Akademik

(от греч. hypothesis – основание, основа)

хорошо продуманное предположение, выраженное в форме научных понятий, которое должно в определенном месте восполнить пробелы эмпирического познания или связать различные эмпирические знания в единое целое либо дать предварительное объяснение факту или группе фактов. Гипотеза является научной лишь в том случае, если она подтверждается фактами: «Hypotheses поп fingo» (лат.) – «Гипотез я не измышляю» (Ньютон). Гипотеза может существовать лишь до тех пор, пока не противоречит достоверным фактам опыта, в противном случае она становится просто фикцией; она верифицируется (проверяется) соответствующими фактами опыта, в особенности экспериментом, получая характер истины; она является плодотворной как эвристическая или рабочая гипотеза, если может привести к новым знаниям и новым путям познания. «Существенная функция гипотезы состоит в том, что она ведет к новым наблюдениям и исследованиям, благодаря чему наша догадка подтверждается, опровергается или модифицируется, – короче, опыт расширяется» (Мах). Факты опыта какой-либо ограниченной научной области вместе с осуществленными, строго доказанными гипотезами или связывающими, единственно возможными гипотезами образуют теорию (Пуанкаре, Наука и гипотеза, 1906).

(от греч. ὑπόϑεσις – основа, предположение)

1) Особого рода предпо- ложение о непосредственно ненаблюдаемых формах связи явлений или причинах, производящих эти явления.

2) Особого рода умозаключение, в форме к-рого происходит выдвижение нек-рого предположения.

3) Сложный прием, включающий в себя как выдвижение предположения, так и его последующее доказательство.

Гипотеза как предположение. Г. выступает в двоякой роли: либо как предположение о той или иной форме связи между наблюдаемыми явлениями, либо как предположение о связи между наблюдаемыми явлениями и внутр. производящей их основой. Г. первого рода называются о п и с а т е л ь н ы м и, а второго – о б ъ я с н и т е л ь н ы м и. В качестве научного предположения Г. отличается от произвольной догадки тем, что удовлетворяет ряду требований. Выполнение этих требований образует условия состоятельности Г. Первое условие: Г. должна объяснять весь круг явлений, для анализа к-рого она выдвигается, по возможности не противореча ранее установл. фактам и науч. положениям. Однако, если объяснение данных явлений на основе непротиворечия известным фактам не удается, выдвигаются Г., вступающие в противоречие с ранее доказанными положениями. Так возникли многие фундамент. Г. науки.

Второе условие: принципиальная проверяемость Г. Гипотеза есть предположение о нек-рой непосредственно ненаблюдаемой основе явлений и может быть проверена лишь путем сопоставления с опытом выведенных из нее следствий. Недоступность следствий опытной проверке и означает непроверяемость Г. Надо различать двоякого рода непроверяемость: практич. и принципиальную. Первая состоит в том, что следствия не могут быть проверены на данном уровне развития науки и техники, но в принципе их проверка возможна. Практически непроверяемые в данный момент Г. не могут отбрасываться, но они должны выдвигаться с известной осторожностью; наука не может сосредоточивать свои осн. усилия на разработке таких Г. Принципиальная непроверяемость Г. состоит в том, что она не может дать следствий, допускающих сопоставление с опытом. Яркий образчик принципиально непроверяемой Г. дает предложенное Лоренцем и Фицджеральдом объяснение отсутствия интерференционной картины в опыте Майкельсона. Предположенное ими сокращение длины любого тела в направлении его движения принципиально не может быть обнаружено никаким измерением, т.к. вместе с движущимся телом такое же сокращение испытывает и масштабная линейка, при помощи к-рой будет производиться измерение. Г., к-рые не ведут ни к каким наблюдаемым следствиям, кроме тех, для объяснения к-рых они специально выдвигаются, и будут принципиально непроверяемыми. Требование принципиальной проверяемости Г. есть, по самой сути дела, требование глубоко материалистическое, хотя его и пытается использовать в своих интересах идеализм, особенно логический позитивизм, к-рый выхолащивает из требования проверяемости объективное содержание, сводя его к пресловутому началу принципиальной наблюдаемости (см. Верифицируемости принцип) или к требованию операционалистского определения понятий (см. Операционализм). Позитивистские спекуляции на требовании принципиальной проверяемости не должны приводить к объявлению самого этого требования позитивистским. Принципиальная проверяемость Г. – чрезвычайно важное условие ее состоятельности, направленное против произвольных конструкций, не допускающих никаких внешних обнаружений, никак не проявляющих себя вовне.

Третье условие: приложимость Г. к возможно более широкому кругу явлений. Из Г. должны выводиться не только те явления, для объяснения к-рых она специально выдвигается, но и возможно более широкий класс явлений, непосредственно, казалось бы, не связанных с первоначальными. Т. к. мир представляет собой единое связное целое и единичное отдельное существует лишь в той связи, к-рая ведет к общему, Г., предложенная для объяснения к.-л. сравнительно узкой группы явлений (если она верно охватывает их сущность), непременно окажется имеющей силу и для объяснения каких-то др. явлений. Напротив, если Г. ничего не объясняет, кроме той специфич. группы явлений, для понимания к-рой она и была специально предложена, то это значит, что она не схватывает общей основы этих явлений, что она в значит. своей части произвольна. Такие Г. носят название гипотез ad hoc, т.е. Г., выдвигаемых исключительно и только для объяснения данной, немногочисл. группы фактов. Напр., Г. квантов была первоначально предложена Планком в 1900 для объяснения одной сравнительно узкой группы фактов – излучения абсолютно черного тела. Осн. допущение этой Г. о существовании дискретных порций энергии – квантов – было необычно и резко противоречило классич. представлениям. Однако Г. квантов, при всей своей необычности и кажущемся характере Г. ad hoc, оказалась способной в дальнейшем объяснить исключительно широкий круг фактов. В частной области излучения абсолютно черного тела она нащупала общую основу, обнаруживающую себя во многих др. явлениях. Именно такой характер носят науч. Г. вообще.

Четвертое условие: наивозможная принципиальная простота Г. Это не должно пониматься как требование легкости, доступности или простоты математич. формы Г. Действит. простота Г. заключается в ее способности, исходя из единого основания, объяснить по возможности более широкий круг различных явлений, не прибегая при этом к искусств. построениям и произвольным допущениям, не выдвигая в каждом новом случае все новых и новых Г. ad hoc. Простота науч. Г. и теорий имеет объективный источник и не должна смешиваться с субъективистской трактовкой простоты в духе, напр., принципа экономии мышления. В понимании объективного источника простоты науч. теорий существует коренное различие между метафизич. и диалектич. материализмом, к-рый исходит из признания неисчерпаемости материального мира и отбрасывает метафизич. веру в некую абс. простоту природы. Простота Г. относительна, поскольку относительна "простота" самих объясняемых явлений. За кажущейся простотой наблюдаемых явлений познание раскрывает их внутр. сложность. Науке постоянно приходится отказываться от старых простых концепций и создавать новые, могущие на первый взгляд казаться значительно более сложными. Задача состоит в том, чтобы не останавливаться на констатации этой сложности, а идти дальше, к раскрытию того внутр. единства и диалектич. противоречия, той общей связи, к-рая лежит в основе этой сложности. Поэтому с дальнейшим прогрессом знаний новые теоретич. построения необходимо приобретают принципиальную простоту, хотя и не совпадающую с простотой прежней теории. Соблюдение осн. условий состоятельности Г. еще не превращает ее в теорию, но при их отсутствии предположение вообще не может притязать на роль науч. Г.

Гипотеза как умозаключение. Умозаключение Г. состоит в перенесении субъекта из одного суждения, обладающего данным предикатом, в др. суждение, имеющее сходный предикат и нек-рый неизвестный пока субъект. На Г. как особое умозаключение впервые обратил внимание М. Каринский, переоценивший, однако, свое открытие и включивший в умозаключение Г. не только выдвижение нек-рого предположения, но и процесс его последующего доказательства. Выдвижение любой Г. начинается всегда с изучения того круга явлений, для объяснения к-рого эта Г. создается. С логич. точки зрения это означает, что происходит формулировка установочного суждения для построения Г.: X есть Р1 и Р2 и Р3 и т.д., где Р1, Р2 – открытые исследованием признаки изучаемой группы явлений, а X – неизвестный пока носитель этих признаков (их причина). Среди имеющихся суждений ищется такое, к-рое по возможности содержало бы в себе те же частные предикаты Р1, Р2 и т.д., но при уже известном субъекте (S): S есть Р1 и Р2 и Р3 и т.д. Из двух имеющихся суждений и делается вывод: X есть Р1 и Р2 и Р3; S есть P1 и Р2 и Р3, следовательно, X = S.

Приведенное умозаключение и есть умозаключение Г. (в этом смысле – гипотетич. умозаключение), а полученное в выводе суждение и есть Г. По внешнему виду гипотетич. умозаключение напоминает вторую фигуру категорич. силлогизма, но с двумя утвердит, посылками, что, как известно, представляет логически неправомерную форму вывода. Но это сходство оказывается внешним. Предикат установочного суждения, в отличие от предиката в посылках второй фигуры, имеет сложное строение и в большей или меньшей степени оказывается специфичным, что дает возможность качеств. оценки вероятности того, что при совпадении предикатов есть сходство и в субъектах. Известно, что при наличии общевыделяющей посылки вторая фигура дает достоверный вывод и при двух утвердит. суждениях. В этом случае совпадение предикатов делает вероятность совпадения субъектов равной 1. В случае невыделяющих суждений эта вероятность колеблется от 0 до 1. Обычные утвердит. посылки во второй фигуре не дают оснований для оценки этой вероятности, и поэтому вывод здесь логически неправомерен. В гипотетич. умозаключении такая оценка производится на основе сложного характера предиката, в большей или меньшей степени приближающего его к специфич. предикату выделяющего суждения.

Дедуктивное развитие и п р о в е р к а Г. Образование Г., проходящее в форме особого умозаключения, образует первую стадию Г. Последующими стадиями являются дедуктивное развитие Г. и ее проверка. Дедуктивная стадия Г. имеет прежде всего самостоят. значение, вытекающее из осн. назначения Г. – объяснить нек-рую группу явлений, что значит – дедуцировать из данной Г. осн. черты этих явлений. Но дедуктивное развитие Г. имеет и другое, вспомогат. для целей проверки значение. Оно состоит в получении следствий из данной Г. и необходимо по двум причинам: а) Г. есть предположение о чем-то непосредственно ненаблюдаемом, и для сопоставления ее с опытом надо получить из нее такие следствия, к-рые допускают опытную проверку; б) гипотетич. умозаключение не замкнуто в себе самом, и в силу этого необходимо предполагает нечто вне себя – совокупность дедуцированных из Г. следствий.

Сопоставление получ. из Г. следствий с опытом представляет процесс проверки Г. Если эти следствия (хотя бы нек-рые из них) не подтверждаются опытом, то по modus tollens условно-категорич. умозаключения мы заключаем о ложности данной Г. Сложнее обстоит дело с доказательством истинности Г., т.к. подтверждение опытом к.-л. следствия Г. не является достаточным основанием для вывода о ее истинности. Исследуя эту проблему, традиц. логика выделила 3 пути доказательства Г.: 1) Скрытая причина, о к-рой говорила Г., становится со временем доступной прямому наблюдению. 2) О данной группе явлений строятся все возможные Г., и в ходе последующей проверки все они, кроме одной, отвергаются. Тогда одна оставшаяся Г. и будет истинной (апагогич. доказательство). 3) Выведение доказываемой Г. из нек-рых более общих положений. Эти три пути доказательства Г. имеют огранич. значение. Первый путь, как правило, применим лишь к Г. о единичных явлениях. Третий путь неприменим к наиболее общим и наиболее фундаментальным Г. науки. Наконец, второй путь для Г. о сколько-нибудь сложных и широких группах явлений практически просто неосуществим. Осн. недостаток традиц. постановки вопроса о процессе превращения Г. в теорию состоял в чрезвычайно упрощенном его понимании. Метафизич. мышление не в состоянии понять процесс познания как бесконечный процесс перехода ко все более и более глубокой сущности. Для него познание есть овладение некоей последней, абсолютной сущностью.

Соответственно этому и превращение Г. в теорию мыслилось в виде некоего единичного акта и внимание устремлялось на поиски такой формы, к-рая давала бы возможность одноактного, единовременного доказательства Г., причем это доказательство метафизически понималось как переход от чисто вероятного знания к абс. истине в последней инстанции. На самом деле доказательство Г. не означает превращения ее в абс. истину, якобы не способную к дальнейшему развитию. Доказанная Г., выражая сущность определенного порядка, остается относит. истиной, но она уже не может быть просто отброшена наукой. Ее осн. положения по мере проникновения в более глубокую сущность, подвергшись ограничениям и уточнениям, сохранят непреходящее значение. Ошибочно и понимание превращения Г. в теорию как единичного акта. Это сложный и многосторонний процесс практич. подтверждения Г. Раскрытые традиц. логикой три формы этого превращения входят в осн. путь практич. доказательства Г. как его частные моменты. Самостоят. значение они приобретают лишь в немногих, сравнительно простых случаях.

С логич. стороны процесс всесторонней практич. проверки остается процессом подтверждения опытом следствий Г. Подтверждение опытом каждого отд. следствия Г. не доказывает еще самой Г. – это неправомерный вывод от истинности следствия к истинности основания. Но во всесторонней практич. проверке Г. мы имеем дело с чем-то бóльшим, чем простая сумма заключений от следствия к основанию, – с подтверждаемой опытом системой положений, в основе к-рых лежит доказываемая Г. и к-рые в своей совокупности объясняют широкий круг явлений, предсказывают новые, ранее неизвестные эффекты, перекидывают мосты между ранее казавшимися совершенно несвязанными областями и т.д. Подтверждение одного следствия доказывает очень мало, ибо это следствие может вытекать и не из данной Г., а из какой-то другой. Но чем большее число различных следствий данной Г. подтверждается опытом, тем меньше вероятность того, чтобы все они могли быть так же хорошо выведены из др. гипотезы или гипотез. Таков общий ход доказательства Г. и в естествознании и в обществ. науках. Ленин, рассматривая создание Марксом материалистич. понимания истории, отмечает, что при своем возникновении это была Г., но "...со времени появления "Капитала" – материалистическое понимание истории уже не гипотеза, а научно доказанное положение". И это потому, отмечает Ленин, что в "Капитале" дается объяснение с единой точки зрения общественной формации как целого – "именно общественной формации, а не быта какой-нибудь страны или народа, или даже класса и т. п." (Соч., 4 изд., т. 1, с. 125). "Капитал" Маркса – это образец всестороннего развития и обоснования исходной Г. и тем самым ее науч. доказательства.

Видное место в процессе всесторонней проверки Г. занимает предсказание на ее основе новых данных, совершенно не имевшихся в виду при выдвижении Г.

В связи с развитием естествознания, подчеркивание роли опыта в познании природы, борьба с умозрит. подходом к ней привели к одностороннему отрицанию роли Г. в познании (Бэкон, Ньютон и особенно т.н. ньютонианцы). Однако уже в 18 в. раздаются протесты против такой односторонней т. зр. (напр., статья Дидро о Г. в Энциклопедии и др.). Развитие науки делает все более очевидной роль Г. в познании. Это находит свое отражение и в спец. исследованиях о Г. Если в 17 в. учебники логики (напр., логика Пор-Рояля) вообще не содержат упоминания о Г., то в учебниках 19 в. раздел Г, уже является непременным разделом.

Классич. оценка роли Г. в познании дана Энгельсом, называвшим Г. "формой развития естествознания, поскольку оно мыслит" ("Диалектика природы", 1955, с. 191). Вопрос о роли объяснит. Г. тесно связан с материалистич. или идеалистич. пониманием познания. Если познание является отражением действительности, то Г. не может ограничиваться лишь установлением зависимостей между наблюдаемыми явлениями, а должна раскрывать внутр. "механизмы", производящие эти явления. С т. зр. идеалистич. эмпиризма (и прежде всего позитивизма) единств. объектом науки являются данные субъективистски понимаемого опыта, а задача науки состоит лишь в установлении зависимостей между этими данными. Если для установления этих зависимостей мы и прибегаем к тем или иным Г. о внутр. "механизме" явлений, то эти Г. играют чисто вспомогат. роль и не должны пониматься как изображение действительности. "Количество и смена вытесняющих друг друга гипотез, при отсутствии у естествоиспытателей логической и диалектической подготовки, легко вызывают у них представление о том, будто мы неспособны познать с у щ н о с т ь вещей" (Энгельс Ф., там же). Объяснительные Г. объявляются только "рабочими Г.", удобными для тех или иных целей, но не имеющими реального значения. На самом деле, любая Г., оправдываемая практикой, не является только "рабочей", а в большей или меньшей степени схватывает какой-то момент объективной истины. Совр. наука свидетельствует об огромной важности объяснит. гипотезы (см. С. И. Вавилов, Собр. соч., т. 3, с. 156–57, 282–85), говоря о методах физики, выделяет два чрезвычайно общих метода, называя их физикой принципов и физикой гипотез. Второй метод состоит в построении объяснит. Г., раскрывающих внутр. структуру наблюдаемых явлений и объясняющих эти явления как следствия нек-рого, лежащего в их основе "механизма". Таким методом построена, напр., статистич. механика, исходящая из атомистич. Г. и углубляющая построенную методом принципов термодинамику (см. Принцип). Оба эти метода – феноменологич. метод принципов и метод объяснит. ("модельных") Г. – в действит. развитии науки взаимно проникают и обогащают друг друга. Метод объяснит. Г. на первых стадиях развития физич. наук был связан с построением наглядных, механич. моделей. Совр. развитие науки привело к появлению очень важной его разновидности, могущей быть названной методом математич. Г., или методом математич. моделей. Совр. физика проникла в такие области действительности, где для изучаемых ею объектов уже нельзя подобрать соответствующих наглядных образов, связанных с миром нашего обычного повседневного опыта. В этих условиях исключит. значение приобретает построение математич. модели для объяснения изучаемых явлений. Этим методом построены важнейшие разделы совр. физики, напр., такие, как волновая механика или общая теория относительности.

Лит.: Энгельс Ф., Диалектика природы, М., 1955; его же, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, М., 1955; Ленин В. И., Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?, Соч., 4 изд., т. 1, с. 121–25; его же, Материализм и эмпириокритицизм, там же, т. 14; Тимирязев К. Α., Научная гипотеза, Собр. соч., т. 8, [М.], 1939, с. 463–68; Вавилов С. И., Ленин и современная физика, Собр. соч., т. 3, М., 1956; его же, Физика, там же; его же, Ньютон и современность, там же; Логика, под ред. Д. П. Горского и П. В. Таванца, М., 1956, гл. 13; Введенский А. И., Логика как часть теории познания, М.–П., 1917, с. 232–38; Каринский М., Классификация выводов, в кн.: Избранные труды русских логиков XIX в., М., 1956, с. 157–77; Mилль Д. С., Система логики силлогистической и индуктивной, М., 1914, с. 442–62; Hавиль Э., Логика гипотезы, пер. с франц., СПБ, 1882; Пуанкаре Α., Наука и гипотеза, 2 изд., СПБ, 1906.

    ГИПОТЕЗА (от греч. ΰπόθεσις — основа, предположение)—научное допущение или предположение, истинностное значение которого неопределенно. Различают гипотезу как метод развития научного знания, включающий в себя выдвижение и последующую экспериментальную проверку предположений, и как структурный элемент научной теории.

    Зарождение метода гипотез исторически связано с ранними этапами развития античной математики. Древнегреческие математики широко применяли в качестве метода математического доказательства дедуктивный мысленный эксперимент, включавший в себя выдвижение гипотез и вывод из них с помощью аналитической дедукции следствий с целью проверки правильности первоначальных догадок. Принципиально иной подход к гипотезе был предложен Платоном, который рассматривал ее как посылки разработанного им аналитико-синтетического метода доказательства, способного обеспечить абсолютно истинный характер вывода. Подобное понимание эвристической роли гипотезы было отвергнуто Аристотелем, концепция которого исходила из невозможности использования гипотез как посылок силлогистического доказательства (поскольку в качестве последних мыслились лишь общие, необходимые и абсолютные истины), чтообусловило последующее негативное отношение к гипотезам как форме недостоверного или вероятного знания. В античной науке и естествознании Нового времени метод гипотез применялся в основном лишь в неявной, скрытой форме в рамках др. методов (в мысленном эксперименте, в генетически-конструктивном и индуктивном методах). Об этом свидетельствуют “Начала” Евклида и статика Архимеда, а также история формирования механики Галилея, теория Ньютона, молекулярно-кинетические теории и др. Лишь в методологии и философии кон. 17—нач. 19 в. в процессе осмысления успехов эмпирических исследований постепенно стала осознаваться эвристическая роль метода гипотез. Однако ни рационалистическому, ни эмпирическому направлениям в классической методологии и философии не удалось обосновать необходимость гипотез в научном познании и преодолеть противопоставление гипотез и закона. Так, напр.. Кант ограничил сферу применения научных гипотез узкой областью сугубо эмпирических исследований, приписав методу гипотез вспомогательный, подчиненный статус по отношению к априорному знанию как знанию безусловно всеобщих и необходимых истин.

    В 70—80-х гг. 19 в. Ф. Энгельс на основе принципиально нового понимания гносеологического статуса законов и теорий как относительно истинных утверждений ограниченной общности обосновал роль научных гипотез не только в процессе накопления и систематизации эмпирического материала, но и на этапах уточнения, модификации и конкретизации экспериментальных законов и теорий. Рассматривая гипотезу как форму “развития естествознания, поскольку оно мыслит” (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 555), Энгельс выдвинул положение о взаимосвязи гипотез с законами и теориями как формами относительно истинного знания.

    Научная гипотеза всегда выдвигается в контексте развития науки для решения конкретной проблемы с целью объяснения новых экспериментальных данных либо устранения противоречий теории с отрицательными результатами экспериментов. Замена гипотезы в процессе развития науки другой, более подходящей, не означает признание ее ложности и бесполезности на определенном этапе познания: выдвижение новой гипотезы, как правило, опирается на результаты проверки старой (даже в том случае, когда эти результаты были отрицательными). Поэтому выдвижение гипотезы в конечном итоге оказывается необходимым историческим и логическим этапом становления другой, новой гипотезы. Напр., разработка Планком квантовой гипотезы опиралась как на выводы, полученные в рамках классической теории излучения, так и на отрицательные результаты проверки его первой гипотезы. Рассмотрение истины как процесса, взятого вместе с результатом, приводит к выводу, что любой относительно завершенный этап познания, выступающий в форме относительных истин (экспериментальных законов, теорий), не может быть оторван от процесса собственного становления. Развитие теорий и построение прикладных моделей всегда требует введения ряда вспомогательных гипотез, которые образуют с исходной теорией одно целое, взаимно подкрепляя друг друга и обеспечивая прогрессирующий рост научного знания. Так, в частности, применение квантовой механики в качестве теоретической основы предсказания свойств различных химических веществ оказывается невозможным без введения специальных гипотез.

    В качестве научных положений гипотезы должны удовлетворять условию принципиальной проверяемости, означающему, что они обладают свойствами фальсифицируемости (опровержения) и верифицируемости (подтверждения). Однако наличие такого рода свойств является необходимым, но не достаточным условием научности гипотез. Свойство фальсифицируемости достаточно строго фиксирует предположительный характер научных гипотез. Ограничивая универсальность предыдущего знания, а также выявляя условия, при которых возможно сохранить частичную универсальность того или иного утверждения о законах, свойство фальсифицируемости обеспечивает относительно прерывный характер развития научного знания. Верифицируемость гипотезы позволяет установить и проверить ее относительно эмпирического содержания. Наибольшую эвристическую ценность представляет собой подтверждение такими фактами и экспериментальными законами, о существовании которых невозможно было предположить до выдвижения проверяемой гипотезы. Так, напр., предложенная Эйнштейном в 1905 квантовая гипотеза спустя почти десятилетие была подтверждена экспериментами Милликена. Свойство верифицируемости служит эмпирической основой процессов становления и развития гипотезы и других форм теоретического знания, обусловливая относительно непрерывный характер развития науки. Вместе с тем методологическое значение имеет вероятностная или сравнительная оценка соперничающих гипотез по отношению к классу уже установленных фактов.

    Эвристическая роль метода гипотез в развитии научного знания нашла отражение в гипотетико-дедуктивных теориях, представляющих собой дедуктивно организованные системы гипотез различной степени общности. Такие теории являются неполными, что открывает возможности для их расширения и конкретизации за счет дополнительных гипотез, прикладных моделей. Все это в конечном итоге обеспечивает достаточную широту и гибкость применения гипотез и других развитых форм теоретического знания для отражения сложных объектов и процессов объективной реальности.

    Лит.: Рузавин Г. И. Методы научного исследования. М., 1974; Он же. Научная теория. Логико-методологический анализ. М., 1978; Баженов Д. Б. Строение и функции естественнонаучной теории. М., 1978; Меркулов И. П. Научная революция и метод гипотез.— ВФ”, 1979, № 8; Он же. Гипотетико-дедукгивная модель и развитие научного знания. М., 1980; Он же. Метод гипотез в истории научного познания. М., 1984.

    И. П. Меркулов