Akademik

         (234, Тир,— между 301 и 305, Рим), антич. философнеоплатоник. Ученик и издатель соч. Плотина; в старости руководил филос. школой в Риме. Комментатор соч. Платона («Кратила», «Парме-нида», «Федона», «Филеба», «Государства», «Софиста» и «Тимея») и Аристотеля («Категорий», «Герменевтики», «Физики», «Метафизики», «Этики», «Первой Аналитики», «О душе»); трактат П. «Введение в „Категории" Аристотеля» (или «О пяти общих понятиях», т. е. о роде, виде, отличит. признаке, существ. признаке и случайном признаке) был в ср. века осн. логич. компендием и гл. источником знакомства с логикой Аристотеля. Автор жизнеописания Плотина («Жизнь Плотина и порядок его сочинений»), комментариев к некоторым из его книг, а также многочисл. соч. по риторике, грамматике, астрономии и математике. Соч. П. «Против христиан» — один из ранних образцов библейской критики (сожжено в 448). В логике с именем П. связано т. н. древо П., иллюстрирующее многоступенчатую субординацию родовых и видовых понятий.

        Собств. философия П. представлена в виде ряда тезисов в соч. «Подступы к умопостигаемому». Здесь, как и в трактате «Воздержание от животной пищи», видна этич. направленность философии П.: спасение души достижимо путём отвращения от тела, очищения души, возвращения к уму (нусу) и уподобления божеству. Это возвращение обеспечено тем, что приобщение к божеству происходит не пространственно и телесно, но в «гносисе», в знании. Для «знающего» бог рядом, а для «незнающего» он, присутствуя во всём, отсутствует. Это знание бога тождественно самопознанию, поэтому восхождение к знанию своей сущности начинается с любви к себе самому. Сохраняя схему плотиновского универсума (три «целостные и совершенные ипостаси» ума, души и космоса и т. п.), П. приписывает, однако, демиургич. функции не уму, но высшей части души. В иерархии бытия человеч. душа занимает срединное место между богом и телом; тяготея к высшему, но и легко склоняясь к низшему, душа обладает свободой воли в выборе пути. Душа связана с телом не непосредственно, но в ряде частичных воплощений, первым из которых является «дух воображения», занимающего среднее место между чувством и умом.

        П. оказал большое влияние на позднейший неоплатонизм, особенно западный (Макробий, а также Августин, Марий Викторин, Боэций). Важное значение имел предложенный П. метод толкования отд. платоновских диалогов, хотя приёмы комментирования были существенно модифицированы Ямвлихом.

        Opuscula selecta, ed. A. Nauck, Lipsiae, 1886; Lettera ad Anebo. A cura di A. R. Sodano, Napoli, 1958; , ed. H. Dorrie, Munch., 1959; Sententiae ad intellig. ducentes, ed. E. Laraberz, Lpz., 1975; De l'abstinence, t. l, livre l, texte et trad., introd. par I. Bouffartique, P., 1977.

        Bidez I., Vie de Porphyre, le philosophe neOplatonicien, Gand, 1913; Theiler W., Porphyrios und Augustin, в его кн.: Forschungen zum Neoplatonismus, B., 1966, S. 160—248; Hadot P., Porphyre et Victormus, v. 1—2, P., 1968.

(Potphyrios)

(род. 232/33, Тир – ум. 304, Рим) – древнегреч. философ-неоплатоник. Будучи биографом и издателем соч. Плотина, он сделал его учение доступным пониманию благодаря ясному изложению. Комментировал также платоновские и аристотелевские произв., написал «Введение в учение Аристотеля о категориях» (этот текст и поныне обычно предпосылают «Категориям» Аристотеля); исследовал предикабилии. Полемическое соч. Порфирия «Против Христа» (448) было уничтожено Теодозием II, и оно было утрачено; очень мало сохранилось и от истории античной философии, написанной Порфирием.

(Πορφύριος) (p. 232/233 – ум. между 301 и 304) – античный философ, представитель неоплатонизма, ученик Плотина. Известно о его 77 трактатах, из к-рых до нас дошли 18. Четыре посвящены филос. проблемам.

1) "Исходные пункты для восхождения к умопостигаемому" (содержит четкие формулировки осн. учений неоплатонизма; отсутствует общеплатонич. учение о "Едином").

2) "Введение в Категории Аристотеля", или под др. названием "О пяти звучаниях". Это знаменитый трактат, имевший огромную популярность как для последующего неоплатонизма, так и для всего средневековья, когда он много раз переводился и комментировался на Востоке, в Византии и на Западе. Пять "звучаний" – это то, что в логике наз. признаками понятия, т.е. род, вид, видовое различие, собств. признак и несобственный (случайный) признак. 3) "Комментарии на Категории Аристотеля" – др. соч. на ту же тему в диалогич. форме. 4) "О воздержании от употребления в пищу одушевленных существ", содержащий традиционные орфико-пифагорейские аскетич. наставления. Два трактата посвящены истории философии – "Жизнеописание Плотина" и "Жизнеописание Пифагора" (часть не дошедшей до нас и доведенной до Платона "Истории философии" в 4 кн.). Остальные трактаты касаются естеств.-науч. и этич. тематики, а также религ.-мифологич. вопросов (к числу трактатов на эту тему относятся, напр., "О пещере нимф" – одна из первых неоплатонич. конструкций космоса, а также "Против христиан" – соч., основанное на критике Библии и сожженное в 488).

До нас не дошли комментарии П. к лекциям Плотина, к платоновским "Тимею", "Кратилу", "Софисту", "Пармениду", "Филебу", "Федону", "Государству", "Пиру", ряд трактатов о Платоне и Аристотеле и др. Будучи в основном комментатором соч. Платона и Аристотеля, П. более или менее самостоятельно трактовал (в соч. "Исходные пункты") проблему отличия духовного от телесного, повторяя во всем прочем Плотина. Зато у него гораздо больше, чем у Плотина, интереса к практич. философии, к-рую он понимал как учение о добродетелях политических (метриопатия), катартических (апатия, очищение от аффектов ради уподобления богу), душевных (обращение к уму) и парадейгматических (когда ум становится образцом для всей духовной жизни). П. признавал также и мистич. практику включая астрологию, и вообще мантику (предсказание будущего, гадание), и теургию. По-видимому, П. расценивал всю эту область как известную необходимую ступень в человеч. развитии и потому оставлял ее либо для малоразвитых масс, либо как предварительную ступень для филос. умозрения. Сам же для себя и для подобных себе П. все-таки оставлял путь чистого умозрения, подчиняя и все религ. обряды и всю практич. мораль чисто духовному восхождению (см. Августин, De div. dei). Тут он не уходил далеко от Плотина, сходясь с ним также и в учении о вечности мира, к-рую выводил из платоновского "Тимея" вместе с Древней академией (см. Академия платоновская), вопреки многочисл. платоникам 1–2 вв. н.э. и прежде всего Плутарху и Аттику. Ср. ст. "Древо Порфирия".

Соч.: Porphyrii philosophi Platonici opuscula selecta, iterum recognovit A. Nauck, Lipsiae, 1886; Porphyrii de philosophia ex oraculis haurienda. Librorum reliquiae, ed. G. Wolff, Berolinae, 1856; Epistola ad Anebonem Aegyptium. Jamblichi de Mysteriis liber, rec. G. Parthey, Berolini, 1857; Porphyrii, Isagoge et in Aristotelis Categories commentarium, ed. A. Busse, Berolini, 1887 (Commentaria in Aristotelem Graeca, v. 4, pars 1); Porphyrii quaestionum Homericarum ad Odysseam pertinentium reliquiae, ed. H. Schrader, Lipsiae,1890; Porphyrii sententiae ad intellegibilia ducentes, rec. B. Mommert, Lipsiae, 1907; фрагменты см. вкн.: Вidеz J., Vie de Porphyre le philosophe néoplatonicien, Gand–Lpz., 1913; Ueberweg Fr., Grundriss der Geschichte der Philosophie, Tl 1 – Die Philosophie des Altertums, 12 Aufl., В., 1926, S. 598–99.

Лит.: История философии, т. 1, [М.], 1940 (по имен. ука-зат.); Kleffner A. J., Porphyrius, der Neuplatoniker und Christenfeind, Paderborn, 1896; Вörtzler Fr., Porphyrius' Schrift von den Götterbildern, Erlangen, 1903; Jäger H., Die Quellen der Pythagoras-Biographie des Porphyrios, Z., 1919 (Diss.); Praechter K., Porphyrios in Aristotelin Categories, "Hermes", 1921, Bd 56; Τotok W., Handbuch der Geschichte der Philosophie, Bd 1, Fr./M., 1964, S. 343–44.

    ПОРФИРИЙ (Πορφύριος) (232, Тир— между 301 и 305, Рим?) — философ-неоплатоник, Лотт, у которого Порфирий учился в Афинах, его имя Малх (так же звали и его отца) воспроизвел по-гречески как Πορφύριος (“царственный”, позднее Амелий называл его Βασιλεύς, “царь” Porph. V, PI. 17, 6—16; ср. заглавие Porh. V. Pyth.: Μάλχου ή Βασιλέως Πυθαγόρου βίος). В Афинах Порфирий получил образование в духе среднеплатонического объединения философии и общеобразовательных ипудий.

    Ученый-эрудит, склонный к филологии и истории и влекомый к философии, Порфирий летом 263 приезжает в Рим, где входит в кружок Плотина и постепенно осваивает новые для него подходы. В частности, он не сразу вместил учение Плотина о том, что умопостигаемое не вне ума: Порфирий осваивается с этой основной для всего последующего платонизма установкой только после специальных разъяснений Амелия, написанных по поручению Плотина (там же, 18,10—19). Порфирий становится одним из самых активных членов плотиновского кружка: ему доверяют сочинения Плотина и защиту его взглядов. Он пишет по просьбе учителя опровержение ритора Диофана, доказывавшего в качестве апологии платоновского Алкивиада из “Пира”, что ради научения добродетели следует допустить плотскую близость с наставником (там же, 15,6—12); отвечает Евбулу, диадоху афинской школы, по поводу его толкования некоторых платоновских вопросов (там же, 15,18—21); доказывает, что т. н. книга Зороастра подложная, сочинена недавно и выдает мнения современных гностиков за древнее учение зороастризма (там же, 16,14—18).

    В 268 переживает глубокую депрессию, по совету Плотина уезжает в Сицилию и обосновывается в Лилибее. Он поддерживает отношения с Плотном до смерти последнего и получает все его записанные сочинения. Он также в переписке со своим первым наставником — Лонгином, который, находясь при дворе царицы Зенобии, приглашает его (ок. 271) приехать к нему в Финикию (там же, 19,4—34). Порфирий много путешествует, возвращается в Рим, какое-то время живет в Карфагене, ездит на Восток.

    Вероятно, среди причин отъезда Порфирия в Сицилию было и его несогласие с рядом установок Плотина, в частности с его антиаристотелизмом. Поэтому в ходе самостоятельных занятий философией Порфирий комментирует ряд сочинений Аристотеля (“Категории”, “Герменевтику”, “Первую Аналитику”, “Физику”, XII кн. “Метафизики” — Simpl. Gael. 503,34. 506,13), а также пишет “Введение к Категориям” Аристотеля (или “О пяти общих понятиях”, т. е. о роде, виде, отличительном, существенном и случайном признаке, — текст, оказавшийся в средние века одним из главных руководств по логике Аристотеля). Порфирий исходит из того, что школы Пла

    тона и Аристотеля суть одна школа. Помимо этого он комментирует “Начала” Евклида и “Гармонику” Птолемея, что свидетельствует об его интересе к математическим дисциплинам, начиная с пифагорейцев вошедшим в поле зрения философии. Порфирий пишет также “Историю философии”, доведенную до Платона включительно, из которой помимо фрагментов дошла “Жизнь Пифагора”, где Порфирий подчеркивает педагогический момент и рационалистическую ориентацию в деятельности пифагорейской шкоды.

    Помимо этого он испытывает настоятельную потребность опереть свое философствование на священный текст; эту тенденцию отражает аллегорическое толкование пещеры нимф, описанной в “Одиссее” (МП 102—113), решительно отличающееся от обычных школьных “Гомеровских вопросов”. Порфирий первым ввел в поле зрения школьного платонизма “Халдейские оракулы” (несмотря на отсутствие у него ямвлиховской безоглядности по отношению к этому тексту): еще у Плотина (на основании III 9,1) мы можем в лучшем случае предположить знакомство с “Халдейскими оракулами”, завершающими изучение платоновской философии в постямвлиховской традиции. Порфирий толкует платоновские тексты (“Кратила”, “Федона”, “Софиста”, “государство”, “Филеба”, “Тимея”, “Парменида”), и сама мысль издать сочинения своего учителя Плотина в виде *Эннеад” отражает эту потребность в авторитетном тексте как опоре для философствования.

    Само обилие толкуемых текстов свидетельствует о том, что, хотя Порфирий и не создал своей школы, он вел активную педагогическую деятельность. Одним из его учеников был Ямвлих, в отношениях с которым проявилась специфика интеллектуалистской позиции Порфирия: он не отрицал форм народной религии, роли оракулов, традиционных форм религиозного культа, признавал божественность Пифагора, Платона, Плотина. Но ему был чужд безоглядный пафос Ямвли• ха-теурга, замыкавший платоновскую школу врамки языческого политеизма и закрывывший ее диалог с христианством. Хотя для самого Порфирия этот диалог вылился в яростную полемику, выразившуюся в трактате “Против христиан”, его открытость (как и Плотина, и всего плотиновского кружка) для христианских текстов была важной приметой уже ушедших тенденций платонизма предшествующего периода.

    Философия Порфирия как платоника плотиновской ориентации представлена в виде ряда тезисов в сочинении “Подступы к умопостигаемому”. Здесь, как и в трактате “Воздержание от животной пищи”, видна этическая направленность его философии; спасение души достижимо путем отвращения от тела, очищения души, возвращения к уму (нусу) и уподобления божеству. Это возвращение обеспечено тем, что приобщение к божеству происходит не пространственно и телесно, но в “гносисе”, в знании. Для “знающего” бог рядом, а для незнаюшего он, присутствуя во всем, отсутствует. Это знание бога тождественно самопознанию, поэтому восхождение к знанию своей сущности начинается с любви к себе самому. Сохраняя схему плотиновского универсума (три “целостные и совершенные ипостаси” Ума, Души и Космоса и т. п.), Порфирий приписывает, однако, демиургические функции не уму, но высшей части души. В иерархии бытия человеческая душа занимает срединное положение между богом и телом; тяготея к высшему, но и легко склоняясь к низшему, душа обладает свободой воли в выборе пути. Душа связана с телом не непосредственно, но в ряде частичных воплощений, первым из которых является “дух воображения”, занимающий среднее место между чувством и умом. У Порфирия по сравнению с шотином расширена иерархия добродетелей: наряду с катартическими, политическими и теоретическими добродетелями он признает парадигматические добродетели, свидетельствующие о полной приобщенности души к уму. Порфирий оказал большое влияние на позднейший платонизм, как языческий, так и христианский (восточная традиция; Ямвлих и через него весь последующий греческий платонизм; западная традиция: Макробий, Марий Викторин, Августин, Боэций и через них — вся философия средневековья), Сот.: Opuscula selecta, гее. A. Nauck. Lipsiae, 1886 (герг. Hildesheim, 1963); Isagoge et In Categorias comnientarium, ed. A. Busse. B., 1887 (CAO 4.1); Isagoge, texte, Introd., trad. et notes par A. de Libéra, A. Ph. Segonds. P., 1997; Sententiae ad intelligibilia ducentes, ed. E. Lamberz. Lpz., 1975; De l'abstinence, 1.1: liv. l; t. 2: liv. 2—3, texte et. et trad. par I. Bounàrtigue; t. 3: liv. 4, par M. Patillon et A. Ph. Segonds. P., 1977—79; La vie de Plotin, t. 1—2, ed. L. Brisson. M.-O. Goulet-Caze, R. Goulet, et al„ préface de J. Pépin. P., 1982—1992; The Cave of the Nymphs in the Odyssey, rev. text with transi, by Seminar Classics 609, Buffalo, 1969; Kommentar zur Harmonielehre des Ptolemaios, hrsg. v. I. During. Göteb., 1932; Introductio in Tetrabiblum Ptolemaei, ed. A. Boer, S. Wiinstock.— Catalogus codicum astrologorum Graecorum V 4. Brux., 1940, p. 187-228; Lettera ad Anebo, a cura di A. R. Sodano. Napoli, 1958; Fragmenta, ed. A. Smith. Lpz., 1993; [Porfirü?] Commenlarium in Platonis Parmenidem, ed, A. Linguiti.— Corpus dei Papiri Filosofici Greci e Latini, parte III: Commentarii. Firenze, 1995, p. 63—202; In Platonis Tiniaeum commentariorum fragmenta, éd. A. R. Sodano. Napoli, 1964; Συμμικτα ζητήματα, ed. H, Dörrie. Miinch., 1959; Gegen die Christen, hrsg. v. A. von Hamack. B., 1916; Neue Fragmente des Wens des Porphyries gegen die Christen. B., 1921; Nauiln P. Trois autres fragments du livre de Porphyre Contre les Chrétiens.— “Revue Biblique” 57, 1950; Περί αγαλμάτων, ed. l. Bidez.— BidezJ. Vie de Porphyre le philosophe néoplatonicien. Lpz,, 1913 (герг. Hildesheim, 1964), p, 1—23. Рус. пер;: Жизнь Пифагора, Жизнь Плотина, пер. М. Л. Гаспарова.— В кн.: Диоген Лаэрттий. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986, с. 416—426,427—440; О пещере нимф, пер, А. А. Тахо-Годи.— В кн.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Последние века, кн. 2. М., 1988, с. 383—394; О воздержании от мясной пищи, пер. В. Б. Черниговского.— “Человек”, 1994, № 1—6.

    Лит.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Последние века, кн. 1. М., 1988, с. 15—120; Porphyre. Huit Exposes suivis de Discussions. Vandoeuvres-Gen., 1966 (Entretiens sur l'Antiquité Classique, XII); Theiler W. Porphyrios und Augustin.— Forschungen zum Neoplatonismus. В., 1966, S. 160-248; HadotP. Porphyre et Victorinus, vol. 1-2, P., 1968; Barnes T. D. Porphyry, Against the Christians. Date and attribution of Fragments.— “Journal of Theological Studies” 24, 1973, p, 424-442; Smith A. Porphyry's place in the neoplatonic tradition. The Hague, 1974; Smith A. Porphyrian Studies since 1913, ANRW II 36, 2, 1988, p. 717773; Dombiwwski D. A. Porphyry and fegetarianism, там же, р. 774—791; Strange S. K. Plotinus, Porphyry and the Neoplatonic Interpretation of the “Categories”.— Ibid., p. 955—974; Corrigan K. Amelius, Plotinus and Porphyry on Being, Intellect and the One.— Ibid., p. 975—993; Beat^ rice P. Г. Le traité de Porphyre contre les chrétiens. L'état de la question.— “Kernos” 4,1991, p. 119—138; MadecG. Augustin et Porphyre. Ebauche d'un bilan des recherches et des conjectures.— Sophies Maietores, Mélanges Jean Pépin. P., 1992, p. 367-382.

    Ю. А. Шичалин