Akademik

        (Spinoza, d'Espinosa) Бенедикт (Барух) (24.11.1632, Амстердам,— 21.2.1677, Гаага), нидерл. философ-материалист, пантеист и атеист. Род. в семье купца, принадлежавшего к евр. общине. Возглавив после смерти отца (1654) его дело, С. одновременно завязал науч. и дружеские связи вне евр. общины Амстердама, особенно среди лиц, оппозиционно настроенных по отношению к господствовавшей в Нидерландах кальвинистской церкви. Большое влияние на С. оказал его наставник в лат. яз. ван ден Энден — последователь Ванини, а также У. Акоста — представитель евр. вольномыслия. Руководители евр. общины Амстердама подвергли С. «великому отлучению» — херем (1656). Спасаясь от преследований, С. жил в деревне, вынужденный зарабатывать средства к существованию шлифовкой линз, затем — в Рейнсбурге, предместье Гааги, где и создал свои филос. произведения.

        В борьбе против олигархич. руководства евр. общины С. стал решит. противником иудаизма. По своей идейно-политич. позиции был сторонником респ. правления и противником монархии.

        Филос. воззрения С. складывались первоначально под влиянием евр. ср.-век. философии (Маймонид, Крес-кас, Ибн Эзра). Её преодоление явилось результатом усвоения С. пантеистическоматериалистич. воззрений Бруно, рационалистич. метода Декарта, механистич. и математич. естествознания, а также философии Гоббса, оказавшего влияние на гносеологич. и социологич. доктрину С. Опираясь на механико-математич. методологию, С. стремился к созданию целостной картины природы. Продолжая традиции пантеизма, С. сделал центр. пунктом своей онтологии тождество бога и природы, которую он понимал как единую, вечную и бесконечную субстанцию, исключающую существование к.-л. другого начала, и тем самым — как причину самой себя (causa sui). Признавая реальность бесконечно многообразных отд. вещей, С. понимал их как совокупность модусов — единичных проявлений единой субстанции.

        Качеств. характеристика субстанции раскрывается у С. в понятии атрибута как неотъемлемого свойства субстанции. Число атрибутов в принципе бесконечно, хотя конечному человеч. уму открываются только два из них — протяжение и мышление. В противоположность Декарту, дуалистически противопоставлявшему протяжение и мышление как две самостоят. субстанции, монист С. видел в них два атрибута одной и той же субстанции.

        При рассмотрении мира единичных вещей С. выступал как один из наиболее радикальных представителей детерминизма и противников телеологии, что было высоко оценено Ф. Энгельсом (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 20, с. 350). Вместе с тем, выдвигая механистич. истолкование детерминизма, отождествляя причин-ность с необходимостью и рассматривая случайность только как субъективную категорию, С. приходит к т. зр. механистич. фатализма. Он был убеждён в том, что весь мир представляет собой математич. систему и может быть до конца познан геометрич. способом. По замыслу С., бесконечный модус движения и покоя связывает мир единияных вещей, находящихся во взаимодействии, с субстанцией, мыслимой в атрибуте протяжённости. Другим бесконеяным модусом является бесконечный разум (intellectus infnitus), который связывает мир единичных вещей с субстанцией, мыслимой в атрибуте мышления. С. утверждал, что в принципе одушевлены все вещи, хотя и в различной степени. Однако осн. свойство бесконечного разума — «познавать всегда всё ясно и отчётливо» (Избр. произв., т. 1, М., 1957, с. 108) — относилось у С. лишь к человеку.

        Натуралистически рассматривая человека как часть природы, С. утверждал, что тело и душа взаимно независимы вследствие онтологич. независимости двух атрибутов субстанции. Это воззрение сочетается у С. с ма-териалистич. тенденцией в объяснении мыслит. деятельности человека: зависимость мышления человека от его телесного состояния обнаруживается, согласно С., на стадии чувств. познания. Последнее составляет первый род знания, наз. также мнением (opinio). Чувств. познание, по мысли С., часто ведёт к заблуждению; являясь неадекватным отражением объекта, оно вместе с тем заключает в себе элемент истины.

        Рационализм С. с наибольшей силой проявился в противопоставлении им понимания (intellectio) как единств. источника достоверных истин — чувств. познанию. Понимание выступает у С. как второй род познания, состоящий из рассудка (ratio) и разума (intel-lectus), но часто эти понятия сливаются в последнем слове.

        Достижение адекватных истин, возможное только на этой стадии, обусловливается тем, что человеч. душа как модус атрибута мышления способна постичь всё, что вытекает из субстанции. Оно возможно также в силу основоположного тезиса рационалистич. панлогизма, отождествляющего принципы мышления с принципами бытия: «порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей» (там же, с. 407).

        Третий род познания составляет интуиция, являющаяся фундаментом достоверного знания. Генетически учение С. об интуиции связано с учениями мистич. пантеизма о «внутреннем свете» (как источнике непо-средств. общения с богом) и с учением Декарта об аксиомах «ясного и отчётливого ума» как фундаменте всего знания. При этом интуиция истолковывается С. как интеллектуальная; она даёт познание вещей с т. зр. вечности — как абсолютно необходимых модусов единой субстанции.

        В антропологии С. отвергал идею свободы воли: воля совпадает у С. с разумом. Распространяя на человеч. поведение законы механистич. детерминизма, С. доказывал необходимый характер всех без исключения действий человека. Вместе с тем он обосновывал диалектич. идею о совместимости необходимости и свободы, выражающуюся понятием свободной необходимости (libera necessitas). Поскольку свобода отождествляется у С. с познанием, стремление к самопознанию становится у С. сильнейшим из человеч. стремлений. С. выдвинул положение об интеллектуальной любви к богу (amor Dei intelleotualis) и идею вечности человеч. души, связанную с пантеистич. представлением о смерти человека как возвращении в единую субстанцию.

        Филос. систему С. завершает этика. В центре его концепции секуляризованной морали — понятие «свободного человека», руководствующегося в своей деятельности только разумом. Принципы гедонизма и утилитаризма соединяются у С. с положениями аскетич. созерцат. этики.

        Подобно другим представителям теории естеств. права и обществ. договора, С. выводил закономерности общества из особенностей неизменной человеч. природы и считал возможным гармонич. сочетание частных эго-истич. интересов граждан с интересами всего общества.

        Пантеистическая по своему облику философия С. заключала в себе глубоко атеистич. содержание. Преодоление С. концепции двойственной истины дало ему возможность заложить основы науч. критики Библии.

        Страх, согласно С., является причиной религ. суеверий. Антиклерикализм С. связан с осознанием им политич. роли церкви как ближайшего союзника монархич. правления. Вместе с тем в духе идей «естеств. религии» С. утверждает, что следует различать подлинную религию, основой которой является филос. мудрость, и суеверие. Библия излишня для «свободного человека», руководствующегося только разумом, но необходима для большинства людей, для «толпы», которая живёт лишь страстями.

        Атеистич. и натуралистич. идеи С. нашли своё продолжение у Дидро и др. франц. материалистов 18 в., оказали большое воздействие на нем. философию кон. 18 — нач. 19 вв., в особенности на Лессинга, Гёте, Гердера, а затем на раннего Шеллинга, Гегеля и Фейербаха.

        Opera, Bd 1—4, Hdlb., 1925; Oeuvres, t. 1—3, P., 1964—65; в рус. пер.— Избр. произв., т. 1—2, М., 1957.

        Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 2, с. 139—42, 144—46, 154; т. 20, с. 350; т. 29, с. 457; Ленин В. И., Филос. тетради, ПСС, т. 29; Фишер К., История новой философии, пер. с нем., т. 2, СПБ, 1906; Кечекьян С. Ф., Этич. миросозерцание С., М., 1914; Беленький М. С., С., М., 1964; Соколов В. В., Философия С. и современность, М., 1964; его же, С., М., 1973; Коников И. А., Материализм С., М., 1971; Freudenthal J., Ge tabard t С., Spinoza. Leben und Lehre, Tl 1—2, Hdlb., 1927; Wolfson H. A., The philosophy of Spinoza. Unfolding the latent processes of his reasoning, v. 1—2, Camb., 19482; Feuer L. S., Spinoza and the rise of liberalism, Boston, 1958; Spinoza — dreihundert Jahre Ewigkeit. Spinoza-Festschrift. 1632— 1932, hrsg. v. S. Hessing, Haag, 19622; Alain E. A., Spinoza, P., 1965; Gramer W., Die absolute Reflexion, Bd l— Spinezas Philosophie des Absoluten, Fr./M., 1966; Gueroult M., Spinoza, t. l—2, P.,1968—74; Spinoza on knowing, being and freedom. Proceedings of the Spinoza symposium, Assen, 1974.

        В. В. Соколов.

(Spinoza, d'Espinosa)

Бенедикт, религиозное имя – Барух (род. 24 нояб. 1632, Амстердам – ум. 21 февр. 1677, Гаага) – нидерл. философ-пантеист. Его предками были евреи – переселенцы из Португалии. Сам он был изгнан из евр. общины за «страшное ложное учение». При создании своего главного соч. «Этика» (1677) Спиноза последовательно применял метод, созданный Декартом. Только математический способ мышления ведет к истине. Чем больше значит человеческий дух, чем лучше познает он свои собственные силы и порядок природы, тем легче может он руководить собой, устанавливать для себя правила и воздерживаться от бесполезных вещей. Поскольку в природе не может существовать ничего противоречащего ее законам, более того, все совершается по определенным законам, а все конкретные действия природы совершаются по определенным законам в нерасторжимой связи, то из этого следует, что душа, пока она верно понимает вещи, продолжает производить эти действия объективно. Душа сама есть только часть всеобъемлющей природы, субстанции, обнаруживающей себя в двух атрибутах: протяженности и мышлении, материи и духе; все вещи, идеи суть модусы, способы бытия этой единственной, вечной и бесконечной субстанции, вне которой нет никакого бытия и Бога: «Deus sive natura» («Бог или природа»). Чем больше мы познаем отдельные вещи, тем больше мы познаем Бога. Чем больше и чем лучше мы познаем Бога, тем больше мы любим его. Эта интеллектуальная любовь к Богу является частью бесконечной любви, которой Бог любит себя самого. В таком познании и любви к Богу и состоит наше благо. Спиноза является представителем строгого детерминизма. Люди считают себя свободными, поскольку они не сознают своей обусловленности. Добро и зло суть характеристики связей, которые мы устанавливаем между вещами. Sub specie aeternitatis не имеется никакого зла. Вначале учение Спинозы не нашло большого отклика, и лишь в результате спора Ф. Г. Якоби с М. Мендельсоном о спинозизме Лессинга, благодаря Гердеру и Гёте интерес к нему стал всеобщим. Осн. работы (на рус. яз.): «Политический трактат». М., 1910; «Принципы философии Декарта». Л., 1926; «Переписка». М., 1932; «Этика», ч. 1-5. М.-Л., 1933; «Трактат об усовершенствовании разума». М. -Л., 1934; «Избр. произв.», т. 1 – 2. М., 1957.

(Spinoza, d'Espinosa), Бенедикт (Барух) (24 ноября 1632 – 21 февр. 1677) – нидерл. философ-материалист, пантеист и атеист. Род. в Амстердаме в семье купца, принадлежавшего к евр. общине. Возглавив после смерти отца (1654) его дело, С. одновременно завязал научные и дружеские связи вне евр. общины Амстердама, особенно среди лиц, оппозиционно настроенных по отношению к господствовавшей в Нидерландах кальвинистской церкви. Большое влияние на С. оказал его наставник в лат. яз. ван ден Энден, последователь Ванини, антимонархист и сторонник демократич. преобразований, а также Акоста – представитель евр. вольномыслия. Руководители евр. общины Амстердама подвергли С. "великому отлучению" (херем). Спасаясь от преследований со стороны руководителей евр. общины, а также амстердамского магистрата, С. жил в деревне, вынужденный зарабатывать шлифовкой линз, затем в Рейнсбурге, предместье Гааги, где и создал свои филос. произведения.

В борьбе против олигархич. руководства евр. общины С. стал решит. противником иудаизма ("Богословско-политич. трактат", в кн.: Избр. произв., т. 2, М., 1957, с. 60–62). Близостью С. к мелкобурж. движению рейнсбургских сектантов-пантеистов (отчасти и англ. квакеров) объясняются отзвуки нек-рых идей утопич. коммунизма в его соч. (см. тамже, т. 1, М., 1957, с. 323–24, 583–84 и т. 2, с. 51, 559–60). В идейно-политич. воззрениях С., сторонника респ. правления и противника монархии, отразилась также его близость к партии де Витта (ученого математика и фактич. главы тогдашнего нидерл. гос-ва), к-рая боролась против оранско-монархич. партии.

Филос. воззрения С. складывались первоначально под влиянием евр. ср.-век. философии (Маймонид, Крескас, Ибн Эзра). Ее преодоление явилось результатом усвоения С. пантеистическо-материалистич. воззрений Бруно, рационалистич. метода Декарта, механистич. и математич. естествознания, а также философии Гоббса, оказавшего наибольшее влияние на социологич. доктрину С. Опираясь на механико-математич. методологию, к-рую он считал единственно научной, С. стремился к пониманию "...первопричины и происхождения всех вещей" (там же, т. 2, с. 388). При этом создание целостной картины природы С. мыслил как одновременное раскрытие генезиса всех предметов и явлений. Продолжая традиции пантеизма, С. сделал центр. пунктом своей онтологии тождество бога и природы, к-рую он понимал как единую и единственную, вечную и бесконечную субстанцию, исключающую существование к.-л. др. начала, и тем самым – как причину самой себя (causa sui). Признавая реальность бесконечно многообразных отд. вещей, С. рассматривал их как совокупность модусов – единичных проявлений единой субстанции.

В этой связи С. выдвинул знаменитое диалектич. положение: "...ограничение есть отрицание..." (там же, с. 568): всякая вещь в качестве модуса, в ее определенности должна мыслиться как результат ограничения бесконечной субстанции.

Осмысливая целостность природы, С. разработал категории целого и части, раскрывающие универсальное соответствие природных вещей друг другу. В противоположность многим своим современникам С. считал невозможным разложить целое на части (см. тамже, с. 525) и полагал, что следует, наоборот, идти от целого к его частям. Вместе с тем С. не преодолел механистич. воззрения на явления и процессы природы лишь как результат пространств. перемещения вещей. В его онтологии т. зр. актуально бесконечной субстанции, вне времени порождающей мир своих модификаций и трактуемой как порождающая природа (natura naturans), сочетается с т. зр. потенциально бесконечных единичных вещей, изменяющихся во времени и истолкованных как порожденная природа (natura naturata).

Качеств. характеристика субстанции дается у С. в понятии атрибута как неотъемлемого свойства субстанции. Число атрибутов в принципе бесконечно, хотя конечному человеческому уму открываются только два из них – протяжение и мышление. В противоположность Декарту, дуалистически противопоставлявшему протяжение и мышление как две самостоят. субстанции, монист С. видел в них два атрибута одной и той же субстанции.

При рассмотрении мира единичных вещей С. выступал как один из наиболее радик. представителей детерминизма и противников телеологии, что было высоко оценено Энгельсом (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 20, с. 350). Вместе с тем, истолковывая детерминизм только как механистический, отождествляя причинность с необходимостью и рассматривая случайность только как субъективную категорию, С. приходил к т. зр. механистич. фатализма. С. был убежден в том, что весь мир представляет собой математич. систему и может быть до конца познан геометрич. способом. По замыслу С. бесконечный модус движения и покоя должен связывать мир единичных вещей, находящихся во взаимодействии друг с другом, с субстанцией, мыслимой в атрибуте протяженности. Др. бесконечным модусом является бесконечный разум (intellectus infinitus), к-рый должен связывать мир единичных вещей с субстанцией, мыслимой в атрибуте мышления. С. утверждал, что в принципе одушевлены все вещи, хотя и в различной степени. Однако осн. свойство бесконечного разума – "познавать всегда все ясно и отчетливо" (Избр. произв., т. 1, с. 108) – относилось у С. лишь к человеку.

С. натуралистически-материалистически истолковывал человека как часть природы, рассматривая с этой т. зр. его тело и душу. Понимая душу как частицу "бесконечного разума бога" (см. тамже, с. 412), С. определял ее как идею, объектом (идеатом) к-рой является человеческое тело. Фактически душа состоит всегда из совокупности идей. С. решал психофизич. проблему в духе взаимной независимости телесных и духовных действий человека, выводимой из онтологич. независимости двух атрибутов субстанции. Это воззрение сочеталось у него с материалистич. тенденцией в объяснении мыслит, деятельности человека, связанной с концепцией единой субстанции. Зависимость мыслит. деятельности человека от его телесного состояния обнаруживается, согласно С., на стадии чувственного познания. Последнее С. определял как представление или воображение (imaginatio) и считал единств. источником смутных идей. Чувственное познание составляет первый род знания, называемый также мнением (opinio). Он распадается на два способа восприятия: через беспорядочный опыт (ab ехреrientia vaga) и понаслышке (ex auditu). Без опыта, по С., невозможна повседневная жизнь людей; на нем основываются и такие науки, как медицина и педагогика. Однако, будучи сторонником рационализма, С. невысоко расценивал теоретич. значение одного лишь опытного, чувственного познания, связывая именно с ним заблуждение. Считая, что любое заблуждение заключает в себе известный элемент истины, С. определял ложную идею как неадекватную, поскольку она претендует быть истиной полной и завершенной, а в действительности отражает свой объект лишь частично, в том или ином аспекте, в соответствии с чувственной детерминацией. Критика С. ограниченности чувственного знания дополняется критикой знания абстрактного, к-рое основывается как на восприятии из беспорядочного опыта, так и на восприятии понаслышке. С. дал глубокую критику схоластич. всеобщих понятий, или универсалий (notiones universales) – примера несовершенства обобщений, основанных на чувственном опыте. Критика схоластики перерастает здесь у С. в критику злоупотреблений языком. Считая слова "знаками вещей", как они "...существуют в воображении, а не в разуме..." (там же, с. 350), С. призывал различать "образы, слова и идеи" и уточнять филос. терминологию, чтобы избежать неправильного применения названий к вещам.

Рационализм С. с наибольшей силой проявлялся в противопоставлении им понимания (intellectio) как единств. источника достоверных истин чувственному познанию. Понимание выступает у С. как второй род познания, составляющий рассудок (ratio), a также разум (intellectus). Только на этой стадии возможна адекватная истинность, выражающаяся в общих понятиях (notiones communes). Последние принципиально отличаются от чувственных идей представления тем, что относятся к геометрич. и механич. свойствам тел, т.е. к тому, что можно было бы назвать первичными качествами. Всеобщие же и абстрактные понятия, или универсалии, выражают лишь наше чувственное отношение к ним. Достижение адекватных истин становится, по С., возможным в силу того, что человеческая душа как модус атрибута мышления единой субстанции способна постичь все, что вытекает из последней. Оно возможно также в силу основоположного тезиса рационалистич. панлогизма, отождествляющего принципы мышления с принципами бытия: "порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей" (там же, с. 407). Адекватная истинность предполагает связность всех истин в разуме, к-рый, в отличие от случайных ассоциаций представления, основывающихся на памяти, развивает свои положения по строгим законам дедукции, действуя как "некий духовный автомат" (см. тамже, с. 349).

Третий род познания составляет интуиция, являющаяся фундаментом достоверного знания.

Генетически учение С. об интуиции связано с учениями мистич. пантеизма о "внутреннем свете" как источнике недискурсивного, непосредств. общения с богом и с учением Декарта об аксиомах "ясного и отчетливого ума" как выражении его "естественного света" и фундаменте всего прочего знания. При этом картезианское понимание интуиции взяло верх в филос. развитии С.: интуиция истолковывается им как интеллектуальная. Адекватная идея, достигаемая благодаря деятельности интуиции и дедукции, выражает свою истинность в аналитич. суждениях. Последние преодолевают скептицизм и доставляют имманентный критерий истинности: "Как свет обнаруживает и самого себя и окружающую тьму, так и истина есть мерило и самой себя и лжи" (там же, с. 440). С помощью интуиции как целостного знания, дающего понятие общего, возможно адекватное познание частного. Интуиция дает познание вещей sub specie aeternitatis (с т. зр. вечности) – не как случайных и разрозненных предметов, изменяющихся во времени и такими представляющихся нашему воображению, а как абсолютно необходимых, тождественных целому модусов единой субстанции.

В антропологии С. отвергает идею свободы воли, к-рой придерживался Декарт. Воля совпадает у С. с разумом. Распространяя на человеческое поведение законы механистич. детерминизма, С. доказывал необходимый характер всех без исключения действий человека. В аффектах, или страстях, проявляется порабощенность человека, неосознанная зависимость от внешних обстоятельств его жизни; на уровне представления эта зависимость иллюзорно воспринимается сознанием как свобода. С. противопоставлял свободу не необходимости, а принуждению. Одновременно он обосновывал диалектич. идею о совместимости необходимости и свободы, выражающуюся понятием свободной необходимости (libera necessitas) – центр, понятием его этич. доктрины. Свобода, достигаемая у С. при помощи достоверного знания, не устраняет аффектов, – это невозможно, а проясняет их благодаря, осознанию их места в цепи универсальной мировой детерминации. Поскольку свобода отождествляется у С., с познанием, стремление к самопознанию становится у С. сильнейшим из человеческих влечений. В этой связи С. выдвигает знаменитое положение об интеллектуальной любви к богу (amor Dei intellectualis) и идею вечности человеческой души. Эта идея связана с рационалистически-панлогич. гносеологией С. и пантеистич. представлениями о смерти человека как возвращении в единую субстанцию. С. отвергал религ. догму личного бессмертия: смерть каждого человека, согласно С., означает разрушение его памяти, благодаря к-рой идеи сочетаются в индивидуальной деятельности личности.

Этика завершает филос. систему С. Рационализм, детерминизм, натурализм привели мыслителя к принципам всецело секуляризированной морали, с ее центр. понятием "свободного человека", руководствующегося в своей деятельности только разумом. Это понятие примыкает к традиции как стоицизма, так и эпикуреизма. В духе Эпикура С. считает, что "человек свободный ни о чем так мало не думает, как о смерти, и его мудрость состоит в размышлении не о смерти, а о жизни" (там же, с. 576). Принципы гедонизма и утилитаризма соединяются у С. с положениями аскетич.-созерцат. этики.

Подобно др. представителям теории естественного права и общественного договора С. выводил закономерности общества из особенностей неизменной человеческой природы и считал возможным гармонич. сочетание частных эгоистич. интересов граждан с интересами всего общества.

Пантеистическая по своему облику философия С. заключала в себе глубоко атеистич. содержание. Преодоление С. концепции двойственной истины дало ему возможность заложить основы науч. критики Библии. Страх, согласно С., является причиной религ. суеверий. Антиклерикализм С., связан с осознанием им политич. роли церкви как ближайшего союзника монархич. правления. Вместе с тем в духе идей "естественной религии" С. утверждает, что следует различать подлинную религию, основой к-рой является филос. мудрость, и суеверие. Библия излишня для "свободного человека", руководствующегося только разумом, но необходима для подавляющего большинства людей, для "толпы", к-рая живет лишь страстями и не способна к руководству разума.

Атеизм С. оказал огромное влияние на передовое вольномыслие в странах Зап. Европы в 17–18 вв. Атеистич. и натуралистич. идеи С. нашли свое продолжение у Дидро и др. франц. материалистов 18 в., но еще более непосредств. влияние оказали на нем. философию конца 18 – нач. 19 вв., в особенности на Лессинга, Гёте, Гердера, а затем на Шеллинга и Гегеля (в особенности панлогизм, диалектика целостного истолкования мира и диалектич. концепция свободы в ее связи с необходимостью), а также на Фейербаха. Сторонники романтизма и Шлейермахер сделали попытку интерпретации учения С. в религ.-мистич. духе. Позднее, в конце 19–20 вв. в условиях кризиса религ. сознания ряд бурж. философов – Ренан, Брюнсвик, Дельбос, Гебхардт, Хессинг и др. пытались истолковать учение С. в духе идей "новой" религии, свободной от ограниченности т.н. позитивных религий.

Соч.: "Этика" – гл. произв. С. Написана на лат. яз. в 1662–1675. По построению сходна с учебником геометрии. Каждая из пяти частей состоит из определений, аксиом и постулатов, теорем и лемм, короллариев (выводов) и схолий (пояснений) и т.д. Впервые изд. в 1677 в кн.: "Opera posthuma" и одновременно в голл. пер. под назв. "Zedekunst". Лат. текст оригинала многократно переиздан. Одно из лучших изд. – Hagae, 1905. Имеются переводы: на нем. яз. (1868, 1875; 5 Aufl., 1893 и др., лучший – 1955); англ. яз. (1883, 1884, 1949, 1951); франц. яз. (1842, в кн.: Oeuvres, t. 2; 1861, там же, t. 3; 1872, там же, t. 3; 1909); исп. яз. (1913, 1920. 1940); итал. яз. (1914, 1928, 1938, 1941); болг. яз. (1955); польск. яз. (1914); чешск. яз. (1925); венг. яз. (1918, 1952); тур. яз. (1934); иврит (1885); идиш (1923). На рус. яз. имеются два перевода: В. И. Модестова (1886, 4 изд. 1904) и Н. А. Иванцова (1892, 2 изд. 1911; переизд. 1932, 1933 с предисл. А. Топоркова, и в 1957 в 1 т. "Избр. произв.").

"Трактат об усовершенствовании разума" – раннее произв. С. – содержит в основном взгляды С. на теорию познания. Вероятно, должен был послужить введением к "Этике". Написан на лат. яз. ок. 1661, издан в 1677 в однотомнике "Opera posthuma" под назв. "Tractatus de emendatiae intellectus". Переведен на голл. яз. (1677, 1897); франц. яз. (1842, в кн.: Oeuvres, t. 2; 1861, там же, t. 3; 1937); англ. яз. (1895); чешек, яз. (1925, в кн.: Spisy filosofické); идиш (1932, в кн.: И. Шатцкий, Спиноза бух); рус. яз. (1893, пер. Г. Полинковского; 1914, введ. и прим. В. Н. Половцовой; 1934, пер. Я. М. Боровского, вступ. ст. и прим. Г. С. Тымянского. Этот же пер. вошел в 1 т. "Избр. произв.").

Opera, Bd 1–4, Hdlb., 1925; Oeuvres complètes, P., 1954; Oeuvres, t. 1–3, P., 1964–65; Correspondence, N. Y., 1928.

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 139–42, 144–46, 154; т. 20, с. 350; т. 29, с. 457; Ленин В. И., Филос. тетради, Соч., 4 изд., т. 38; Введенский А. И., Об атеизме в философии С., "Вопр. филос. и психол.", 1897, кн. 37; Соловьев В. С., Понятие о боге (в защиту философии С.), там же, кн. 38; Половцова В. Н., К методологии изучения философии С., там же, 1913, кн. 118; Фишер Куно, История новой философии, т. 2– С., его жизнь, сочинения и учение, пер. с нем., СПБ, 1906; Робинсон Л., Метафизика С., СПБ, 1913; Кечекьян С. Ф., Этич. миросозерцание С., М., 1914; Шилкарский В. С., О панлогизме у С., М., 1914; Луначарский А. В., От С. до Маркса, М., 1925; Быховский Б., Психофизическая проблема в учении С., "Тр. Белорусского гос. ун-та", 1927, No 14–15; Деборин А. М., Спинозизм и марксизм, "Летописи марксизма", 1927, кн. 3; его же, Мировоззрение С., в кн.: Очерки по истории материализма 17–18 в., М.–Л., 1930; его же, Б. Спиноза, там же; Асмус В. Ф., Диалектика необходимости и свободы в этике С., "ПЗМ", 1927, No 2–3; Брушлинский В. К., Спинозовская субстанция и конечные вещи, там же; Быховский Б. Э., Был ли С. материалистом, Минск, 1928; Маньковский Л. Α., С. и материализм, М.–Л., 1930; Луппол И. К., Филос. система С в кн.: Историко-философ. этюды, М.–Л., 1935; Мильнер Я. Α., Б. Спиноза, М., 1940; Беленький М. С., Спиноза, М., 1964; Соколов В. В., Философия С. и современность, М., 1964; Коников И. Α., Философско-этические воззрения С., в сб.: Проблемы этики, М., 1964; Avenarius R., Über die beiden ersten Phasen des Spinozischen Pantheismus und das Verhältnis der zweiten zur dritten Phase, Lpz., 1868; Joel M., Spinoza's theologisch-politischer Traktat auf seine Quellen geprüft, Breslau, 1870; его же, Zur Genesis der Lehre Spinoza's mit besonderer Berücksichtigung des kurzen Tractate "Von Gott, dem Menschen und dessen Glückseligkeit", Breslau, 1871; Freudenthal J., Spinoza und die Scholastik, в кн.: Philosophische Aufsätze. E. Zeller zu seinem fünfzigjährigen Doctor Jubiläum gewidmet, Lpz., 1887; Grunwald M., Spinoza in Deutschland, В., 1897; Die Lebensgeschichte Spinozas. In Quellenschriften, Urkunden und nichtamtlichen Nachrichten, hrsg. von J. Freudenthal, Lpz., 1899; Couchoud P. L., Benoit de Spinoza, P., 1902; Meinsma K. О., Spinoza und sein Kreis, В., 1909; Lebensbeschreibungen und Gespräche, übertragen und hrsg. von K. Gebhardt, Lpz., 1914; Сamerer Th., Die Lehre Spinoza's, 2 Aufl., Stuttg., 1914; Delbоs V., Le Spinozisme, P., 1916; Die Hauptschriften zum Pantheismusstreit zwischen F. H. Jacobi und M. Mendelsohn, hrsg. von H. Scholz, В., 1916; Chronicon Spinozanum, t. 1–5, Hague comitis, 1921–27; Spinoza. 1897–1922, hrsg. von W. Meijer, Hdlb.–Amst., 1922 (Bibliotheca Spinozana, t. 1); Сhmaj L., De Spinoza a Bracia Polscy, Kr., 1924; Roth L., Spinoza, Descartes and Maimonides, Oxf., 1924; его же, Spinoza, L., 1954; Freudenthal J., Gebhardt C., Spinoza Leben und Lehre, Tl 1–2, Hdlb., 1927; Gebhardt С., Spinoza. Vier Reden, Hdlb., 1927; его же, Spinoza, Lpz., 1932; Spinoza-Literatur...-Verzeichnis, W., 1927; Vaz Dias A. M., Spinoza, Mercator et Autodidactus, 's-Gr., 1932; Dunin-Borkowski S., Spinoza nach dreihundert Jahren, В.–Bonn, 1932; его же, Spinoza, Bd 2, Münster, 1933; Rivand Α., Documents inédits sur la vie de Spinoza, "Revue de métaphysique et de morale", 1934, année 41, No 2; Frances M., Spinoza dans les pays néerlandais de la seconde moitié du 17 siècle, P., 1937; Kayser R., Spinoza. Portrait of a spiritual hero, N. Y., [1946]; Sérouya H., Spinoza. Sa vie, sa philosophie, P., 1947; Wolfson H. A., The philosophy of Spinoza. Unfolding the latent processes of his reasoning, 2 ed., v. 1–2, Camb. (Mass.), 1948; Saw R. L., The vindication of metaphysics. A study in the philosophy of Spinoza, L., 1951; Brunschvieg L., Spinoza et ses contemporains, P., 1951; Vernière P., Spinoza et la pensée française avant la révolution, pt. 1–2, P., 1954; Hampshire S., Spinoza, L., [1954]; Hallet H. F., В. de Spinoza, L., 1957; Kołakowski L., Jednostka i nieskończoność. Wolność i antynomie wolnośći w filozofii Spinozy, Warsz., 1958; Feuer L. S., Spinoza and the rise of liberalism, Boston, [1958]; Revah I. S., Spinoza et le dr. Juan de Prado, P.-La Haye, 1959; Spinoza - dreihundert Jahre Ewigkeit. Spinoza-Festschrift. 1632-1932, hrsg. von S. Hessing, 2 Aufl, Haag, 1962; Alain E. A. C, Spinoza, P., 1965; Zac S., Spinoza et l' interprétation de l'écriture, P., 1965.

    СПИНОЗА (Spinoza, d'Espinosa) Бенедикт (Барух) (24 ноября 1632, Амстердам — 21 февраля 1677, Гаага) — нидерландский философ-рационалист, натуралист, внесший значительный вклад в этику и социальную философию. Родился в купеческой семье еврейской общины Амстердама. Учился в местном религиозном училище, где хороню усвоил еврейский язык, тексты Священного Писания и идеи средневековых — преимущественно еврейских и арабских — философов. Высшего класса училища, из которого выходили и раввины, Спиноза не окончил. Он завязал множество связей среди левых нидерландских республиканцев, а также английских радикальных сектантов, спасавшихся в Амстердаме от диктатуры Кромвеля. В это же время овладел латинским языком, который позволил ему углубить знание философии и науки и на котором он писал свои произведения. Его нарастающее отчуждение от общины закончилось отлучением его от иудаизма и изгнанием из еврейской общины Амстердама. Несколько лет он был вынужден жить в сельской местности. Отказавшись от большей части отцовского наследия в пользу сестры, зарабатывал на жизнь шлифовкой линз, спрос на которые возрастал. Вокруг него сложился кружок единомышленников и почитателей, преимущественно из христианских сектантов, тянувшихся к философии. В 1669 Спиноза перебрался в Гаагу, резиденцию нидерландского правительства республиканцев, возглавлявшегося талантливым политиком и ученым Яном де Виттом. При жизни смог издать только два произведения — “Основы философии Декарта” (Renati Des Cartes principiorum philosophiae... Amst-, 1663) и “Богословско-титтический трактат”. Но первым его произведением был “Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье” (написанный на латинском языке, он дошел до нас лишь в голландском переводе — “Korte Verhandeling van God, de Mensch en deszelfs welstand”); а также “Трактат об усовершенствовании интеллекта”, “Этика”, “Пояитический'трактат1>(Т;гас1аикро1йклк..., не окончен). Все названные произведения (за исключением опасного тогда “Богословско-политического трактата” и “Трактата о. Боге, человеке и его счастье”, обнаруженного лишь в 19 в.) вместе с частью философски весьма важной его переписки были изданы друзьями в его “Посмертных произведениях” (Opéra posthuma. Amst., 1677) и вскоре были запрещены голландским правительством.

    Спинозу иногда называют философом барокко. Характерное для искусства барокко напряженное единство самых разнообразных элементов отличает и философскую систему Спинозы. В ней нашли свое преломление идеи античных философов, критически переосмыслены философемы средневековых мыслителей, философов-гуманистов эпохи Возрождения. Важную роль сыграл диалог Спинозы с произведениями Декарта, в меньшей мере — с произведениями его старшего современника Гоббса. Философскую конструкцию Спинозы невозможно уяснить и без идей бурно развивавшегося в ту эпоху экспериментального и математического естествознания.

    Из двух фундаментальных гносеологических направлений, сложившихся в 17 в., эмпиризма и рационализма, Спиноза стал убежденным поборником второго. Осознавая элементарную, жизненную необходимость опыта, он невысоко ценил его познавательное значение: “беспорядочный опыт” способен устанавливать лишь поверхностные особенности “единичных вещей”, чтобы элементарно ориентировать среди них человека. Не намного выше его и абстрактное знание, неразрывно связанное со словом, оперирующее нестрогими, более или менее случайными обобщениями, свойственными схоластической философии и обычно называемыми универсалиями. Принципиально отличны от них “общие понятия”, которыми оперирует математика (с этой высокой оценкой математики связано и применение Спинозой геометрического метода при изложении проблем метафизики). Вершина интеллектуального познания человека, тесно связана с этими общими понятиями (notiones communes), — это интуиция, знаменующая высшее напряжение познавательных сил и способная поднять человека до предельных глубин бытия.

    Отрицая понимание Бога как внеприродной личности, характерное для иудео-христианской традиции, а также для деизма, Спиноза исходил из древнего пантеистического отождествления Бога с целокупностью природы; его формула — “Бог, или субстанция, или природа”, которая есть причина самой себя (causa sui). Если бесчисленные единичные вещи познаются опытным и абстрактным знанием, необходимым для повседневной человеческой жизни и осуществляющимся в конкретном времени (“,ipnn•enbHocra”-duratio), то божественная субстанция, совпадающая с интеллектуально постигаемой природой в ее целостности, существует вне времени, ей принадлежит определяющее свойство вечности (aeternitas). Труднейшая проблема метафизики Спинозы состоит в согласовании извечности Бога-субстанции-природы с миром временньй, конкретных единичных вещей. Считая, что актуально бесконечный, безличный абсолют обладает бесчисленным множеством атрибутов, Спиноза выделяет два известных нам атрибута субстанции, которые проявляются в мире природы и человека — это протяженность (пространственность) И мышление. Первый из атрибутов — материл, истолкованная, как и у Декарта, сугубо механистически. Другой атрибут субстанции — это гл. о. человеческое мышление. Единичные же вещи, постигаемые чувственно-абстрактным родом знания, становятся модусами — единичными проявлениями субстанции. Будучи разумно-интуитивным родом знания, они познаются с точки зрения вечности (sub specie aeternitatis), и в этом проявляется познавательная любовь к Богу (amor Dei intellectualis). Связующими звеньями между миром модусов и двумя атрибутами субстанции являются бесконечные модусы — движение и покой в атрибуте протяженности и бесконечный интеллект в атрибуте мышления. Субстанция вместе со своими атрибутами и бесконечными модусами выступает как порождающая, производящая природа (natura naturans), a мир модусов как их единичных проявлений — как природа порожденная (natura naturata).

    Все без исключения единичные вещи-модусы связаны железной цепью причинной обусловленности. Механистический детерминизм Спинозы в его доньютоновской форме отождествляет причинность с необходимостью и исключает случайность, трактуемую как беспричинность. Случайность — только иллюзия, порождаемая чувственно-абстрактным родом знания единичных вещей, взаимодействующих во времени, и она становится извечной необходимостью для мыслителя, способного на пути разумно-интуитивного знания подняться до осознания мировой связи всех вещей с атрибутами субстанции, когда единичные вещи мыслятся уже как необходимые модусы. Исключение случайностей устраняет и многочисленные представления о чудесах, которыми было переполнено тогда массовое религиозное сознание: чудо, согласно Спинозе, есть чистый абсурд.

    Универсальная детерминация всего сущего распространяется и на человека, в котором перекрещиваются оба атрибута единой субстанции. Психофизическая проблема взаимодействия телесного и духовного в человеке, занимавшая огромное место в антропологии Декарта, решалась Спинозой в духе монистического параллелизма. Чувственно-абстрактное знание рождает в душе человека аффекты-страсти, которыми скованы все его действия и которые делают его игрушкой вещей. Обычно люди убеждены, что они наделены свободой воли и их поступки осуществляются ими совершенно свободно. Между тем свобода воли —иллюзия, результат того, что подавляющее большинство людей осознает свои поступки, не вникая глубоко в причины, их обусловливающие. Только умудренное меньшинство, способное на путях разумно-интуитивного знания подняться до осознания мировой связи всех причин с единой субстанцией, постигает необходимость всех своих поступков, и это позволяет таким мудрецам превратить их аффекты-страсти в аффекты-действия и обрести тем самым подлинную свободу. Если свобода нашей воли — только иллюзия, порождаемая неадекватными чувственно-абстрактными идеями, то истинная свобода — “свободная необходимость” — возможна лишь для того, кто достигает адекватных, разумно-интуитивных идей и постигает единство обретенной свободы с необходимостью.

    Концепция свободы Спинозы легла в основу его этики. В ее обосновании очевидно воздействие традиций эпикуреизма и в особенности стоицизма. Бессмертие души возможно лишь в переносном смысле, поскольку разумно-интуитивный компонент человеческого сознания выражает логическую структуру бытия (в силу одной из теорем “Этики”, согласно которой “порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей”). Индивидуальное бессмертие, немыслимое без чувственной стороны человеческого существа, совершенно невозможно. Но столь высокая мораль — достояние немногих “свободных людей”, мудрецов, способных преодолеть свои низменные аффекты-страсти и подняться до вершин разумно-интуитивного знания. Подавляющее же большинство людей неспособно вырваться из пучины своих страстей. В этой связи автор “Политического трактата” критически анализирует современное ему общество, разъедаемое индивидуализмом своекорыстных интересов. В таком обществе “пороки будут, доколе будут люди”. Для совершенствования общества необходимо “не осмеивать человеческих поступков, не огорчаться ими и не клясть их, а познавать” (Политический трак

    тат, гл. 1, 2, 4 — Соч. в 2 т., т. 2. M., 1957, с. 288). Моральное улучшение общества все же возможно и во многом зависит от искусства законодателей.

    Важным фактором моральной жизни общества является религия, глубоко исследованная в “Богословско-политическом трактате”. Исследовав Ветхий, а не Новый завет, Спиноза считал, что Христос, в историчности которого он не сомневался, в отличие от ветхозаветных пророков постиг истину в ее адекватной, чисто интеллектуальной форме, хотя и не мог в этой форме проповедовать ее народу. Исходившие из клерикальных кругов обвинения в атеизме, который фактически отождествлялся тогда с аморализмом, Спиноза решительно отвергал. Был убежден, что подлинная религия тождественна наивысшей моральности, ибо в основе их лежит максимально достоверное знание. “Между религией и суеверием, — писал он в письме № 73 от ноября-декабря 1675, — я признаю гл. о. то различие, что суеверие имеет своей основой невежество, а религия — мудрость”.

    Однако многие противники спинозизма в 17—18 вв. трактовали его как образец атеизма. Идеи “Богословско-политического трактата” действительно оказали большое воздействие на формирование антиклерикального свободомыслия в Западной Европе и особенно во Франции в 17—18 вв. Натуралистический пантеизм Спинозы был воспринят и углублен немецкими философами 18 — нач. 19 вв., особенно Шеллингом. Гегель развивал рационалистический панлогизм Спинозы. Многогранность спинозизма получила в дальнейшем самые различные интерпретации. Французский историк религии и философии Э. Ренан, русский философ В. С. Соловьев и немецкий исследователь К. Гебхардт доказывали, что Спиноза произвел религиозную революцию, направленную против догматических вероисповеданий. Близок к подобным взглядам был и А. Эйнштейн, назвавший Спинозу выдающимся творцом и героем “космической религиозности”. Советские историки философии, опираясь на Г. В. Плеханова, утверждавшего, что понятие Бога у Спинозы — только “теологический привесок”, доказывали, что он был материалистом и атеистом.

    Соч.: Opera, hrsg. von С. Gebhardt, v. 1—4. Hdlb., 1925; в рус. пер.: Философ, произв. в 2 т. М., 1998. Лит.: Введенский А. И. Об атеизме в философии Спинозы.— “Вопросы философии и психологии”, 1897, кн. 37; Соловьев В. С. Понятие о Боге (в защиту философии Спинозы).— Там же, кн. 38; Половиява В. Н. К методологии изучения философии Спинозы.— Там же, 1913, кн. 118; Фишер К. История новой философии, пер. с нем., т. 2. СПб., 1906; Луначарский А. В. От Спинозы до Маркса. М. 1925; МаньковскийЛ.А. Спиноза и материализм. М.—Л., 1930; Мшьнер Я. А. Б. Спиноза. М., 1940; Соколов В. В. Философия Спинозы и современность. М., 1964; Коников И. А. Материализм Спинозы. М., 1971; MeinsmaK. О. Spinoza und sein Kreis. B., 1909; Freudenthai/., GebhardtC. Spinozas Leben und Lehre, Bd. l—2. Hdlb., 1927; VaiDiasA. M. Spinoza, Mercator und Autodidactus. Gr., 1932; Duntn-Borkowski S. Spinoza nach dreihundert Jahren. B.—Bonn, 1932; Wolfson H. A. The philosophy of Spinoza. Unfolding the latent processes of his reasoning, v.1—2. Cambr., 1948; Spinoza dreihunden Jahre Ewigkeit. Spinoza-Festschrift. 1632—1932, hrsg. v. S. Hessing. Haag, 1962; Studia spinozana. An International and Interdisciplinary series, ed. W. N. A. Klever, P.-Fr. Moreau, M-Vulhter, L.Jovel.vol. 1-9. Hannover, 1985-93.

    В. В. Соколов