Akademik

        (греч.o?, род. падеж o — сущее и — слово, понятие, учение), учение о бытии как таковом; раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия, наиболее общие сущности и категории сущего. Иногда понятие О. отождествляется с метафизикой, но чаще рассматривается как её основополагающая часть, т. е. как метафизика бытия. Термин «О.» впервые появился в «Филос. лексиконе» Р. Гоклениуса (1613) и был закреплён в филос. системе X. Вольфа. О. выделилась из учений о бытии тех или иных объект-тов как учение о самом бытии ещё в раннегреч. филос-фии Парменид и др. элеаты объявили истинным зна-нием только знание об истинно существующем, како-| вым они мыслили лишь само бытие — вечное и неизменное единство; подвижное многообразие мира рассматривалось элейской школой как обманчивое явление. Это строгое различение было смягчено последующими онтологич. теориями досократиков, предметом которых было уже не «чистое» бытие, а качественно определ. начала бытия («корни» Эмпедокла, «семена» Анаксагора, «атомы» Демокрита). Подобное понимание позволяло объяснить связь бытия с конкретными предметами, умопостигаемого с чувств. восприятием.

        Платон синтезировал раннегреч. О. в своём учении об «идеях». Бытие, по Платону, есть совокупность идей — умопостигаемых форм или сущностей, отражением которых является многообразие вещественного мира. Платон провёл границу не только между бытием и становлением (т. е. текучестью чувственно воспринимаемого мира), но и между бытием и «безначальным началом» бытия (т. е. непостижимой основой, называемой им также «благом»). В О. неоплатоников это различение изображалось как две последоват. ипостаси «единого» и «ума». О. в философии Платона тесно связана с учением о познании как интеллектуальном восхождении к истинно сущим видам бытия. Аристотель систематизировал и развил идеи Платона, однако его вариант О. является скорее описанием физич. реальности с онтологич. т. зр., чем изображением автономной реальности «идей». О. Платона и Аристотеля (особенно её неоплатонич. переработка) оказала определяющее воздействие на всю зап.-европ. онтологич. традицию.

        Ср.-век. мыслители приспособили антич. О. к решению теологич. проблем. Подобное сопряжение О. и теологии было подготовлено некоторыми течениями эл-линистич. философии: стоицизмом, Филоном Александрийским, гностиками, неоплатонизмом. В ср.-век. О. понятие абс. бытия отождествляется с богом (при этом парменидовское понимание бытия соединяется с платоновской трактовкой «блага»), множество чистых сущностей сближается с представлением об ангельской иерархии и понимается как бытие, посре-дующее между богом и миром. Часть этих сущностей (эссенций), наделяемых богом благодатью бытия, толкуются как наличное существование (экзистенция). Зрелая схоластич. О. отличается подробной категориальной разработкой, детальным различением уровней бытия (субстанциального и акцидентального, актуального и потенциального, необходимого, возможного и случайного и т. п.). Различные онтологич. установки проявились в споре схоластов об универсалиях.

        Философия нового времени концентрирует своё внимание на проблемах познания, однако О. остаётся непременной частью филос. доктрины (в частности, у мыслителейрационалистов). В системах Декарта, Спинозы, Лейбница О. описывает взаимоотношение субстанций и соподчинение уровней бытия, сохраняя некоторую зависимость от схоластич. О. Однако обоснованием систем рационалистов является уже не О., а гносеология. У философовэмпириков онтологич. проблемы отходят на второй план (напр., у Юма О. как самостоят. доктрина вообще отсутствует) и, как правило, решение их не сводится к систематич. единству.

        Поворотным пунктом в истории О. явилась «критич. философия» Канта, противопоставившая «догматизму» старой О. новое понимание объективности как результата оформления чувств. материала категориальным аппаратом познающего субъекта. По Канту, вопрос о бытии самом по себе не имеет смысла вне сферы действит. или возможного опыта. Предшествующая О. толкуется Кантом как гипостазирование понятий чистого рассудка.

        Фихте, Шеллинг и Гегель вернулись к докантовской рационалистич. традиции построения О. на основе гносеологии: в их системах бытие является закономерным этапом развития мышления, т. е. моментом, когда мышление выявляет своё тождество с бытием. Однако характер отождествления бытия и мысли (и соответственно О. и гносеологии) в их философии, делающей содержат. основой единства структуру субъекта познания, был обусловлен кантовским открытием активности субъекта. Именно поэтому О. нем. классич. идеализма принципиально отличается от О. нового времени: строение бытия постигается не в статичном созерцании, а в его историч. и логич. порождении; онтологич. истина понимается не как состояние, а как процесс.

        Для зап.-европ. философии 19 в. характерно резкое падение интереса к О. как самостоят. филос. дисциплине и критич. отношение к онтологизму предшествующей философии. С одной стороны, достижения естеств. наук послужили основой для попыток нефилос. синтетич. описания единства мира и позитивистской критики О. С др. стороны, философия жизни пыталась свести О. (вместе с её источником — рационалистич. методом) к побочному прагматич. продукту развития иррационального первоначала («воли» у Шопенгауэра и Ницше). Неокантианство и близкие к нему направления развивали гносеологич. понимание природы О., намеченное ещё в классич. нем. философии.

        К кон. 19 —- нач. 20 вв. на смену психологич. и гносеологич. трактовкам О. приходят направления, ориентирующиеся на пересмотр достижений предшествующей зап.-европ. философии и возврат к онтологиз-му. В феноменологии Гуссерля разрабатываются пути перехода от «чистого создания» к структуре бытия, к полаганию мира без субъективных гносеологич. привнесений. Н. Гартман в своей О. стремится преодолеть традиц. разрыв абстрактного царства оятоло-гич. сущностей и действит. бытия, рассматривая различные миры — человеческий, вещественный и духовный — как автономные слои реальности, по отношению к которым познание выступает не определяющим, а вторичным началом. Неотомизм возрождает и систематизирует О. ср.-век. схоластики (прежде всего Фомы Аквинского). Различные варианты экзистенциализма, пытаясь преодолеть психологизм в трактовке природы человека, описывают структуру человеч. переживаний как характеристики самого бытия. Хайдеггер в своей «фундаментальной О.» вычленяет при помощи анализа наличного человеч. бытия «чистую субъективность» и стремится освободить ей от «неподлинных» форм существования. При этом бытие понимается как трансценденция, не тождественная своим опредмеченным проявлениям, т. е. сущему. В совр. бурж. философии подобным тенденциям противостоит Неопозитивизм, рассматривающий все попытки возрождения О. как рецидивы заблуждений философии и теологии прошлого. С точки зрения неопозитивизма все антиномии и проблемы О. решаются в рамках науки или устраняются путем логич. анализа языка.

        Марксистско-ленинская философия на основе теории отражения и раскрытия диалектики субъекта и объекта в процессе практич. деятельности человека преодолела характерное для домарксистской и совр. бурж. философии противопоставление О. и гносеологич. учения о бытии и теории познания. Фундаментальный принцип диалектич. материализма — совпадение диалектики, логики и теории познания: материалистич. диалектика как наука о наиболее общих законах раз-вития природы, общества и мышления тождественна теории познания и логике. Законы мышления и законы бытия совпадают по своему содержанию: диа-лектика понятий является отражением диалектич. движения действительного мира (см. Ф. Энгельс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 21, с. 302). Категории материалистич. диалектики имеют онтологич. содержание и одновременно выполняют гносеологич. функции: отражая объективный мир, они служат ступеньками его познания.

        Совр. науч. познание, для которого характерен высокий уровень абстрактности, порождает ряд онтологич. проблем, связанных с адекватной интерпретацией тео-ретич. понятий и обоснованием теоретич. фундаменте новых направлений и методологич. подходов (напр. квантовая механика, космология, кибернетика, сие темный подход).

        см. также Бытие, Теория познания.

        Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20; т. 21; Ленин В. И., ПСС, т. 29; Ильенков Э. В., Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии, в кн.: Диалектика — теория познания. Исторнко-филос. очерки, М., 1964; Копнин П. В., Филос. идеи В. И. Ленина и логика, М., 1969; История марксистской диалектики. От возникновения марксизма до ленинского этапа, М., 1971; Ойзерман Т. И., Гл. филос. направления. Теоретич. анализ историко-филос. процесса, М., 1971; Философия в совр. мире. Философия и наука, М., 1972; Ильичев Л. Ф., Проблемы материалистич. диалектики, М., 1981; Hartmann N., Zur Grundlegung der Ontologie, Meisenheim am Glan, 19483; Russell B.. Logic and ontology, «The Journal of Philosophy», 1957, v. 54, JVi 9; Diemer A., Einfuhrung in die Ontologie, Meisenheim am Glan, 1959; T rap p R., Analytische Ontologie, Fr./M., 1976.

        А. Л. Доброхотов.

(от греч. on (ontos) сущее и logos – понятие, разум)

учение о бытии. С нач. 17 в. у Гоклениуса (1613), Глауберга (1656) и, наконец, у Христиана Вольфа онтология есть не что иное, как метафизика бытия и вещей, являющаяся основой метафизики вообще. Считая онтологию бессодержательной метафизикой, Кант заменяет ее своей трансцендентальной философией. У Гегеля онтология является только «учением об абстрактных определениях сущности». После Гегеля онтологические учения встречаются уже чрезвычайно редко. В 20 в. в процессе отхода от неокантианства и поворота к метафизике онтология вновь возрождается: у Г. Якоби и особенно у Н. Гартмана – как строго предметная философия бытия, а у Хайдеггера и Ясперса – в смысле фундаментальной онтологии. Различие между старой и современной формами онтологии заключается в том, что первая рассматривала весь мир в его отношении к человеку, т.е. все формы и связи реального мира с его богатством переходов – как приспособленные к человеку. Человек благодаря этому становился конечной целью мирового порядка. Новая же онтология выработала чрезвычайно широкое понятие реальности, сообщив полную реальность духу и пытаясь с этой позиции определить автономное бытие духа и его активность в отношении к автономному бытию остального мира. Старая онтология ограничивала сферу реального лишь материальным. Вневременное всеобщее считалось в старой онтологии бытием высшего порядка, даже единственно истинным бытием. Гартман говорил, что «царство, когда-то считавшееся сферой совершенного, царство сущностей, слабым отблеском которого должны быть вещи, как раз это царство оказалось неполноценным бытием, которое может быть понято только в абстракции». В этом и заключено, очевидно, явственное различие между старой и новой онтологией. Тот факт, что в новой онтологии большое место занимает категориальный анализ, объясняется ее сущностью.

(от греч. ὄν, род. п. ὄντος - сущее и λόγος - наука) - в ряде филос. систем так называют ту их часть, в к-рой излагается учение о бытии как таковом, независимо от субъекта и его деятельности. Понятие "О." впервые было введено в 17 в. (Гоклениусом, а затем X. Вольфом). По Вольфу, О. входит в состав метафизики наряду с "рациональной теологией" (доказательством бытия и всемогущества бога и бессмертия души), "космологией" (учением о пространстве и времени, случайности и необходимости, о свободе человека) и "рациональной психологией" (рассмотрением "метафизич. природы" души). Поскольку в О. предполагается рассматривать вопрос о сущности всякого бытия, "абстрактные определения сущности" (см. Гегель, Соч., т. 1, М.-Л., 1929, с. 70), она мыслится как основополагающая метафизич. дисциплина. Т.о., с одной стороны, статус О. зависит от решения более общего вопроса о метафизике, т.е. по сути дела - вопроса об изменяющейся функции философии в системе науч. познания всеобщих законов материального мира. С другой стороны, проблема О. имеет и свою собств. специфику: взаимоотношение филос. и конкретно-науч. подходов к познанию законов бытия здесь рассматривается в связи с внутр. членением самой филос. науки, в связи с изменением роли и взаимозависимости отд. частей филос. знания.

Причины возникновения обособленной О. таковы: 1) неразвитость теоретич. естествознания наряду со скудостью социологич. знаний, питавшая спекулятивное конструирование в духе "философии природы"; 2) слабость гносеологич. и логич. исследований, еще не освободившихся от пут схоластич. толкования "метафизич. природы души".

Понятие "О." и ее специфич. место в системе метафизики определяются значительно позднее, чем возникает проблема бытия и еще не обособленное учение о бытии. Первонач. постановка этой проблемы обнаруживается еще у элеатов, в частности у Парменида, различавшего чувственное и "истинное" бытие. Платон строит особое учение о сверхчувств. основах бытия, опираясь на различение "истинного" (идеального) и "неистинного" (мир материальных вещей) бытия и утверждая мир сверхчувств. сущностей – идей в качестве первоисточника и прообраза материального бытия. Аристотель хотя и восстает против резкости платоновского разделения двух миров и высказывается за философию как учение о бытии, отыскивающее сущности в самом материальном бытии, тем не менее оставляет возможность для учения о "последней" причине бытия, сверхчувств. "форме форм", божеств. энтелехии. Эту теоретич. возможность широко использовала в дальнейшем схоластическая философия.

Характерно, что как особое учение о сверхчувств. принципах бытия О. зарождается только тогда, когда возникает гносеология, и только в соотнесенности с нею.

В ср.-век. схоластике разработка проблем О. осуществлялась в противоречивой форме. С одной стороны, в этой философии всякое учение о сущем должно было внутренним или (реже) внешним образом принимать теологич. форму. С другой стороны, схоластич. О. уже носит характер отвлеченного рассуждения о "чистых" формах бытия (в частности, в философии Фомы Аквинского).

Ориентированная против схоластики философия нового времени уже на заре своего развития эмансипирует учение о бытии от теологич. его формы. Вопрос об О. во всей широте встает в 17 в., когда естествознание начинает реально обособляться от философии, а внутри самой философии происходит дифференциация на отд. отрасли. К этому времени нетеологич. теория бытия приобретает довольно сложную внутр. структуру; это реализуется в растущем обособлении учения о бытии, расслаивающегося на ряд подразделений ("уровней" и т.п.). Напр., X. Вольф нефилос. естеств.-науч. подходу противопоставляет космологию ("метафизику физич. мира", в к-рую включены извлечения из физики – теории механич. движения, а также спекулятивные дополнения к ним в виде принципа "духовной", "перцептуальной" активности, в виде лейбницеанского принципа монад), "рациональную психологию" ("метафизику души", проблемы к-рой впоследствии вошли в сферу либо гносеологии – ощущения, чувства, разум и т.п., – либо психологии) и надстраиваемое над ними учение об общих им принципах – О., к-рая, в отличие от др. сфер философии, ставит вопрос уже не о "наличных формах" бытия, а о глубинных его законах и принципах. Образец онтологич. рассуждения (по Вольфу): во всякой вещи определения, к-рые не зависят от др. вещи или друг от друга, составляют ее сущность; те определения, к-рые следуют из сущности вещи, образуют ее св-ва; те, что не следуют из сущности, но и не противоречат ей, образуют модусы; сущность сложного заключается в простом; есть простые вещи, не встречающиеся в опыте; они – субстанции; и т.д.

Т.о., О. была названа часть философии, к-рая в известном смысле должна была надстраиваться как над конкретным, так и над филос. знанием. Но в онтологич. обобщениях почти не разрабатывались специфически филос. проблемы, а чаще всего непосредственно заимствовались взятые в абстрактно-всеобщей форме положения к.-л. отрасли науки или культуры и возводились в универсальные "законы" и "принципы" бытия вообще. С этой т. зр. не было принципиальной разницы между "космологией" и О. Осн. противоречие традиц. (вольфовской) О. хорошо подметил Гегель: как и всякая метафизика, она являлась "... чисто рассудочным в о з з р е н и е м на предметы, постигаемые только разумом" (там же, с. 64–65). Свои положения О. не способна вывести и поэтому вынуждена их "...случайно перечислять; ответ на вопрос об их содержани и мог быть основан лишь на п р е д с т а в л е н и и, на з а в е р е н и и..., а иногда также и на этимологии" (там же, с. 71).

Декарт предпринял попытку объединить учение о бытии и учение о познании, предложив рассматривать бытие через призму теории познания. Однако это устремление находилось в противоречии с др. его идеями (в к-рых он продолжал традиции О.): с его дуализмом двух субстанций, с абс. противопоставлением "атрибутов мышления" "атрибутам протяжения". Декарт полагал, что дать человечеству "законченный свод философии" значит не только рассмотреть "начала человеческого познания", но и включить в нее "всё наиболее общее в физике" (см. Избр. произв., [М. ], 1950, с. 422, см. также с. 466). Иными словами, одну из осн. задач философии Декарт видит в том, чтобы построить нечто вроде универс. "картины мира" как целого. Понятно, что всякая подобная попытка всегда исторически ограничена уровнем достигнутого знания и опирается на него. Поэтому те или иные положения, почерпнутые как из конкретных наук, так и из философии и составляющие элементы подобной картины, по мере развития познания неизбежно утрачивают свою универсальность и либо остаются достоянием соответствующих спец. наук, либо вообще утрачивают науч. значение. Однако это не снижает значения совершенного Декартом поворота к изучению познания для решения осн. задач учения о бытии. Его знаменитая формула cogito ergo sum, в к-рой сомнение, размышление объявляется исходным принципом философии, объективно была направлена против О. как стоящей выше учения о познании. Фактически эта формула открывала возможность сделать саму О. составной частью теории познания. Декартовскую О. можно в значит. мере рассматривать как начало подлинно филос. осмысливания природной действительности, как начало построения "картины мира" специфически филос. средствами, т.е. в опоре на процесс познания. Лишь включенная в такой контекст, О. обнаруживает свою действит. функцию в развитии науч. познания: функцию специально построенного средства, при помощи к-рого исследователь "видит" мир как нек-рую расчлененную целостность, данную ему в определ. системе филос. категорий. Правда, на попытке Декарта (как и на ряде более поздних) отразилась та ограниченность, к-рую Маркс назвал "некритическим позитивизмом", – непосредств. возведение эмпирич. содержания конкретно-науч. и обыденного познания в ранг филос. принципов и, т.о., подмена этих последних. Но нельзя не учитывать также и того, что декартова О. для своего времени выполнила очень важную задачу построения "картины мира" и что под влиянием этой картины в течение длит. времени находилась практически вся европ. наука.

Декартовская традиция отразилась на последующих концепциях онтологии. Лейбниц, хотя и сохраняет задачу построения универсальной метафизики, включающей в себя О., вместе с тем подготавливает объединение О., космологии и рациональной психологии, ибо все они оказываются частными иллюстрациями к принципу монад с их "перцептивной" силой. Т.о., необходимость самостоят. О. еще не отрицается (что делает возможной вольфианскую систематику О.), но уже подрывается изнутри.

Критика Кантом прежней метафизики была, в частности, решит. критикой ее онтологич. устремлений. Естествознание нового времени, по его мнению, своими успехами обязано именно признанию активности познающего разума (рассудка), к-рый должен "... заставлять природу отвечать на его вопросы, а не тащиться у нее словно на поводу..." (Соч., т. 3, М., 1964, с. 85). Более того, принципы природы, по Канту, оказываются лишь принципами самого разума. С т. зр. Канта нет и не может быть онтологич. учения вне и независимо от учения о принципах разума. О законах предметного бытия мы узнаем лишь через исследование законов разума и соответственно знанию последних. О. и гносеология в этом смысле совпадают, но пока – ценой полного устранения онтологич. задачи и онтологич. значения гносеологии и гносеологич. логики.

Это ложное устранение было снято Гегелем, к-рый понял логику как учение о бытии, совпадающее с учением о познании, как "гносеологическую онтологию", или "онтологическую гносеологию". С его т. зр. мышление есть исторически развертывающаяся деятельность, подчиненная объективным, от индивида не зависимым законам. Высшими принципами такой деятельности могут быть только высшие законы бытия, составлявшие прежде предмет О. Старая О., по Гегелю, заблуждалась не в том, что пыталась ухватить осн. определения вещей, а в том, что не исследовала природы рассудка и разума; но только такое исследование способно дать понимание единства всеобщих форм мысли и всеобщих форм бытия.

Критикуя идеализм Гегеля, Фейербах видит его ошибку в том, что тот непосредственно навязывает бытию формы, открытые в разуме, наделенном самостоятельностью и взятом в отрыве от его действит. носителя – от человека, от человеч. бытия. Но если мышление "...отмежевать от ч е л о в е к а, оно окажется вне всякой связи и сродства с миром" (Избр. филос. произв., т. 1, 1955, с. 199). Выход из идеалистич. тупика Фейербах усматривает в антропологич. "расшифровке" понятия бытия: "бытие как предмет бытия, есть чувственное, созерцаемое, ощущаемое бытие, бытие, которое можно л ю б и т ь... Бытие есть т а й н а созерцания, ощущения, любви" (там же, с. 184). За этим антропологизмом и психологизмом скрыта совершенно новая проблематика, касающаяся реального человеч., обществ. бытия. Однако онтологич. концепции оказались неадекватной формой постановки этой проблематики, лишь скрывающей неразвитость теоретич. социологии.

Выдвигая эту проблематику, диалектич. материализм критически переосмыслил филос. борьбу вокруг понятия О. и показал, что проблема О. не имела и не имеет самостоят. значения, что нельзя останавливаться на абстрактной паре понятий "бытие" и "мышление", пусть даже рассмотренных в их взаимодействии и единстве. Марксизм впервые последовательно проводит линию на снятие О. как обособленной части философии, т.е. как натурфилос. метафизики, преодолевая принцип абстрактной всеобщности и давая строго монистич. понимание соотношения мышления и бытия как конкретного тождества противоположностей, процессом осуществления к-рого является обществ.-историч. человеч. деятельность. Отсюда следует, что никакие филос. вопросы не могут решаться в чисто онтологич. форме, т.е. внутри обособленного и замкнутого учения об абстрактных "чистых" определениях сущности бытия как такового вне и до исследования человеч. деятельности, обществ. культуры, социальной природы познания и т.п. Марксизм не допускает какой бы то ни было подмены естеств. наук в решении ими задач познания природы. Было бы абсурдно отрицать или недооценивать способность их к широким теоретич. обобщениям и участию в формировании "картины мира". Именно такое отрицание или недооценка могут сегодня воскрешать идею О. природы. Равным образом недопустима и подмена философией положит. социальных наук. Ни те, ни др. науки не нуждаются в стоящей над ними О. – "науке наук", к-рая формулировала бы положения о "бытии вообще". Проблема же всеобщих определений бытия получает свое конкретное решение не в О., а в содержат., диалектич. логике, к-рая есть итог, сумма, вывод из истории освоения мира человеком, из истории познания. Ленин выразил это в принципе совпадения диалектики, логики и теории познания (см. Истина). Только на такой основе может строиться эффективно работающая "картина мира", понятого через систему филос. категорий. Осн. специфика этой "картины" состоит в том, что при ее построении данные конкретных наук не просто заимствуются философией, но особым образом перерабатываются, становясь филос. понятиями. Постоянно развивающаяся система таких понятий и дает в итоге развивающуюся "картину мира" – необходимое средство развития всякого науч. знания, средство "видения" мира исследователем, выступающее как одно из осн. условий построения предмета исследования.

Т.о., для марксизма проблема О. есть часть проблемы предмета философии и его развития: по своей функции в движении и развитии науки философия должна вырабатывать специфич. средства, при помощи к-рых как наука в целом, так и отд. ее отрасли строят адекватную данному уровню познания общую "картину мира". Поскольку эти средства опираются на достигнутый уровень знаний, сама "картина" всегда является исторически ограниченной. Поэтому движение филос. предмета состоит не в утверждении "вечных", абстрактных "принципов" бытия, а во все более глубоком исследовании самого познания как деятельности общества. При таком подходе "изображение" мира оказывается неотделимым от изображения деятельности, и именно такое единство наиболее полно выражает функцию филос. науки, позволяет снять традиционную О. Надо, однако, отметить, что в сов. филос. лит-ре проводится и иная т. зр., согласно к-рой в рамках философии существует самостоят. предмет – философия природы, т.е. О. Хотя О., как исторически оправданный, но ограниченный способ решения филос. проблем, по существу преодолена ходом развития филос. мысли, тем не менее ряд факторов обусловливает ее возрождение в наст. время. Во-первых, человеч. деятельность, познавательная в особенности, в условиях присущего капиталистич. миру отчуждения развивается в таких превращенных формах, к-рые ведут даже к усилению онтологич. устремлений и одновременно придают им нек-рую специфику. В совр. О. спекулятивные рассуждения о сущности бытия относятся гл. обр. к социальному, а не природному бытию, точнее – к тем его компонентам, к-рые, будучи продуктами человеч. деятельности, выступают как самостоятельные, абс. "сущности". Созданные людьми обществ. институты, нормы, понятия приобретают форму внешнего, чуждого "бытия".

С др. стороны, в совр. познании резко возросли объем и значение оперирования с "готовым" знанием, к-рое нередко выступает в виде самостоят. объектов исследования. Крайне абстрактный характер этих "знаковых" объектов с необходимостью ставит вопрос об их отнесенности к действит. миру, об их "онтологич. статусе". Но непосредств. отнесение этих знаковых объектов к действительности осуществить не удается; для выполнения такого отнесения необходима особая логико-методологич. работа, смысл к-рой состоит в переработке накопленных совр. наукой знаний т.о., чтобы из них могла быть построена "картина мира", адекватная совр. уровню и задачам познания. Отказ от подобной переработки приводит с неизбежностью к фетишизации готового знания, к-рая и выражается в стремлении непосредственно онтологизировать это знание, изобразить "идеальные предметы" в качестве самостоят., "вечных" "сущностей".

Создатель наиболее разработанной онтологич. системы совр. бурж. философии Н. Гартман, усматривая возможность и необходимость метафизики в принципиальной незавершенности наук и сводя метафизику к О., выступает против как религиозной, так и традиц. филос. О., поскольку они видели подлинное бытие в царстве отделенных от мира абстрактных и идеальных сущностей. Задача совр. О., по Гартману, – в изучении действит. бытия. Но бытие как только противостоящее человеч. существованию немыслимо. Гартман настаивает на тотальном включении мышления и с ним всего познания в бытие. О. отправляется от идеи об онтологически двойств. природе принципов, к-рые являются одновременно принципами бытия и принципами познания. По отношению к бытию познание является подчиненной сферой: за познават. отношением, по словам Гартмана, всплывает глубокое, далеко простирающееся и охватывающее его отношение бытия.

Ясперс также пытается преодолеть как открыто теологическую, так и прежнюю филос. О., поскольку они отправляются от "раскола" бытия на субъект и объект. О. может сохранить, по Ясперсу, свое значение, если будет пересмотрено само понятие бытия. Оно есть неразделимое единство субъекта и объекта, лишь на поверхности выступающее в виде их раскола. Это бытие Ясперс называет Umgreifende, подчеркивая тем самым его всеобъемлющий характер и универсальность.

Гуссерль сознательно опирается на исследование готового знания как особого предмета, отказываясь от генезиса знания, и подлинной О. считает феноменологию, описывающую структуры готового знания и способы его "присвоения".

По Хейдеггеру, следующему в этом отношении замыслам позднего гуссерлианства, именно "фундаментальная онтология", как объясняющая "смысл бытия", призвана расшифровать всю уникальность сферы Dasein, наличного человеч. бытия. В форме "экзистенциальной аналитики бытия" изображается положение индивида в условиях отчуждения и пассивного и тревожного приспособления к априорному, чуждому, безличному миру. В этой связи у Хейдеггера онтологич. категориями становятся "страх", "забота", "покинутость" и т.п. Здесь можно усмотреть преобразование прежней О., превращение ее в социологию, гл. обр. – социологию познания, но осуществленное без осознания своего предмета и потому выступающее в абстрактно-всеобщей форме. В сфере Sein, т.е., по Хейдеггеру, сфере подлинного бытия, строится т.н. "чистая субъективность", несовместимая с реальной деятельностью человека и наделенная изначальной творч., "конституирующей" силой. Предполагается, что специфика этой субъективности может быть описана через "чистые", "априорные" онтологич. структуры. Эта конструкция субъективности способна, по мнению Хейдеггера, преодолеть раскол, разорванность, пассивность и т.п., превратить "чуждое" в "свое". Но она облечена в абстрактно-онтологич. форму и потому выступает как мифологизация реальной социальной проблематики.

Значит. часть онтологич. концепций в 20 в. развивается в русле религ. философии – неотомизма и неосхоластики. Представители такой О. – Ж. Марешаль, Й. Гейзер, Ж. Маритен, Э. Жильсон, А. Сертийанж, Г. Мансер, И. Маусбах, М. Грабман и др. Их онтологизм связан с направленностью против характерного для неопозитивизма стремления исключить из философии традиц. проблемы "метафизики". Религ. философия неспособна отказаться от О., т.к. не может допустить, чтобы о сущности бытия судили положит. науки и опирающаяся на них философия. Отсюда – попытки сохранить "философию природы" и т.п. Все подразделения религ. О. (бытие как актуальное, возможное и потенциальное, бытие как единство и различие сущности – Sosein и существования – Dasein) имеют целью доказательство того, что в бытии бога, высшем бытии (Sein) эти моменты неразделимы. Бог как полное и совершенное бытие отличает себя от неполного и несовершенного бытия мира, где имеет место становление, бытие – в-другом (в отличие от в-себе-сущего божеств., субстанционального бытия). Именно О. остается для религ. философии единств. средством создания видимости филос. анализа.

За онтологич. идеями Н. Гартмана, Гуссерля, Ясперса, Хейдеггера и др. стоит лишь марксизмом решаемая реальная проблема – проблема конкретного тождества, взаимопроникновения субъективного и объективного в социальном бытии, к-рое образовано человеч. деятельностью и с т. зр. к-рого можно понять также и природное бытие.

Однако онтологич. концепции совр. бурж. философии отказываются от такой постановки проблемы, поэтому в них учение о бытии сохраняет ограниченную форму О. и часто не свободно от мистич., религ. оттенка.

Лит.: Ильенков Э. В., Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии, в кн.: Диалектика – теория познания. Историко-филос. очерки, М., 1964; Wolff Gh., Philosophie prima, sive ontologia..., ed. nova, Francofurti–Lipsiae, 1736; Jacoby G., Allgemeine Ontologie der Wirklichkeit, Bd 1–2, Halle, 1925–32; Heidegger M., Sein und Zeit, 4 Aufl., Halle/S., 1935; Mü11er M., Sein und Geist. Systematische Untersuchungen über Grundprobleme und Aufbau der mittelalterlichen Ontologie, Tübingen, 1940; Le Senne R., Introduction à l'ontologie, avantpropos de L. Lavelle, 2 éd., P., 1947; Hartmann N., Zur Grundlegung der Ontologie, 3 Aufl., Meisenheim, 1948; его же, Neue Wege der Ontologie, 3 Aufl., Stuttg., 1949; Huber G., Das Sein und das Absolute..., Basel, 1955; Bennett J. G., The dramatic universe, v. 1–2, L., 1956–61; Del ' Negro W., Ontologie als Wissenschaft vom Seienden, "Z. philos. Forschung", 1957, Bd 11, H. 4; Diemer Α., Einführung in die Ontologie, Meisenheim, 1959; Μora J. F., Sôbre os primórdios da histόria da ontologia, "Revista brasiliejra de filosofia", 1963, v. 13, fasc. 50, p. 173–77; его же, On the early history of ontologie, "Philosophy and Phenomenological Research", 1963, v. 24, No 1.

    ОНТОЛОГИЯ (от греч. цv, род. падеж δντος — сущее и λόγος — слово, понятие, учение) — учение о бытии как таковом; раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия, наиболее общие сущности и категории сущего. Иногда онтология отождествляется с метафизикой, но чаще рассматривается как ее основополагающая часть, т. е. как метафизика бытия. Термин “онтология” впервые появился в “Философском лексиконе” Р. Гоклениуса (1613) и был закреплен в философской системе X. Вольфа.

    Онтология выделилась из учений о бытии природы как учение о самом бытии еще в раннегреческой философии, хотя специального терминологического обозначения у него не было. Парменид и др. элеаты объявили истинным знанием только лишь мысль о бытии — однородном, вечном и неизменном единстве. Ими подчеркивалось, что мысль о бытии не может быть ложной, а также то, что мысль и бытие суть одно и то же. Доказательства вневременной, внепространственной, немножественной и умопостигаемой природы бытия считаются первой логической аргументацией в истории западной философии. Подвижное многообразие мира рассматривалось элейской школой как обманчивое явление. Это строгое различение было смягчено последующими онтологическими теориями досократиков, предметом которых было уже не “чистое” бытие, а качественно определенные начала бытия (“корни” Эмпедокла, “семена” Анаксагора, “атомы” Демокрита). Подобное понимание позволяло объяснить связь бытия с конкретными предметами, умопостигаемого — с чувственным восприятием. Одновременно возникает критическая оппозиция софистам, которые отвергают мыслимость бытия и косвенно саму осмысленность этого понятия (см. аргументы Горгия). Сократ избегал онтологической тематики, поэтому можно лишь догадываться о его позиции, но его тезис о тождестве (объективного) знания и (субъективной) добродетели позволяет предположить, что впервые им поставлена проблема личностного бытия.

    Платон синтезировал раннегреческую онтологию в своем учении об “идеях”. Бытие, по Платону, есть совокупность идей — умопостигаемых форм или сущностей, отражением которых является многообразие вещественного мира. Платон провел границу не только между бытием и становлением (т. е. текучестью чувственно воспринимаемого мира), но и между бытием и “безначальным началом” бытия (т. е. непостижимой основой, называемой им также “благом”). В онтологии неоплатоников это различие выступает как соотношение сверхбытийного “единого” и “ума”-бытия. Онтология у Платона тесно связана с учением о познании как интеллектуальном восхождении к истинно сущим видам бытия. Аристотель систематизировал и развил идеи Платона, при этом также существенно продвинулся вперед, уточняя (в “Метафизике” и др. соч.) смысловые оттенки понятий “бытие” и “сущность”. Аристотель вводит ряд новых и значимых для позднейшей онтологии тем: бытие как действительность, божественный ум, бытие как единство противоположностей и конкретный предел “осмысления” материи формой. Онтология Платона и Аристотеля (особенно ее неоплатоническая переработка) оказала определяющее воздействие на всю западноевропейскую онтологическую традицию. Эллинистическая философия (если не считать “школьную”, платоно-аристотелевскую традицию) была заинтересована в онтологии в той мере, в какой та могла стать основой для этических построений. При этом предпочтение отдается архаическим вариантам онтологии: учениям Гераклита (стоики), Демокрита (эпикурейцы), старших софистов (скептики). Средневековые мыслители (и христианские, и мусульманские) искусно приспособили античную онтологию к решению теологических проблем. Подобное сопряжение онтологии и теологии было подготовлено некоторыми течениями эллинистической философии (стоицизмом, Филоном Александрийским, гностиками, средним и новым платонизмом) и раннехристианскими мыслителями (Марий Викторин, Августин, Боэций, Дионисий Ареопагит и др.). В средневековой онтологии — в зависимости от ориентации мыслителя — понятие абсолютного бытия могло отличаться от божественного абсолюта (и тогда Бог мыслится как даритель и источник бытия) или отождествляться с Богом (при этом парменидовское понимание бытия часто сливается с платоновской трактовкой “блага”), множество чистых сущностей (платоновское бытие) сближалось с представлением об ангельской иерархии и понималось как бытие, посредствующее между Богом и миром. Часть этих сущностей (эссенций), наделяемых Богом бла

    годатью бытия, толковалась как наличное существование (экзистенция). Характерен для средневековой онтологии “онтологический аргумент” Ансельма Кентерберийского, в соответствии с которым необходимость бытия Бога выводится из понятия о Боге. Аргумент имел долгую историю и до сих пор вызывает споры как богословов, так и логиков. Зрелая схоластическая онтология отличается подробной категориальной разработкой, детальным различением уровней бытия (субстанциального и акцидентального, актуального и потенциального, необходимого, возможного и случайного и т. п.).

    К 13 в. накапливаются антиномии онтологии, и за их решение берутся лучщие умы эпохи: это время великих “сумм” и систем. При этом не только учитывается опыт ранней схоластики и арабского аристотелизма (Авиценна, Аверроэс), но и происходит пересмотр античного и патриотического наследия. Намечается разделение онтологической мысли на два потока: на аристотелевскую и августинианскую традицию. Главный представитель аристотелизма — Фома Аквинский — вводит в средневековую онтологию плодотворное различение сущности и существования, а также акцентирует момент творческой действенности бытия, сосредоточенной в полной мере в самом бытии (ipsum esse), в Боге как actus punis (чистый акт). Из традиции Августина исходит Иоанн Дунс Скот, главный оппонент Фомы. Он отвергает жесткое различение сущности и существования, полагая, что абсолютная полнота сущности и есть существование. В то же время над миром сущностей возвышается Бог, о котором уместнее мыслить с помощью категорий Бесконечности и Воли. Эта установка Дунса Скота кладет начало онтологическому волюнтаризму. Различные онтологические установки проявились в споре схоластов об универсалиях, из которого вырастает номинализм Оккама с его идеей примата воли и невозможности реального бытия универсалий. Оккамистская онтология играет большую роль в деструкции классической схоластики и формировании мировоззрения Нового времени, философской мысли Ренессанса в целом чужда онтологическая проблематика, но в 15 в. мы находим значительную веху в истории онтологии — учение Николая Кузанского, которое содержит и суммирующие моменты, и новаторские (см. учения о possest — “бытии-возможности”, об абсолютном максимуме; о “неином”). Кроме того, далеко не бесплодно развивалась поздняя схоластика, и в 16 в. она создает в рамках томистских комментариев ряд утонченных онтологических построений (Капреола, Каетан, Суарес).

    Философия Нового времени концентрирует свое внимание на проблемах познания, однако онтология остается неизменной частью философской доктрины (в частности, у мыслителейрационалистов). По классификации Вольфа, она входит в систему философских наук вместе с “рациональной теологией”, “космологией” и “рациональной психологией”. У Декарта, Спинозы, Лейбница онтология описывает взаимоотношение субстанций и соподчинение уровней бытия, сохраняя некоторую зависимость от неосхоластической онтологии. Проблема субстанции (т. е. первичного и самодостаточного бытия) и связанные с ней проблемы (Бог и субстанция, множественность и взаимодействие субстанций, выводимость из понятия субстанции ее единичных состояний, законы развития субстанции) становятся центральной темой онтологии. Однако обоснованием систем рационалистов является уже не онтология, а гносеология. У философов-эмпириков онтологические проблемы отходят на второй план (напр., у Юма онтология как самостоятельная доктрина вообще отсутствует) и, как правило, решение их не сводится к систематическому единству.

    Поворотным пунктом в истории онтологии явилась “критическая философия” Канта, противопоставившая “догматизму” старой онтологии новое понимание объективности как результата оформления чувственного материала категориальным аппаратом познающего субъекта. Бытие, т. о., раскалывается на два типа реальности — на материальные феномены и идеальные категории, соединить их может только синтезирующая сила Я. По Канту, вопрос о бытии самом по себе не имеет смысла вне сферы действительного или возможного опыта. (Характерна кантовская критика “онтологического аргумента”, основанная на отрицании предикативности бытия: приписывание бытия понятию не прибавляет к нему ничего нового.) Предшествующая онтология толкуется Кантом как гипостазирование понятий чистого рассудка. В то же время само кантовское разделение универсума на три автономные сферы (миры природы, свободы и целесообразности) задает параметры новой онтологии, в которой единая для докантовского мышления способность выхода в измерение истинного бытия распределена между теоретической способностью, обнаруживающей сверхчувственное бытие как трансцендентную запредельность, и практической способностью, открывающей бытие как посюстороннюю реальность свободы.

    Фихте, Шеллинг и Гегель, опираясь на открытие Кантом трансцендентальной субъективности, отчасти вернулись к докантовской рационалистической традиции построения онтологии на основе гносеологии: в их системах бытие является закономерным этапом развития мышления, т. е. моментом, когда мышление выявляет свое тождество с бытием. Однако характер отождествления бытия и мысли (и соответственно онтологии и гносеологии) в их философии, делающей содержательной основой единства структуру субъекта познания, был обусловлен кантовским открытием активности субъекта. Именно поэтому онтология немецкого классического идеализма принципиально отличается от онтологии Нового времени: строение бытия постигается не в статичном созерцании, ав его историческом и логическом порождении, онтологическая истина понимается не как состояние, а как процесс.

    Для западноевропейской философии 19 в. характерно резкое падение интереса к онтологии как самостоятельной философской дисциплине и критическое отношение к онтологизму предшествующей философии. С одной стороны, достижения естественных наук послужили основой для попыток нефилософского синтетического описания единства мира и позитивистской критики онтологии. С другой стороны, философия жизни пыталась свести онтологию (вместе с ее источником — рационалистическим методом) к одному из побочных прагматических продуктов развития иррационального первоначала (“воли” у Шопенгауэра и Ницше). Неокантианство и близкие к нему направления форсировали гносеологическое понимание онтологии, намеченное еще в классической немецкой философии, превращая онтологию скорее в метод, чем в систему. От неокантианства идет традиция отделения от онтологии аксиологии, предмет которой — ценности — не существует, но “значит”.

    К кон. 19 — нач. 20 в. на смену психологическим и гносеологическим трактовкам онтологии приходят направления, ориентирующиеся на пересмотр достижений предшествующей западноевропейской философии и возврат к онтологизму В феноменологии Гуссерля разрабатываются пути перехода от “чистого сознания” к структуре бытия при помощи анализа интенциональных структур сознания, к полаганию мира без субъективных гносеологических привнесений, развивается идея “региональных онтологии” (которые вместо традиционной всеохватывающей онтологии позволяют строить метод эйдетического описания), вводится концепт “жизненного мира” как онтологической предзаданности и нередуцируемости повседневного опыта. Н. Гартман в своей онтологии стремится преодолеть традиционный разрыв абстрактного царства онтологических сущностей и действительного бытия, рассматривая различные миры — человеческий, вещественный и духовный — как автономные слои реальности, по отношению к которым познание выступает не определяющим, а вторичным началом. Неотомизм возрождает и систематизирует онтологию средневековой схоластики (прежде всего Фомы Аквинского). Различные варианты экзистенциализма, пытаясь преодолеть психологизм в трактовке природы человека, описывают структуру человеческих переживаний как характеристики самого бытия. Хайдеггер в своей “фундаментальной онтологии” вычленяет при помощи анализа наличного человеческого бытия “чистую субъективность” и стремится освободить ее от неподлинных форм существования. При этом бытие понимается кактрансценденция, не тождественная своим опредмеченным проявлениям, т. е. “сущему”. Философия жизни (и некоторые представители философии религии) пытаются построить согласованную с современным естествознанием онтологическую картину мира, в которой основными структурными элементами оказываются онтологизированные базовые биологические модели (Бергсон, холизм Смэтса и Александера, Флоренский, Тейяр де Шарден, пробабилизм). В русской философии 20 в. реализуются заново осмысленные модели классической онтологии на основе платонизма (“всеединство”) и лейбницианства (персонализм Н. Лосского). Этим тенденциям противостоят неопозитивизм и аналитическая традиция, рассматривающие все попытки возрождения классической онтологии как рецидивы заблуждений философии и теология прошлого. С точки зрения неопозитивизма все антиномии и проблемы онтологии решаются в рамках науки или устраняются путем логического анализа языка. Со временем аналитики пришли к необходимости реабилитировать онтологию или как полезную мировоззренческую функцию, или как инструмент снятия семантических антиномий: показательно системное развитие онтологии как философской дисциплины в теориях Стросона и Куайна, в ходе которого онтология из семантической конвенции, обосновывающей натуралистические установки этих философов, превращается в полагание самой онтологической реальности. Постструктурализм (особенно в версиях Фуко, Делёза, Лиотара, Деррида) постоянно обнаруживает “незапланированные” онтологические эффекты в ходе своих попыток демонтировать традиционную рационалистическую онтологию, косвенно доказывая, что фундаментальные структуры европейской онтологии богаты нераскрытыми резервами и способны давать описание современных состояний сознания и культуры. См. также ст. Метафизика.

    Лт.: Доброхотов А. Л. Учение досократиков о бытии. М., 1980; Он же. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986; Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988; Лосев А. Ф. Бытие, его сверхлогические, логические и алогические моменты (диалектика).— “Начала”, 1994, № 2—4, с. 3—25; Основы онтологии. СПб. 1997.; Гайдечко П. П. Волюнтативная метафизика и новоевропейская культура.— В кн.: Три подхода к изучению культуры. M., I997; Она же. Прорыв к трансцендентному. Новая онтология XX века. М., 1997; Губин В. Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. M., 1998; Куаии У. Веши и их место в теориях.— В кн.: Аналитическая философия: становление и развитие. М., 99К;ДеннетД. Онтологическая проблема сознания.— В кн.: Аналитическая философия: становление и развитие. М., 1998; GilsonE. Being and Some Philosophers. Toronto, 1952; HuberG. Das Sein und das Absolute. Basel, 1955; Diemer A. Einfuhrung in die Ontologie. Meisenheim am Glan. 1959; Logik and Ontology. N. Y, 1973; Trapp R. Analytische Ontotogie. Fr./M., 1976; Ahumada R. A History of%stern Ontology: From Thaies to Heidegger. \\àshington, 1979; Parts and Moments: Studies in Logic and Formal Ontology. Munch., 1982; Wolf U. Ontologie.— Historisches Wörterbuch der Philosophie. Hrsg. 3. Ritter, K. Grunder, Bd. 6. Basel-Stuttg., 1984, S. 1189-1200; How Things Are, Dordrecht[a.o.], 1985; Schonberger R. Die Transformation des klassischen Seinsverständnis. Studien zum neuzeitlichen Seinsbcgriffim Mittelalter. B.-N. Y, 1986.

    А. Л. Доброхотов