. 1080), которому приписывали компиляцию неоплатонического толка “О душе” (на арабском языке). Близок к неоплатонизму комментатор Библии Ибн Эзра (1092—1167). Несомненное влияние неоплатонизма прослеживается в построениях каббалы. Предпринятые в кон. 12 в. переводы на латинский язык ряда арабских текстов (в т. ч. “Теологии Аристотеля” и “Книги о причинах”), а также переводы Прокла, выполненные между 1268—81 Вильемом Мербеке, дали новый импульс распространению неоплатонизма на Западе. Под влиянием этих переводов, идей Августина и Псевдо-Дионисия Ареопагита неоплатонические концепции преломляются в немецкой мистике 13—14 вв. (францисканец Удьрих Страсбургский и доминиканцы Дитрих Фрейбургский, Мейстер Экхарт и его ученики Г. Сузо и И. Таулер). В русле этой же традиции неоплатонизм усваивается и развивается Николаем Кузанским. Популярности неоплатонизма в среде гуманистов во многом способствовал Шифон, возглавлявший платоновскую школу в Мистре; под его влиянием Козимо Медичи основал платоновскую Академию во Флоренции. Во 2-й пол. 15 в. в связи с активной переводческой и издательской деятельностью гуманистов расширяется база источников для знакомства с античным неоплатонизмом. Огромное влияние оказали переводы и комментарии М. Фичино. Неоплатонизм во всем многообразии его проявлений (у греков, арабов, евреев, латинян) был рассмотрен Пико делла Мирандолой. В 16 в. под сильным неоплатоническим воздействием складываются учения Ф. Патрици иДж. Бруно.

    Влияние флорентийского неоплатонизма испытал английский комментатор Псевдо-Дионисия Ареопагита Дж. Колет (1467?—1519), через посредство которого неоплатонизм был воспринят в 17 в. Кембриджскими платониками. Неоплатонические элементы прослеживаются у Спинозы и Лейбница. Под влиянием идей Плотина написан “Сирис” Беркли. Однако в целом традиция неоплатонизма к кои. 18 в. угасает. Интерес к нему возобновляется в эпоху романтизма (ашлийский перевод Платона и неоплатоников Т. Тейлора, изучение и издание Плотина и Прокла Ф. Крейцером и В. Кузеном). Неоплатоников изучают Шеллинг и Гегель, высоко оценивший неоплатонизм в “Истории философии”. Значительным воздействием неоплатонизма отмечено учение Бергсона. В русской философии 19 — нач. 20 в. неоплатонизм оказал влияние на Вл. Соловьева, П. А. Флоренского, С. Л. Франка, С. Н. Булгакова, А. Ф. Лосева. Первый систематический и полный обзор материалов по античному неоплатонизму дал во 2-й пол. 19 в. Э. Целлер, следовавший в трактовке неоплатонизма историко-философской концепции Гегеля. Новый подход к изучению неоплатонизма как философии, основанной на школьной разработке и комментировании авторитетных текстов, был намечен в работах К. Прехтера (1910) и получил развитие в ряде конкретных исследований по истории школ неоплатонизма (Э. Брейе, Р. Э. Доддс, Р. Бойтлер, В. Тайлер, А. Ж. Фестюжьер, Л. Г. Вестерннк и др.).

    Общие труды: The Cambridge history of later Greek and early medieval philosophy, ed. by A. Н. Armstrong. Carabr., 1970; WallisR. T., Neoplatonism. L., 1972; Beienvattes W. Platonismus und Idealismus. Fr./M., 1972; Dörrie H. Platonica minora. Munch., 1976 (библ.); The significance of Neoplatonism, ed. R. B. Harris. Norfolk, 1976; Die Philosophie des Neuplatonismus, hrsg. v. C. Zintzen. Darmstadt, 1977; Westcrink L. G. Texts and studies in Neoplatonism and Byzantine literature. Amst., 19SO.

    АНТИЧНЫЙ НЕОПЛАТОНИЗМ: Лосев А. Ф. История античной эстетики, т. 6: Поздний эллинизм. М., 1980; т. 7: Последние века, кн. 1—11. M., 1988; т. 8: Итоги тысячелетнего развития, кн. I. М., 1992; Он же. Словарь античной философии. М., 1995; Theiler W. Forschungen zum Neuplatonismus. B., 1966; PrächterK. Richtungen und Schulen im Neuplatonismus.— Kleine Schriften. Hildesheim, 1973. S. 165—216; Saffrey H. D. Recherches sur le néoplatonisme après Plotin. P., 1990.

    СРЕДНЕВЕКОВЫЙ НЕОПЛАТОНИЗМ: KlibanskyR. The continuity of the Platonic tradition during the middle ages. L., 1939; Platonismus in der Philosophie des Mittelalters, hrsg. v. W. Beierwaltes. Darmstadt, 1969; Imbach R. Le néoplatonisme médiéval. Proclus latin et l'école dominicaine allemande.— “Revue de Théologie et de Philosophie”, 1978, v. 6, p. 427-448.

    НЕОПЛАТОНИЗМ В ПАТРИСТИКЕ: Henry P. Piotin et l'Occident. Louvain, 1934; Ccurcelle P. Les lettres grecques en Occident. De Macrobe à Cassiodore. P., 1948; Ivanka E. v. Plato Christianus. Übernahme und Umgestaltung des Platonismus durch die Väter. Einsiedeln, 1964.

    НЕОПЛАТОНИЗМ В АРАБСКОЙ ФИЛОСОФИИ: Neoplatonici apud arabos, ed. B. Badawi. Le Caire, 1955; Idem. La transmission de la philosophie grecque au monde arabe. P., 1968; Woher R. Greek into Arabic. Oxf., 1962.

    НЕОПЛАТОНИЗМ В ЕВРЕЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ: GreiveH. Studien zum jüdischen Neuplatonismus. B.—N.Y, 1973.

    ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЙ НЕОПЛАТОНИЗМ 11-14 вв.: Garin À. Studi sul Platonisme médiévale. Firenze, 1958; Mittelalterliche Mystik unter dem Einfluß des Neuplatonismus, hrsg. v. W. Schultz. B., 1967; Saffrey H. D. Recherches sur la tradition platonicienne au Moyen âge et à la Renaissance. P., 1987.

    НЕОПЛАТОНИЗМ В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ: Robb Ν.Α. Neoplatonism of the Italian Renaissance. L., 1935; Miles L. John Colat and the Platonic tradition. La Salle, 1961; Kristelk'rP. 0. Eight philosophers f the Italian Renaissance. Stanford, 1964; Garin Ε. Platonici bizantini e platonici italiani del Quattrocento,— “Vfeltro”, 1983, ν. 27, p. 219—32. Обзор лит.: Courcelle P. Travaux néoplatoniciens,— Actes du congrès. Budé. P., 1954, p. 227-54.

    Конгрессы, конференции, симпозиумы по неоплатонизму: Les sources de Plotin. Gen., I960 (Entretiens sur l'antiquité classique, t. 5); Porphyre. Gen., 1965 (ibid., 1.12); De Jambliche à ProcSus. Gen., 1975 (ibid., t. 21); Le Néoplatonisme. P., 1971 (Colloques Internationaux...); Études Néoplatoniciennes, Conférence... Neuchâtel, 1973; Plotino e il Néoplatonisme in Oriente e in Occidente: Atti del convegno internazionale. Roma, 1974. См. также лит. к ст. Александрийская школа. Афинская школа. Средний платонизм. Плотин, Прокя, Кембриджские платоники.

    Ю. А. Шичалин